Владимир Высоцкий - Баллада о Любви Страница 3

Песня про стукача

В наш тесный круг не каждый попадал,И я однажды – проклятая дата —Его привел с собою и сказал:«Со мною он – нальем ему, ребята!»

Он пил как все и был как будто рад,А мы – его мы встретили как брата…А он назавтра продал всех подряд, —Ошибся я – простите мне, ребята!

Суда не помню – было мне невмочь,Потом – барак, холодный как могила, —Казалось мне – кругом сплошная ночь,Тем более что так оно и было.

Я сохраню хотя б остаток сил, —Он думает – отсюда нет возврата,Он слишком рано нас похоронил, —Ошибся он – поверьте мне, ребята!

И день наступит – ночь не на года, —Я попрошу, когда придет расплата:«Ведь это я привел его тогда —И вы его отдайте мне, ребята!..»

Братские могилы

На братских могилах не ставят крестов,И вдовы на них на рыдают, —К ним кто-то приносит букеты цветов,И Вечный огонь зажигают.

Здесь раньше вставала земля на дыбы,А нынче – гранитные плиты.Здесь нет ни одной персональной судьбы —Все судьбы в единую слиты.

А в Вечном огне – видишь вспыхнувший танк,Горящие русские хаты,Горящий Смоленск и горящий рейхстаг,Горящее сердце солдата.

У братских могил нет заплаканных вдов —Сюда ходят люди покрепче,На братских могилах не ставят крестов…Но разве от этого легче?!

Городской романс

Я однажды гулял по столице – и

Двух прохожих случайно зашиб, —И, попавши за это в милицию,Я увидел ее – и погиб.

Я не знаю, что там она делала, —Видно, паспорт пришла получать —Молодая, красивая, белая…И решил я ее разыскать.

Шел за ней – и запомнил парадное.Что сказать ей? – ведь я ж – хулиган…Выпил я – и позвал ненагляднуюВ привокзальный один ресторан.

Ну а ей улыбались прохожие —Мне хоть просто кричи «Караул!» —Одному человеку по роже яДал за то, что он ей подморгнул.

Я икрою ей булки намазывал,Деньги прямо рекою текли, —Я ж такие ей песни заказывал!А в конце заказал – «Журавли».

Обещанья я ей до утра давал,Повторял что-то вновь ей и вновь:«Я ж пять дней никого не обкрадывал,Моя с первого взгляда любовь!»

Говорил я, что жизнь потеряна,Я сморкался и плакал в кашне, —А она мне сказала: «Я верю вам —И отдамся по сходной цене».

Я ударил ее, птицу белую, —Закипела горячая кровь:Понял я, что в милиции делалаМоя с первого взгляда любовь…

«Ну о чем с тобою говорить…»

Ну о чем с тобою говорить!Все равно ты порешь ахинею,Лучше я пойду к ребятам пить —У ребят есть мысли поважнее.

У ребят серьезный разговор —Например, о том, кто пьет сильнее.У ребят широкий кругозор —От ларька до нашей бакалеи.

Разговор у нас и прям и груб —Две проблемы мы решаем глоткой:Где достать недостающий рупьИ – кому потом бежать за водкой.

Ты даешь мне утром хлебный квас —Ну что тебе придумать в оправданье!Интеллекты разные у нас —Повышай свое образованье!

Попутчик

Хоть бы – облачко, хоть бы – тучкаВ этот год на моем горизонте, —Но однажды я встретил попутчика —Расскажу вам о нем, знакомьтесь.

Он спросил: «Вам куда?» – «До Вологды»,«Ну, до Вологды – это полбеды».

Чемодан мой от водки ломится —Предложил я, как полагается:«Может, выпить нам – познакомиться, —Поглядим, кто быстрей сломается!..»

Он сказал: «Вылезать нам в Вологде,Ну, а Вологда – это вона где!..»

Я не помню, кто первый сломался, —Помню, он подливал, поддакивал, —Мой язык, как шнурок, развязался —Я кого-то ругал, оплакивал…

И проснулся я в городе Вологде,Но – убей меня – не припомню где.

А потом мне пришили дельцеПо статье Уголовного кодекса, —Успокоили: «Все перемелется», —Дали срок – не дали опомниться.

И остался я городе Вологде,Ну а Вологда – это вона где!..

Пятьдесят восьмую дают статью —Говорят: «Ничего, вы так молоды…»Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью, —Он бы хрен доехал до Вологды!

Он живет себе в городе Вологде,А я – на Севере, а Север – вона где!

…Все обиды мои – годы стерли,Но живу я теперь, как в наручниках:Мне до боли, до кома в горлеНадо встретить того попутчика!

Но живет он в городе Вологде,А я – на Севере, а Север – вона где!..

