Станислав Данилин - Отменить Христа (Часть II, Москва, Ад, До востребования) Страница 3

...А вдогонку "Новостям" -- Киркоров: "Зайка-маньяк! Зайка-маньяк!! Я твой зайчик!"...

Все! Все-о! Хочу... Хочу в Венесуэлу! Хотя бы на недельку! Отвлечься, знаете ли, от бардака, творящегося повсеместно...

... И у меня, в том числе...

Разве это серьезно: гнать пургу через спутник-шпион... посылать "наложенным платежом" конверт?!

И откуда у вас, господин отправитель, уверенность такая, что я раскошелюсь на сто тонн из-за какой-то дурацкой записки?! Или знаете, что я вообще-то любопытен?

812831844, 77564341...

Что там у нас внутри? Вскрываю конверт. В нем -- билет на сегодня на поезд до Москвы. 23. 59! Любимый рейс! Хотя могли бы и на самолет разориться... И -- билет на завтра... на футбольный матч "Спартак" -"Алания".

Та-а-ак! Это значит, чтон е к т охочет встретиться со мной на стадионе. Любитель дриблинга и паса! Терпеть футбол ненавижу... И вообще -- все это какая-то дешевка. Бред. Впрочем, не больший бред, чем самолет, врезавшийся в пароход и погребенный под останками поезда... И раз так -- съежу, развеюсь. Все равно, как нынче говорят, я ни при делах.

Вот только к любителю кожаного мяча и гонцов с "борзетками" у меня будет несколько вопросов. И вопросов, вполне серьезных...

ГЛАВА 2

Хорошо путешествовать налегке, когда есть деньги. Берешь с собой минимум необходимого, как-то: пару сменного белья, электробритву "Харькив" и какую-нибудь книжонку типа "Мертвые не потеют", чтобы скоротать дорогу. Оставляешь дома всю ненужную пассажирскую роскошь, как-то: запотевшую в целлофане курицу, пяток вареных яиц, термос с чаем "белые ночи" и... воспоминания. Оставляешь потому, что все это можно купить в пути или... как это?.. по месту назначения. Кроме воспоминаний, разумеется.

... Двадцать три пятьдесят две. Я не спеша дошел до своего третьего вагона и полез в карман куртки за сигаретами. Судя по тому, что проводника у трапа не наблюдалось, посадка уже закончилась. Граждане пассажиры прощаются сейчас с гражданами провожающими. Ну, и не буду им мешать. Дорожные проводы сильно смахивают на деревенские смотрины: сидят люди в купе последние несколько минут и молчат, пытаясь сжать время и выдать друг другу самое главное, доселе невысказанное.

Интересно, что за попутчики мне попадутся? Потому интересно, что в застойные времена места в третьем вагоне этого поезда были непробиваемой бронью ЦК ВЛКСМ. Сейчас, наверное -- все же самый конец июля -- достанется мне какой-нибудь несчастный командированный, неопределенного возраста мадам и... А, впрочем, никакой разницы... если в кармане спортивной сумки те самые мертвые, которые не потеют, да придавленная ими пачка сигарет.

Да... я выстрелил из пачки "честерфилдину", пошарил в карманах в поисках зажигалки... О черт, вот она, проклятая самонадеянность! Оставил дома столь нужную вещь. Купить-то ее, конечно, можно, но только не за пять минут до отправления поезда. Пришлось стрелять огоньку у проходившего мимо солдата... Всю дорогу предстоит теперь стрелять. Нехорошо.

Докурив и не дожидаясь призыва занять свои места согласно купленным билетам, я протиснулся в купе. ... Вот тебе и командированный с неопределенной дамой!.. Три лежанки в купе уже заняли молодые люди весьма колоритной наружности.

Судя по красно-белым шарфам, согревавшим их в душегубке летнего поезда, по огромного размера футболкам-балахонам с ромбовидной эмблемой, это были спартаковские фанаты. Хм, забавное совпадение! Надо же, как теперь культурно путешествуют фаны, а все говорили: на электричках, на электричках! Три дня на оленях, два дня на собаках!..

-- Здорово, дядя, -- протягивая руку, прервал мои размышления старший из спартачей, длинноволосый пацан лет семнадцати, -- за кого болеем?

-- Здорово, дядя, -- в тон ему ответил я, -- А что, если ни за кого не болеем... не пустите?

-- Да не... Ну че так сразу-то... Проходи, садись, -- добродушно откликнулись из темноты купе, -- ты вообще кем будешь?

Активные ребята.

-- Про мэра Лужкова слыхали?

-- Чего про Лужкова?

-- "Здравствуйте, я мэр Лужков!" -- "Каких таких лужков?". Ну вот, а я -- ученик Крепыша и любимец Рабиндраната Тагора... Или, если хотите, наоборот: гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору...

-- Собчак, что ли?

Парни засмеялись. Не заржали, не загоготали, а именно засмеялись. Что приятно, так же, как и начитанность современной молодежи.

