Алексей Варламов - 11 сентября Страница 3
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Автор: Алексей Варламов
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 54
- Добавлено: 2018-12-24 14:23:37
Алексей Варламов - 11 сентября краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Алексей Варламов - 11 сентября» бесплатно полную версию:Алексей Варламов - 11 сентября читать онлайн бесплатно
- А осенью, когда стали бомбить, мы поехали в деревню. И вот приходит ко мне однажды летчик. Вошел в избу, мы на задание как раз собирались. Вызвал меня в коридор и к стене прижал.
"Изнасиловал?" - Варя побоялась произнести это слово, но в глазах у нее застыл ужас.
- Да нет, не снасильничал, - неопределенно и как-то слишком уж простонародно ответила старуха, накручивая на палец волос, - так... Мне и не попало почти ничего, больше по ногам потекло. А он меня сразу же в сельсовет. Поднял среди ночи председателя, пистолетом замахал, заставил расписать нас.
- А ты?
Но бабка вдруг замолкла, и Варю, которая и без того не понимала половины подробностей, раздражало, что надо ее все время подталкивать.
- А что я? Знаешь, какие женщины бывают, только тронь - и готово. Вот и понесла.
Варя покраснела и с укором посмотрела на свою воспитательницу.
- А его через месяц убило.
- Ты его, наверное, очень любила? - с придыханием спросила Варя.
- Чего любить-то. Я его и не знала толком. Даже откуда он родом.
- Постой-постой, ты же говорила, что дедушка был консулом и у вас был необыкновенный медовый месяц?
- Консулом был Самуил Иегудович, мой следующий муж. Он умер от тропической лихорадки во время борьбы с космополитизмом. Ты не видела ложки?
- Какие еще ложки? - пробормотала Варя, и в животе у нее снова заурчало.
- Серебряные с позолотой, подарок Семена Андреевича. Ума не приложу, куда могли деться!
- Зачем мне твои ложки, бабушка?
Варя подошла к окну: вокзалы померкли во тьме. Город затих, никакие звуки не залетали в комнату, как если бы за окном разворачивались картины немого кино. Мотив с последней пластинки Поля Мориа звучал у нее в голове, и снова давешняя сладкая тоска накатила на девочку. Она подумала о поезде, ехавшем в ночи, и о пассажирке общего вагона, которая, сжав в кармане украденное серебро, смотрела в темное окно, а может быть, вышла в тамбур курить, где с ней заигрывал молодой солдат, отпущенный на десять дней из части за отличную службу. Варя никогда не ездила в поездах дальнего следования, но видела так отчетливо эту картину, словно в ней открылся дар даже не ясновидения, но перевоплощения, и это не невесть откуда взявшуюся в Вариной жизни и растревожившую душу дурнушку, но саму красавицу Варю качало в вагоне скорого поезда, а точнее, стала Варя той девочкой, превратилась в свою сестренку - авантюристку, врушку и воришку, детдомовку, незаконнорожденно разрушившую счастье Вариной мамы. Сыплется пепел на пол, солдатик разухарился, рассказывает смешное и угощает пивом, которое они по очереди пьют из одной бутылки. Варя склонила аккуратную головку со стрижкой каре из салона красоты "Чародейка" на служивое плечо с жестким погоном и зажмурила глаза.
И чувство было таким сильным, что невозможно было его дальше выносить. Жалко становилось Варе всех - и глупенькую девочку эту, и солдатика, который не знает, что его ждет, и маму, и себя, и весь этот поезд, в ночи несущийся на край земли сквозь партизанские земли, где воевала когда-то бабушка и погибла бы, когда б не безвестный летчик, благодаря которому стояла Варя у окна, а половина земного шара выучила русский язык.
Странный рисунок возник в Вариной голове, в нем переплелись какие-то ниточки и сплелись в паутину, в сеть, куда попала, запуталась вольная душа, облепила лицо, и захотелось продраться, на свежий воздух выйти.
- Я пойду пройдусь, - крикнула она бабушке, нырнула в дверь и, прежде чем старушка успела что-либо сказать, скатилась по лестнице и пошла по бульвару.
А там осенняя ночь, хрустели под ногами замерзшие лужи, редкие звезды светились в слепом небе и так же мало, как звезд, осталось прохожих, но страшно не было, все прохожие в этот час были братья и сестры, а на лавке, где сидела она с Марией, спал гном в фетровой шляпе, допивший их бутылку, и что-то бормотал на непонятном языке.
Глава третья
Сон о далеких горах
Бывает так, живет человек, живет, и все у него хорошо, учится, дружит, читает умные книжки, ходит в театры, занимается общественной работой и спортом, а потом ерунда, мелочь случается, пустяк совершеннейший и срывается лавина, обрушивается на бедняжку, все летит в тартарары, он карабкается из-под снега, ему и душно, и тяжело, не за что уцепиться, все похоже на сон, из которого не можешь вывалиться, а когда вывалишься, то не понимаешь, где ты и что с тобой.
