Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы Страница 3

Тут можно читать бесплатно Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы

Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы» бесплатно полную версию:
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.Цикл «Пошехонские рассказы» впервые появился в «Отечественных записках» в 1883–1884 годах за подписью: «Н. Щедрин». Сборник «Недоконченные беседы» состоит из десяти очерков и статей. Первые девять впервые появились под разными названиями и подписями, в «Отечественных записках» 1873–1884 гг. Из них семь напечатаны в серийной рубрике «Между делом».http://ruslit.traumlibrary.net

Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы читать онлайн бесплатно

Михаил Салтыков-Щедрин - Том 15. Книга 2. Пошехонские рассказы - читать книгу онлайн бесплатно, автор Михаил Салтыков-Щедрин

Разумеется, сейчас рапорт, а нам вместо него на смену Домового прислали. Да так всю чертовщину постепенно и перебрали. И я все время казначеем служил».

— Ну, как вы этот случай объясните? — обратился к нам майор, — ведь это я уж собственными глазами видел!

Но волшебство было столь уже явно, что даже вольномысленный штабс-ротмистр задумался. Однако ж выдержал-таки характер и возразил:

— Да выпито было. Ни Золотилова, ни Культяпки…

— Ну, нет; это, брат, шалишь! Я при Золотилове-то два года служил — неужто ж все время пьян был? нет, а вы вот что лучше послушайте: ведь Культяпка-то после этого сохнуть стал. Чахнул-чахнул, а наконец и совсем зачах. Говорят, будто сейчас после этого пришла к нему полковница и какое-то дело припомнила. С тех пор и пошло на него, и пошло. Жениться задумал и к свадьбе все приготовил, а сам пропал. Мы уж и в церковь собрались — хвать-похвать, где жених? нет Культяпки, да и шабаш. И что ж потом оказалось? — что он трое суток на сеновале проспал! Так дело и расстроилось. В другой раз он же часы в лотерею выиграл, а когда пришел получать, оказалось, что и лотереи такой никогда не бывало. Как вы это объясните?

— Гм… — воскликнули мы в один голос.

— Да и на мою долю, по милости этого Культяпки, попало, — продолжал майор, — потому что я свидетелем этой сцены был. Не будь меня, полковник, может быть, как-нибудь и обвертел бы Культяпку, ну, а при мне — нельзя было. Вот он и мне потом мстил. Я даже подозреваю, что польского графа-то этого, который меня в карты-то обыграл, не кто другой, а именно полковник Золотилов подослал. А может быть, он сам и оборотился графом.

— Весьма вероятно, — вынуждены были мы согласиться.

— Да и одно ли это! Мало ли он разных проказ надо мной строил! Однажды я гриб в лесу увидел. Смотрю, под самой березой стоит боровик. Протянул, это, руку, чтобы сорвать, а он на пол-аршина в сторону. Я за ним, а он опять на пол-аршина в сторону. Лазил-лазил, гляжу, а боровиков кругом видимо-невидимо. И все крепкие, ядреные, один к одному. Я в кучу, хочу хоть один поймать — пусто! Наконец догадался, заклинанье прочел — вдруг как запищат боровики-то! Я давай бог ноги — и что же потом оказалось! — что я и в лесу совсем не был, а преспокойно пил пунш у драгунского капитана Кедрова!

— То-то, что выпито-то было! — заметил вольномысленный штабс-ротмистр Возницын.

Но мы ему не поверили.

«Вообще в то время много необъяснимого было. Бывало, ешь, пьешь, а, между прочим, боишься, как бы нечистую силу не проглотить.

Всем известны, например, вяземские пряники, а знаете ли вы, отчего они прежде сладки были, а нынче в них вдвое против прежнего сласти убавилось? А я — знаю. Все от «этого».

Стояли мы в восемьсот тридцать шестом году с полком в Вязьме, а там в то время пряничница Прасковья Ивановна в славе была. Из себя — королева, тело — рассыпчатое, губы — алые, глаза — навыкате, груди — вот! Ну, и пристал я к ней:

— Отчего, говорю, у тебя, Прасковья Ивановна, такие пряники сладкие? сахару, что ли, не жалеешь?

— У меня, говорит, и без сахару сладки.

— Что ж за причина?

— А это, говорит, тайность моя.

И что ж наконец она мне открыла?

— Ежели, говорит, я тебе, милый барин, мою тайность скажу, так ты после того в рот нашего пряника не возьмешь!

Разумеется, я не настаивал.

После, однако ж, и до начальства дело дошло: пряники сладки, а сахару не кладут. И распорядилось начальство, чтобы впредь на каждом прянике (на той стороне, где картина) было оттиснуто: «Печатать дозволяется. Цензор Бируков». С тех пор тайность как рукой сняло, но зато и сладости прежней нет.

Но вы сообразите, сколько мы этой нечисти, под видом сладости, наглотались!»

«В другой раз в Пензенской губернии дело было. Приезжаю однажды на постоялый двор, голодный-преголодный, а хозяйка и говорит: «Поросеночка не угодно ли?» — «Волоки!» Принесли. Лежит, это, поросеночек, как ребенок малый, ножки поджал, кожица белая, жирок… словом сказать, только что не говорит!