Болтая со спартачами, я успел одновременно скинуть куртку, забросить сумку на свой верхний лежак и выложить сигареты. То есть, осуществил все положенные в таких случаях операции и уселся у окна.

-- А сами вы кто будете, мужики? -- съюродствовал, -- судя по одежке, футбольные болельщики... Погодите, сейчас и клуб угадаю.

Наморщил лоб, принял позу роденовского "Мыслителя" и радостно воскликнул:

-- Конечно... Как я не понял. Вы за "красных"... значит, за питерский "Локомотив"!

Спартачи, на удивление, не обиделись и приняли игру. Длинноволосый предводитель нравоучительно воздел указательный палец:

-- "Если спросит вдруг какой наглец...

... здесь он недвусмысленно посмотрел на меня...

-- Ты за белых аль за красных, молодец?

Наглецу дадим ответ простой:

Мы за красных... с белой полосой!"

Насытившись пикировкой, каждый из нас занялся своим. Никого нет лучше таких попутчиков: и дружелюбных, и неназойливых одновременно. Парни принялись обсуждать взаимоотношения каких-то флинтов с каким-то Романцевым, а я углубился в свою книжонку, раскрыв ее на двадцать третьей странице:

"Участковый инспектор Кира Железнова скинула с себя форменный мундир генерал-майора милиции. Под ним, как всегда, ничего не было. Прожженный рецидивист Череп был сражен наповал: эти изящные маленькие груди... эти большие мускулистые руки. И пока Череп наслаждался грудями и руками Киры, она с криком ки-я!!! сделала в воздухе двойной кульбит, поразив его ногой в самое сердце... Груди Киры взволнованно колыхались над поверженным телом Черепа. "Неужели очередное смертельное убийство?!" -- вдруг почему-то с грустью подумалось ей"...

Кайф, нет?! Обожаю женщин, пишущих мощные психологические триллеры!

... -- Добрый вечер! Чай, кофе... К вашим услугам свежие газеты, шахматы...

-- Девушка, а футбола настольного у вас, случаем, нет?!

Компания покатилась со смеху... я оторвал взгляд от боевика Малинкиной и... ну надо же!.. где мы еще не встречались с Несси! Разве что, в знаменитом озере и в ночном поезде!

Передо мной -- стояла -- Несси! Нет, не тот старый плавучий чемодан из большой шотландской лужи... а Несси. Инесса. Инна. Инка Урусова. Моя почти первая любовь и... да что там объяснять!

-- Здравствуйте, девушка -- а то ли -- видение. Здравствуй, Несси!

-- Ой...

Мне не надо было видеть ее смущение, это "ой" проявлялось всегда, когда кто-нибудь сбивал Инну с роли, исполняемой ею в данный момент.

-- Сережа? Неволин?

...Через пять минут.

Мы уже сидели в ее служебной резервации, оставив негодующих спартачей без чая и настольного футбола с шашками, и весело трепались. Нам было что вспомнить, как есть что вспомнить людям, закончившим одно и то же высшее учебное заведение. Пусть и с большой разницей между курсами.

Инка в сотый раз вспоминала историю нашего знакомства, а я в сто... первый раз... испытывал холод в тех частях тела, про которые народ мудро замечает, что сколько волка ни корми, а у слона они все равно больше...

Конечно, кое-кому смешно, а мне...

Короче, история наша такова. Получив диплом и еще не став офицером "Символа", я в течение полугода никак не мог найти работы по душе. И в течение всего полугода мне "почему-то", как мудро заметила детективщица Малинкина, очень хотелось есть.

Не справившись с нелепым чувством, я в конце концов, пошел к знакомому сэнсею Ревазу Кундышеву. Тот, по слухам, нахватал групп выше всякой крыши и явно нуждался в ассистенте. Ревазик заглотил мой напор с истинно кавказским самообладанием:

-- Ва, дорогой! Какие проблемы! Бэри. Прыходы. Трэнируй.

Аддам тэбэ группу. Ха-арошую такую группу аддам!

Прервав словоизлияния благодарности, Кундышев веско подытожил:

-- Завтра в одынадцат и начынай. А я устал с ными. А у мэня жена. А я мужчына, понымаеш?

Отнеся "жену, усталость и мужчину" на счет неведомых кавказских заморочек, я на следующий день на крыльях влетел в додзе, тренировочный зал.

Боже! Тут-то я и понял, какую подлянку выкинул Реваз. Женская группа!

Шестнадцать пар девичьих глаз выжидающе уставились на меня. Шестнадцать юных фей... ночи. Сразу было видно: примерно половина фей страдает комплексом собственной непривлекательности и пришла в зал, чтобы в будущем уметь набить фэйс счастливым соперницам. Остальные... судя по томным взглядам и налету эдакой романтической пыльцы на нежных щеках... явились сюда в поисках "настоящих мужчин" -- таких у Кундышева набиралось еще три группы.

Лл-ладно! Я -- не Реваз. У меня нет жены, усталости, и вообще я -- не мужчина... когда одеваю кимоно. Я -- тренер. Питерское воплощение Бодхидхармы с... ммм... незначительными местными изъянами.