«Сыт я по горло, до подбородка…»

Игорю Кохановскому

Сыт я по горло, до подбородка —Даже от песен стал уставать.Лечь бы на дно, как подводная лодка,Чтоб не могли запеленговать!

Друг подавал мне водку в стакане,Друг говорил, что это пройдет,Друг познакомил с Веркой по пьяни:Верка поможет, а водка спасет.

Не помогли ни Верка, ни водка:С водки – похмелье, а с Верки – что взять!Лечь бы на дно, как подводная лодка,И позывных не передавать!..

Сыт я по горло, сыт я по глотку.Ох, надоело петь и играть!Лечь бы на дно, как подводная лодка,Чтоб не могли запеленговать!

«Мой друг уедет в Магадан…»

Игорю Кохановскому

Мой друг уедет в Магадан —Снимите шляпу, снимите шляпу!Уедет сам, уедет сам —Не по этапу, не по этапу.

Не то чтоб другу не везло,Не чтоб кому-нибудь назло,Не для молвы: что, мол, чудак, —А просто так.

Быть может, кто-то скажет: «Зря!Как так решиться – всего лишиться!Ведь там – сплошные лагеря,А в них – убийцы, а в них – убийцы…»

Ответит он: «Не верь молве —Их там не больше, чем в Москве!»Потом уложит чемодан,И – в Магадан!

Не то чтоб мне – не по годам, —Я б прыгнул ночью из электрички,Но я не еду в Магадан,Забыв привычки, закрыв кавычки.

Я буду петь под струнный звонПро то, что будет видеть он,Про то, что в жизни не видал, —Про Магадан.

Мой друг поедет сам собой —С него довольно, с него довольно, —Его не будет бить конвой —Он добровольно, он добровольно.

А мне удел от бога дан…А может, тоже – в Магадан?Уехать с другом заодно —И лечь на дно!..

Высота

Вцепились они в высоту, как в свое.Огонь минометный, шквальный…А мы все лезли толпой на нее,Как на буфет вокзальный.

И крики «ура» застывали во рту,Когда мы пули глотали.Семь раз занимали мы ту высоту —Семь раз мы ее оставляли.

И снова в атаку не хочется всем,Земля – как горелая каша…В восьмой раз возьмем мы ее насовсем —Свое возьмем, кровное, наше!

А может, ее стороной обойти, —И что мы к ней прицепились?!Но, видно, уж точно – все судьбы-путиНа этой высотке скрестились.

«Есть на земле предостаточно рас…»

Есть на земле предостаточно рас —Просто цветная палитра, —Воздуха каждый вдыхает за разДва с половиною литра!

Если так дальше, так – полный привет —Скоро конец нашей эры:Эти китайцы за несколько летЗемлю лишат атмосферы!

Сон мне тут снился неделю подряд —Сон с пробужденьем кошмарным:Будто – я в дом, а на кухне сидятМао Цзедун с Ли Сын Маном!

И что – разделился наш маленький шарНа три огромные части,Нас – миллиард, их – миллиард,А остальное – китайцы.

И что – подают мне какой-то листок:На, мол, подписывай – ну же, —Очень нам нужен ваш Дальний Восток —Ах, как ужасно нам нужен!..

Только об этом я сне вспоминал,Только о нем я и думал, —Я сослуживца недавно назвалМао – простите – Цзедуном!

Но вскорости мы на Луну полетим, —И что нам с Америкой драться:Левую – нам, правую – им,А остальное – китайцам.

Песня о сумасшедшем доме

Сказал себе я: брось писать, —          но руки сами просятся.Ох, мама моя родная, друзья любимые!Лежу в палате – косятся,          не сплю: боюсь – набросятся, —Ведь рядом – психи тихие, неизлечимые.

Бывают психи разные —          не буйные, но грязные, —Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.И вот что удивительно:          все ходят без смирительныхИ то, что мне приносится, все психи эти жрут.

Куда там Достоевскому          с «Записками» известными, —Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!И рассказать бы Гоголю          про нашу жизнь убогую, —Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.

Вот это мука, – плюй на них! —          они же ведь, суки, буйные:Все норовят меня лизнуть, – ей-богу, нету сил!Вчера в палате номер семь          один свихнулся насовсем —Кричал: «Даешь Америку!» – и санитаров бил.

Я не желаю славы, и          пока я в полном здравии —Рассудок не померк еще, но это впереди, —Вот главврачиха – женщина —          пусть тихо, но помешана, —Я говорю: «Сойду с ума!» – она мне: «Подожди!»

Я жду, но чувствую – уже          хожу по лезвию ноже:Забыл алфавит, падежей припомнил только два…И я прошу моих друзья,          чтоб кто бы их бы ни был я,Забрать его, ему, меня отсюдова!

Про черта