Ирина Лисовская - Чудо-юдо Страница 3

- Нет, я ночевал у родителей, в квартире. Их нет, но сестренка дома. А Вам звоню... Хочу попросить Вас составить мне компанию в Эрмитаж.

Наталья Сергеевна любила Эрмитаж, и раз в месяц непременно посещала музей.

- Не откажите мне в любезности пройти со мною в Эрмитаж, - забавно пропел Алексей.

Наталья улыбнулась.

- Вот Вы и улыбнулись. Правда же?

- А почему именно я, а не сестренка или та самая, которую забыть не можете?

- Сестренка уезжает к родителям на дачу, а та самая... у нее уже другая семья. Надо, Наталья Сергеевна, не в прошлое возвращаться, а будущее строить. Тем более, что я чувствую в Вас родственную душу.

- Кстати. А кто Вы по профессии?

- Я - переводчик с английского.

- А... Ну, так как? Составите компанию?

- Хорошо. Я согласна показать Вам мой любимый музей.

- Завтра в 10.00, нет, в 11.00 у Эрмитажа. Или мне за Вами зай... заехать?

- Нет, встретимся у главного входа.

Наталья Сергеевна была хороша как никогда. Короткая юбка. Длинный модный пиджак. Высокий каблук - специально для него - пусть смотрит на нее снизу вверх! Прическу сделала сама.

Она готовилась к встрече с шести утра! Пришла ровно в одиннадцать. Его не было.

"Может, я его не узнаю? Хорошо. Подожду пять, нет десять минут. И тогда пойду".

Она ходила взад - вперед, то всматривалась в каждого прохожего мужчину, то смотрела на часы. Прошло пять минут. Семь... кто - то положил ей руку на плечо. Она резко повернулась. Это был он. Он не смотрел на нее снизу вверх, так как они были одного роста.

- А я за вами уже минут десять наблюдаю.

- Зачем?

- Нравится. Вы очень забавно нервничаете. Рука не болит?

- Какая?

- Левая. Вы без конца поднимали ее к глазам. Покажите - ка.

Она подала ему руку и он поцеловал ее.

- Умеете, умеете обращаться с дамами. Так уж и быть! Прощаю Вас.

- Только не прощайтесь.

И взгляд, прямо в глаза. Опять ей стало не по себе. Опять что - то дрогнуло внутри.

"Не замечать никаких взглядов! - приказала себе Наталья Сергеевна.

Они пошли в Греческий зал, вернее в Античный. Потом поднялись посмотреть скульптуры Родена. Они смотрели на "Поцелуй" и Наталья представила, что это он ее целует. Она смутилась и улыбнулась.

- Эротично, правда? - сказал Алексей.

- Да, красиво.

- Прекрасно. За это можно все отдать! И до того я в это верю... тихонько пропел Алексей.

"Опять! Господи, спаси и сохрани, не дай в него влюбиться! Наваждение! Он искушает. А кончится тем, что испугается и убежит. Я ведь старше его".

- Не знаю, стоит ли за поцелуй отдавать все.

- Это не поцелуй. Это - любовь... За нее - стоит.

- Ах, как романтично, поэтично, но не современно!

- Откуда такой цинизм. Наталья Сергеевна?

"Что же я делаю? Что говорю? Я же так не думаю. Срочно перевести разговор на другую тему!"

А сама сказала:

- Это Вы на словах такой поэтичный и романтичный. А встретите такую любовь в жизни и испугаетесь

- А я ее давно встретил.

Она похолодела, окаменела даже. Ей показалось, что это он о ней говорит. Но она заставила себя думать, что о ком - то другом.

- Так нельзя любить. Это болезнь.

- А как надо любить?

- Без страстей. Тихо и нежно.

- А что, любовь разве не может быть нежной и страстной в одно и тоже время?

- Не знаю.

- Вы не любили никогда?

- Не знаю.

- А что Вы знаете?

- Послушайте, почему Вы мне устраиваете допрос? Кто Вы такой?

- Простите меня, простите! Я не хотел Вас обидеть. Умоляю, простите.

Он взял ее руку и стал целовать.

- Не надо. Довольно. Я прощаю Вас.

- Послушайте, Наталья... Сергеевна, я хочу загладить свою вину. Я приглашаю Вас... в кафе. Пойдемте, посидим, поговорим, выпьем за знакомство. Пожалуйста, не отказывайтесь.

- Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Идемте.

Они зашли в уютное современное кафе недалеко от Дворцовой площади. Заказали шампанское, мороженное и орехи. Он шутил, рассказывал анекдоты. О любви - ни слова. Только об искусстве, о театре, о балете. Она смеялась, страхи ушли.

И он сказал:

- Позвольте мне нарисовать ваш портрет. Когда Вы смеетесь, Вы просто чудо! Я и картину назвал бы - ЧУДО!

- Чудо? Чудо - юдо, а не чудо!

- Можно чудо - юдо. Но оттенок другой. Вы свет и радость. А юдо - это из области страхов и темноты.

- Хорошо! Делайте из меня ЧУДО!

Он проводил ее до квартиры, поцеловал руку и ушел. Сказал, что позвонит завтра - послезавтра.