В таком сне Варя увидела папу. Они сидели в незнакомом стесненном городе-пленнике в котловине среди высоких заснеженных гор, и почему-то шла война, летали самолеты и сбрасывали бомбы, на улицах были танки, люди бегали, кричали, горело массивное здание с красно-бело-синим флагом, а папа ни на кого внимания не обращал и только ласково смотрел на Варю. И хотя ей страшно было, с папой все нипочем. И папа был такой, о каком Варя мечтала: высокий, с открытым лбом и светлыми глазами, похожий на писателя Фадеева.
"А ты почему от мамы ушел?"
"Я не уходил никуда. Просто она любила другого".
"Мама?" - не поверила Варя.
"В нее влюблялось очень много мужчин".
"И ты?"
"И я".
"Но как же тогда Мария?"
"Ты не обижайся на сестру. Она немного странная, но добрая девочка. Я бы хотел, чтоб вы подружились".
"Она ложки серебряные у бабушки украла и батник мой любимый взяла", пожаловалась Варя.
"Ерунда, - сказал папа уверенно. - Батники скоро выйдут из моды, серебро было поддельным, а Мария тебя никогда не предаст".
"А ты зачем себя убил?" - насупилась Варя.
"Кто тебе сказал такую глупость?"
"Маша".
"Она болтушка и фантазерка".
"А как же тогда?"
""Как же, как же"... Меня убили. Вот как".
И исчез. А вместо него появился старик-интернационалист.
"Я твоего папашу велел кокнуть, - хихикнул ветеран. - А сестре скажи, чтоб штанишки теплые поддевала", - и прокукарекал три раза петухом.
Все смешалось у Вари в голове, далекий город превратился в знакомый бульвар, а бульвар - в комнату; девочку замутило, обожгло, кожа сделалась чувствительной, покрылась пупырышками - больно коснуться, ознобом прихватило, к горлу подступила тошнота, и круглое бабушкино лицо выглянуло из сумерек, как луна.
- Бабушка, это я ложки украла, - облизнула сухие губы Варя.
- Тише, деточка, тише! Там гости пришли.
- Я их отнесла в комиссионный, потому что мне деньги были нужны. А в какой комиссионный, не помню, там у входа дядька маленький стоял в шляпе, он у меня за рубль купил.
- Ты вся горишь!
- У меня живот очень болит. Позови Пиночета.
И свернулась у себя на кровати точно младенчик, пытаясь боль убаюкать, и снова провалилась в забытье. А очнулась оттого, что здоровенный мужик в несвежем голубом халате согнал кота и подобранный на помойке вор, хам, драчун и лицемер, которого сначала мирно назвали Кузей, а он подрос на щедрых бабы-Любиных харчах и стал драть всех котов и маленьких собак в округе и тогда его переименовали в честь подлой мумии и гориллы, выгнул спину и злобно на доктора зашипел. Но мужику до грозного кота дела не было, он повернул Варю на спину, задрал рубашку и стал щупать живот. Девочке сделалось невыносимо стыдно, она принялась бить нахала по рукам и натягивать рубашку на ноги, но мужчина держал ее руки и все сильней нажимал.
- Здесь не больно? Не больно? А здесь?
- Что с ней, доктор?
- Да что угодно, хоть внематочная беременность!
- Господи помилуй! Ей шестнадцати нету!
- И что? Собирайте ее в больницу.
Пьяный был, наверное, доктор. Или несчастливый.
- Не поеду я в больницу, - встрепенулась Варя.
- С болью в животе шутки не шутят.
- Не отдавай меня, бабушка.
Старуха заколебалась и умоляюще поглядела на врача.
- Дело ваше. Пишите расписку.
Утром пришла без вызова участковая, грузная еврейка с густыми бровями и усиками на верхней губе.
- Ну, что тут у нас стряслось?
Долго слушала, живот трогала, хотя и не так больно, хмурилась, ворчала и задавала неловкие вопросы, ругала последними словами дурака из "скорой", который хотел девочку на стол отправить, брови у нее ходуном ходили; Варе казалось, что она превратилась в Буратино, вокруг которого собрались ученые врачи и решают: пациент скорее жив или мертв?
- От нервов все. Что вы хотите, ребенок без отца, без матери растет. Девочка впечатлительная. Заварите травки, пусть попьет успокоительное. Диетку пособлюдает. Это ничего, пройдет.
- Чайку выпьете, Сарра Израилевна?
- Лучше кофейку, Любовь Петровна.
- С молоком?
- Я черный пью.
Долго на кухне сидели, еврейка жаловалась на дочерей, которые надумали насовсем уезжать.
- Сегодня, говорят, пускают, а завтра неизвестно, как все повернется. А я куда поеду? Молодым там, может быть, и лучше, а что я буду, безъязыкая, делать? Пока есть силы, таскаюсь по вызовам. А работу брошу, сразу слягу. Вот вы бы поехали?
Изящно одетая старенькая женщина наклонилась к участковой и шепотом, точно кто-то подслушивал их, произнесла:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.