— Как это, спрашиваю, вы так отлично отпаивать их умеете?

— А у нас, говорит, слово такое есть.

— Какое слово?

— А вроде как проклятие на себя наложить следует…

Конечно, я не затруднился этим; но кто же может сказать, кого я под видом поросеночка съел?!

Впрочем, Пензенская губерния вообще в то время страною волшебств была. Куда, бывало, ни повернись — везде либо Арапов, либо Сабуров, а для разнообразия на каждой версте по Загоскину да по Бекетову*. И ссорятся, и мирятся — всё промежду себя; Араповы на Сабуровых женятся, Сабуровы — на Араповых, а Бекетовы и Загоскины сами по себе плодятся. Чужой человек попадется — загрызут. Однажды самого губернатора в осаде держали за то, что он это волшебство разъяснить хотел. И выжили-таки. Ни дать, ни взять Чурова долина.

А папенька-покойник вот еще что про Пензу рассказывал. В царствование блаженной памяти императрицы Екатерины II туда два губернатора съехались: один потемкинский, а другой — мамоновский*. Встали друг перед другом, да и стоят: кто первый смигнет? Да, к счастию, соборный протоиерей тут случился, с приездом поздравлять пришел. Как только губернаторы его учуяли — смотрят, потемкинского-то уж нет, а вместо него — коршун! Покуда на него глядели, как он крыльями взмывал, ан промежду ног черная кошка шмыгнула — и мамоновский, значит, исчез!

А кабы не это, победили бы они друг друга, да и управляли бы. А может быть, впрочем, и не раз такие управляли».

«Спро́сите вы меня, с чего это я все об чертях да о кикиморах рассказываю! Так я на это вот что скажу: такая у нас жизнь волшебная, что сам собой разговор в этом роде складывается.

Что такое эта чертовщина и в каком смысле ее понимать надлежит — на это я определительного ответа дать не могу. Но ведь, с другой стороны, ежели сказать наотрез: «Нет чертовщины!» — а вдруг она есть? Кто тогда в дураках будет?

Знал я одного умного статского советника, так тот прямо мне сознался: «Вообще я в нечистую силу не верю; но ежели обстоятельства ей благоприятствуют, то не токмо сам верю, но и другим советую».

Однажды имел он тяжебное дело с соседом в сенате и уж совсем было его проиграл, да вдруг узнал, что обер-секретарь тамошний в чертей верит. Вот и пустил он слух, будто бы в Киеве, на Лысой горе, он однажды с ведьмой пошабашил. Дошло это до обер-секретаря — пожелал объясниться лично.

— Правда ли, говорит, что вы живую ведьму видели?

— Истинная, ваше превосходительство, правда.

— Расскажите.

Ну, статский советник — во всех подробностях. И как, и что. А обер-секретарь слушает да только поясницей вздрагивает: хоть бы глазком, мол, взглянуть!

И что ж бы вы думали? через неделю решение состоялось: отдать землю в вечную собственность статскому советнику. А земли-то, никак, пятьсот десятин было».

«Я и сам, признаться, однажды в этом роде фортель в ход пустил.

Отличился я в ту пору под Севастополем, вот нас, героев, штук двадцать отобрали, привезли в Петербург да Кокореву и препоручили. Он нас днем по гуляньям водил, а ночью — чествовал. Привезет, бывало, в Павловск и водит по музыке: герои! А публика смотрит* и повторяет: «Герои!» Балы в нашу честь делали, пикники, ученые собрания устраивали: герои приедут! А некоторые дамы из важных даже поодиночке к себе зазывали: такая-то тайная советница просит героя NN пожаловать. Словом сказать, многие из нас при деньгах к полкам возвратились.

И меня на одном балу старушка графиня наметила: «Сядьте, говорит, герой, возле меня — вот так». Сел. «Расскажите, говорит, как вы Севастополь брали?» — «Не брали, ваше сиятельство, а отстаивали». — «Это все равно. А впрочем, что ж об этом на балу разговаривать; лучше вы мне часок-другой на свободе посвятите. Да вот что: завтра я в двенадцать часов утром дома буду, а муж в свое учреждение уедет — милости просим, герой!»

Гляжу я на нее: места живого нет! приспособиться не к чему! А с другой стороны, графиня, и муж в учреждении служит: как тут отказать!

Наутро ни жив ни мертв, а иду. Хуже чем в сражение: потому в сражение тебя посылают, а тут — сам иди! Являюсь, а она, прах ее побери, на кушетке лежит. Стукнул шпорами.

— Приблизьтесь, говорит, герой! И вдруг меня словно осветило.

— Ваше сиятельство, говорю, ведь я леший-с!

Как она взвизгнет! «Корнило! Прохор! Антипка! гоните его!»

И гнали они меня по Литейной, от пушечного двора вплоть до самого Невского. Гонят и приговаривают: «Герой!»

А народ шапки снимает».

«А в другой раз со мной и в противном смысле случай произошел.

Стояли мы однажды в Полтавской губернии: я тогда только что в корнеты произведен был. Кровь так ходуном, бывало, и ходит, а смелости нет. Еще казачку простую, куда ни шло, ущипнешь, а чуть мало-мальски пани или панночка — стоишь перед ней, как дурак, да только глаза таращишь.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.