Она ждала его звонка весь день. Она уговаривала себя, что быть изображенной на полотне - это здорово, это интересно. Но сердце ныло от нежной печали, от предчувствия. "Нет, не хочу называть этого слова. "Это" испугается и убежит, если я назову его по имени. Как древние? Они боялись называть страшную силу своим именем и придумывали ей другое название. Ну, когда он позвонит?"

Он не позвонил.

Она даже постарела к концу дня и сказала себе - "Баста! Не буду ждать! Мне все равно, позвонит он или нет".

- Матвеюшка, золотой ты мой, иди к мамочке. Иди скорее, дитя мое!

Дитя вышло из шкафа. Оно любило там спать. Дитя потянулось и рухнуло на пол, толстое и мягкое.

-Ты - моя радость!

Это мягкое чудо, кот, спасал ее. Он забирал у нее боль и возвращал тепло и покой.

Алексей позвонил в восемь утра на следующий день.

- Наталья. Алле.

- Да, я слушаю.

- Приду сегодня в одиннадцать, будь готова.

- Кто это?

- Да это я - Алексей. Спишь что - ли?

- А который час?

- Не знаю. Я всю ночь работал.

- Где?

- Я делал эскизы твоего портрета.

- А...

- Ты все еще не проснулась! Разрешаю поспать еще до 9.30, а потом приготовиться к сиденью и терпенью.

И положил трубку.

Наталья рухнула на постель. Полежала минут пять, а потом вскочила и заорала:

- Господи, он позвонил!

И сразу же оборвала себя: "Стоп! Успокойся. Быстро в ванную! Зарядку! Маску! Ничего не будет! Не жди!"

И запела:

Все, как прежде, все та же гитара,

Шаг за шагом ведет за собой.

В такт аккордам мелодии старой

Чуть колышется вальс... или шарф голубой.

Она летала по комнате. То вытирала пыль, то запихивала раскиданные вещи. Потом мучила свое тело зарядкой, принимала душ... В общем, готовилась к встрече.

Наконец, она посмотрела на себя в зеркало и не узнала себя. Она была молода и красива. Ей было двадцать, а не пятьдесят.

Позвонили в дверь. Она открыла. В коридоре было темно. Наталья Сергеевна пригласила Алексея в комнату. Он взглянул на нее, она на него.

- Вы отлично подготовились. Только все нужно сделать иначе.

- То есть?

Он взлохматил ей волосы, попросил переодеться в халат. Она подчинялась ему беспрекословно. И никак не могла понять почему.

Он был скуп и точен в движениях. Усадил ее на кровать в "нужной" позе. Поза была соблазнительная: руки - назад, корпус - назад, нога вперед, пола халата откинута и нога, поэтому обнажена.

- Вы должны упоительно хохотать, как если бы Вам рассказали смешной анекдот.

- Тогда рассказывайте анекдот, а то я не могу просто так взять и захохотать.

- Всему свое время.

Алексей поставил мольберт. Он рисовал ее какими - то разноцветными мелками.

- Можно я пока приму нормальную позу?

- Нет.

- Изверг, - сказала она.

- Да, я знаю. Искусство требует чего - то.

- Ничего оно не требует. Это мы чего - то требуем от него.

- Возможно, возможно. Прочь философию, прочь уныние. Слушайте анекдот и хохочите.

Анекдот был с "бородой". Натуся только усмехнулась.

- Нет, это не хохот, а ухмылка.

- Мне не смешно.

- Слушайте следующий анекдот.

И опять он был не смешной.

- А почему я должна уморительно смеяться?

- Упоительно хохотать!

- Ну, упоительно хохотать? Может, просто улыбнуться? Светло и... как нибудь еще.

- Как?

- Как будто что-то хорошее свершилось.

- А что? - спросил Алексей и посмотрел прямо ей в глаза.

Ей стало неловко.

- У меня затекла спина. Я уже сижу так минут пятнадцать.

Он подошел к ней, положил ей руки на плечи и стал массировать спину, шею, плечи. Потом развернул ее к себе, посмотрел ей в лицо и поцеловал. Сильно и уверенно. Он обнял ее и целовал долго, страстно. Она поначалу брыкнулась, но он прижал ее к себе и не выпускал из рук.

Наталья Сергеевна хотела этого давно! Ее копившиеся годами страсть и нежность, наконец - то нашли себе выход.

Она стала раздевать его. Они целовали друг - друга! Она хотела шептать ему: "Я люблю тебя, люблю! Спасибо тебе, спасибо!" Но она не говорила, не шептала, вообще не проронила ни звука. Она боялась, что волшебство исчезнет, и он очнется.

Зато он повторял без конца.

- Верь мне, верь! И ничего не бойся.

Потом они лежали рядом. Она улыбалась. Действительно что-то случилось! На небесах и в их судьбе! Он посмотрел на нее, улыбающуюся, вскочил, и стал быстро, быстро "чиркать" своими мелками.

Наталья Сергеевна не могла и пальцем пошевелить. Лежала, разбросав руки и ноги.

- Ты - сумасшедший.

- Тихо. Молчи. Не шевелись. Вот - чудо. Чудо любви, нежности и страсти. Ты была права. Не хохот. А - это. Он говорил, говорил... Натуся повторяла "угу - угу". Алексей поймал линию ЧУДА!