Воин и меч - Иван Геннадьевич Фаворов Страница 29

в комнату вошёл старик кочегар. Божья душа. Моё лезвие настигло его у порога. Анатоль ловкий как кошка, когда чувствует запах крови перестаёт думать. Варфоломей – истопник. Не дойдя до туалета, решил вернуться проверить плотно ли, закрыл печную дверцу. Он не был коммунистом или революционером. Божия душа приютил беглецов, не спрашивая о том, какие у них проблемы, сделал это исключительно из милосердия, стараясь помочь оказавшимся в беде людям. Он умер легко и быстро не испытав зла, не успел испугаться, изумился только и без ненависти к убийце, может, времени не хватило или не захотел испытывать такие чувства перед смертью.

От анализа происходящего мена оторвало понимание того, что что-то стронулась с места в моём мире, какая-то из чаш вселенских весов, получила перевес. Между мной и Анатолем начались изменения. В этот момент я осознал, что значит быть палачом и оружием палача. Нет, эти изменения не были окончательными, но точно пришли в движение шестерёнки нашей взаимосвязи. Мне стало ясно – палач и его оружие связаны неразрывно и постоянно. Сам палач этого может не знать. Он перестаёт быть воином и становится носителем смерти, а меч, служащий ему, больше не расстаётся с ним до появления крови, а прибывает как бы в нём, может влиять на его поступки и жить с ним одну жизнь. И, похоже после смерти такого хозяина меч не возвращается в свою обитель, а отправляется с человеком в его посмертие. Вот почему архонт не мог мне ничего толком рассказать про палачей, мечи служащие им не возвращались назад.

Меня заставил задуматься такой поворот событий, с одной стороны, прожить часть человеческой жизни самому было заманчиво, с другой – расстаться со всем, что имею, ради этого в некотором смысле сомнительного удовольствия, не очень хотелось. Такой поворот событий надо было как следует обдумать и всё-таки найти способ влиять на Анатоля до того, как мы окончательно станем единым целым.

Чёрненький ползал по трупам революционеров, собирая остатки дымящихся предсмертных эмоций. Посмотрев на меня, он сказал сквозь лёгкую улыбку:

– Ничего, скоро будем видится чаще.

Мне захотелось расспросить этого негодяя о происходящем побольше, но Анатоль уже покидал кочегарку, с отразившейся на лице судорогой боли он перешагнул тело старика и быстро зашагал по коридору. Я надеялся поговорить с чёрненьким по дороге, но он не смог перешагнуть через праведника, лежащего у порога.

– Придётся сидеть здесь до утра, пока трупы не уберут. Ну ничего я терпеливый. – Сказал мне плут на прощание и наш разговор не состоялся.

10. Встреча

Под плотными облаками весь день стойко державшими в себе слёзы скромные похороны прошли быстро. Анастасия умерла тихо, не приходя в сознание. Только теперь Анатоль узнал, что его подруга была сиротой, этим объяснялось отсутствие родственников. Участники церемонии разошлись. Граф аккуратненько похлопал застывшего товарища по плечу ладошкой, затянутой в тонкую, чёрную лайковую перчатку.

– Пойдём, здесь уже всё закончено. – Сказал он, беря Анатоля под локоть и пытаясь увести от могилы.

Тот вначале упёрся как столб, но потом словно обмяк, поддался уговорам друга и медленно пошёл вслед за ним к экипажу. Дорога вдоль кладбища была ухабистая, сильно трясло, и Анатоль не сдержал медленно выползшую из глаза слезу, которая пробороздила иссохшую на ветру погоста щёку. Весенний пейзаж под пасмурным небом напоминал осенний, а в голове и душе было предельно пусто.

Человек так благоволившей смерти и открывавшей перед ней многие двери теперь не мог смериться с тем, что она бесцеремонно, по его мнению, обошлась и с ним.

После похорон граф зашёл к Анатолю в гости, стараясь удостоверится в том, что тот не наделает глупостей, но было похоже, что бравый офицер притих и старался что-то осмыслить.

Из всех знакомых, об отношениях Анатоля с Анастасией знал только граф и Николай с последним общение Анатоля прервалось. Причиной этой скрытности была необходимость держать в секрете связь с Иллюминатами. Можно было, конечно, сочинить историю, но наш герой предпочитал молчать. Поэтому и горе теперь разделить было практически не с кем.

Анатоль и граф, сидя в глубоких креслах у чайного столика, некоторое время не произносили ни звука, поминали как положено новопреставленную, потом вспомнили общие, предположительно приятные, отрывки жизни, и граф ушёл, оставив Анатоля наедине с его чёрными мыслями.

Месть не принесла нашему герою желаемого результата, скорее наоборот он винил себя в том, что последние минуты своей жизни Анастасия провела без него. Поэтому теперь, скитаясь по тёмным закоулкам своего разума, Анатоль не находил вероятного выхода из накрывшего его эмоционального ступора. Погружённый в хаотичные размышления, он допил начатый с графом коньяк и пошатываясь направился к постели, но сразу заснуть не удалось, в голове стучала всякая муть и грызло душу отчаяние. Ворочаясь и потея в кровати, Анатоль вспомнил странный сон, приснившийся ему в келье у Иллюминатов перед посвящением, в этом сне он видел собственный меч, предлагавший ему наладить общение. В состояние, в котором Анатоль находился теперь, такая мысль не показалась абсурдной, а наоборот стало удивительно, почему он только сейчас вспомнил про этот сон, и раньше не воспользовался приснившимся способом взаимодействия.

Достав из ножен саблю, Анатоль не скупясь полоснул по ладони и обильно намазал лезвие струящейся кровью. А потом, зажав в кулак угол простыни, много и с жаром говорил: советовался, делился со своим мечом всем тем, что его волновало и заботило последнее время, а главное, он хотел узнать ответ, стоит ли ему продолжать мстить или нет. Бормоча несуразные фразы, Анатоль забылся тяжёлым пьяным сном.

Честно говоря, после начавшихся в наших отношениях перемен Анатоль мог бы и не дырявить ладони. Моё полноценное присутствие в его жизни ещё не реализовалось окончательно, но одной ногой я уже постоянно был в мире людей и пока не мог понять нравиться мне это или нет. Состояние в котором находился хозяин, вызывало у меня серьёзные опасения. Мне, конечно, было приятно, что он вспомнил о нашем диалоге в той непонятной клетушке, но теперь ему, похоже, был нужен не боевой товарищ, а психоаналитик. Тем не менее я решил наладить с ним диалог. Просто явился ему в том виде, в котором меня обычно видят соплеменники и представился по полной форме, принятой между моими братьями. От такого пафосного появления Анатоль, кажется, потерял способность соображать на короткое время. Но потом диалог наладился, и всё пошло как-то само собой.

– Я не уверен, что сделал правильный выбор, пошёл путём войны и потерял любимую. Ты когда-нибудь любил, у вас, в твоём