Николай Карамзин - Прекрасная царевна и счастливый карла Страница 3

«Сия любовь прекрасной Царевны хотя и к умному, но безобразному карле, – говорит один из насмешников тогдашнего времени, – приводит на мысль того царя древности, который смертельно влюбился в лягушечьи глаза и, созвав мудрецов своего государства, спросил у них, что всего любезнее? «Цветущая юность», – отвечал один по долгом размышлении; «Красота», – отвечал другой; «Науки», – отвечал третий; «Царская милость», – отвечал четвертый с низким поклоном, и так далее. Царь вздохнул, залился слезами и сказал: «Нет, нет! Всего любезнее – лягушечьи глаза!»

Теперь обратимся к нашей повести. Мы сказали, что Царь добрый человек хлопнул дверью и ушел из царевнина терема, но не сказали куда. Итак, да будет известно читателям, что он ушел в свою горницу, заперся там один, думал, думал и наконец призвал к себе карлу, потом прекрасную Царевну, говорил с ними долго и с жаром, но как и что, о том молчит история.

На другой день было объявлено во всем городе, что Царь добрый человек желает говорить с народом, и народ со всех сторон окружил дворец, так что негде было пасть яблоку. Царь вышел на балкон, и когда восклицания: «Да здравствует наш добрый государь!» умолкли, спросил у своих подданных: «Друзья, любите ли вы Царевну?» Тысячи голосов отвечали: «Мы обожаем прекрасную!»

ЦАРЬ. Желаете ли, чтобы она избрала себе супруга?

ТЫСЯЧИ ГОЛОСОВ. Ах! Желаем сердечно! Он должен быть твоим наследником, Царь добрый человек! Мы станем любить его, как тебя и дочь твою любим.

ЦАРЬ. Но довольны ли вы будете ее выбором?

ТЫСЯЧИ ГОЛОСОВ. Кто мил Царевне, тот мил и твоим подданным!

В сию минуту поднялся на балконе занавес, явилась прекрасная Царевна в снегоцветной одежде, с распущенными волосами, которые, как златистый лен, развевались на плечах ее, взглянула, как солнце, на толпы народные, и миллионы диких людей покорились бы сему взору. Карла стоял подле нее, спокойно и величаво смотрел на волнующийся народ, нежно и страстно на Царевну. Тысячи восклицали: «Да здравствует прекрасная!»

Царь, указывая на карлу, сказал: «Вот он, тот, кого Царевна вечно любить клянется и с кем хочет она соединиться навеки!»

Все изумились, потом начали жужжать, как шмели, и говорили друг другу: «Можно ли, можно ли… То ли нам послышалось? Как этому быть? Она прекрасна, она царская дочь, а он карла, горбат, не царский сын!»

«Я люблю его», – сказала Царевна, и после сих слов карла показался народу почти красавцем.

«Вы удивляетесь, – продолжал Царь добрый человек, – но так судьбе угодно. Я долго думал и наконец даю свое благословение. Впрочем, вам известно, что он имеет достоинства; не забыли вы, может быть, и важной услуги, оказанной им отечеству. Когда варвары под начальством гигантского царя своего, как грозная буря, приближались к нашему государству; когда серп выпал из рук устрашенного поселянина и бледный пастух в ужасе бежал от стада своего, тогда юный карла, один и безоружен, с масличною ветвию явился в стане неприятельском и запел сладостную песнь мира; умиление изобразилось на лицах варварских, царь их бросил меч из руки своей, обнял песнопевца, взял ветвь его и сказал: «Мы друзья!» Потом сей грозный гигант был мирным гостем моим, и тысячи его удалились от страны нашей. «Чем наградить тебя?» – спросил я тогда у юного карлы. «Твоей милостию», – отвечал он с улыбкою. Теперь…»

Тут весь народ в один голос воскликнул: «Да будет он супругом прекрасной Царевны! да царствует над нами!»

Торжественная музыка загремела, загремели хоры и гимны, Царь добрый человек сложил руки любовников, и бракосочетание совершилось со всеми пышными обрядами.

Карла жил долго и счастливо с прекрасною своею супругою. Когда Царь добрый человек, после деятельной жизни, скончался блаженною смертию, то есть заснул, как утомленный странник при шуме ручейка на зеленом лугу засыпает, тогда зять его в венце сапфиро-рубинном и с златым скипетром воссел на высоком троне и обещал народу царствовать с правдою. Он исполнил обет свой, и беспристрастная история назвала его одним из лучших владык земных. Дети его были прекрасны, подобно матери, и разумны, подобно родителю.