Алексей Смирнов - Место в мозаике Страница 3

- Шел бы ты. . . - Патрик неприлично выругался, сунул в карман спички и вышел, не оглядываясь. Времени у Додо было в обрез. Он рухнул на четвереньки, метнулся под кровать и трясущимися руками начал шарить в коробке, ломая картонную крышку. Пальцы нащупали гребень Динозавра. . . по лучемету поняли, что Галактический Робот тоже найден. . . вдруг Додо больно оцарапался: под руку подвернулось что-то острое. Разбираться было некогда, он присоединил опасный предмет к добыче, а секундой позже добрался и до Танка - схватил его, потея и содрогаясь от нервного напряжения. С зажатыми в кулаки сокровищами он пополз обратно; распрямляясь чересчур поспешно, с силой ударился лбом о железную раму и едва не завыл. Не глядя бросил украденное за пазуху и встал. Лицо его сделалось красным и от боли перекошенным. Морщась, он сорвал с гвоздя куртку, быстро надел ее, задернул молнию: из коридора уже доносились шаги Патрика, который возвращался из кухни за лягушками. Додо пригладил растрепанные волосы и постарался придать своей физиономии невинное и равнодушное выражение.

- Пойду прошвырнусь, что ли, - обронил он вялым голосом, когда Патрик вошел. Тот не удостоил его ответа и показал спину - только этого Додо и ждал. Неспешной походочкой, руки в брюки, он вырулил в коридор. Патрик, поглощенный стряпней, взялся за пинцет, но планы его так и не осуществились. Он услышал, как снова скрипнула дверь, и бодрый тенор произнес:

- Между прочим, давно ли ты проверял - на месте ли твое войско?

Патрик аж подпрыгнул от неожиданности. Вроде бы ему не сказали ничего необычного, но было, однако, ясно, что вот-вот произойдет нечто из рядя вон выходящее. На пороге изумленно улыбался пухлый дяденька, наряженный в костюм песочного цвета. Дяденька, сколько мог, вытянул короткую шею и развел руками, как бы спрашивая: "Что, прохлопал? "

- Вы к кому? - спросил Патрик упавшим голосом. Сам не зная, почему, он испугался.

- С твоего позволения, я войду, - гость осуждающе взглянул на лицеиста. Тот не мог отделаться от мысли, что толстяк придуривается - уж больно пронзительным был взгляд ярко-голубых сверкающих глаз. Вся эта вежливость, хорошие манеры, подчеркнуто добродушный, отеческий тон - вот-вот погрозит пальчиком. А за декорацией - нечто иное, мастерски спрятанное, и Патрик не рвался узнать, что это такое.

- Извините, - Патрик попятился и неопределенным жестом указал на стул.

- Весьма признателен, - прошептал толстяк, сел и добавил еще тише: Так где твои рыцари?

Патрик недоуменно посмотрел в сторону кровати.

- Там, под нею, - ответил он озадаченно.

- Ты в этом не сомневаешься? - спросил потрясенный дяденька. Ай-ай-ай! Ну-ка, проверь скорее!

Ничего не понимающий Патрик пополз под кровать и вытянул коробку. Он сразу обратил внимание на поврежденную крышку.

- Угу, - кивнул незнакомец энергично. - И я про то же.

Неясности, связанные с визитом, отошли на второй план. Патрик окаменел, не в силах осмыслить утрату. Лицо его побледнело.

- Ты в чем-то испачкался, - толстяк суетливо порылся в кармане брюк и вынул носовой платок, расшитый черными розами. - Подойди ко мне. - Видя, что Патрик витает где-то далеко, гость встал и подошел сам. Небрежным движением он обмахнул ему щеки. - Другое дело! - просиял дяденька. - Иди к зеркалу и порадуйся.

- Где они? - пробормотал убитый Патрик одними губами.

- Иди к зеркалу! - пришелец повысил голос. Патрик, не зная, что заставляет его повиноваться, вскочил как ужаленный. Он увидел обескровленное лицо, похожее на трагическую маску. В зрачках уже зарождалась ярость, пока еще не выбравшая, на кого излиться. И при этом - ни единого прыщика. Сначала Патрик не понял, какая-такая странность появилась в его отражении, что за новшества показывает ему благожелательное стекло, но наконец до него дошло. И мысли в его голове снова изменили свой строй по степени важности. Что ему делать - обрадоваться или испугаться до потери сознания?

- Конечно, радоваться, - сказал незнакомец. - Если кого и стоило пугаться, так это тебя с твоим цветником на роже.

- Вы что - читаете мои мысли?

- Какое там! - гость засмеялся. - Твои мысли написаны у тебя на лбу. Угадать их - штука нехитрая. Будь спокоен - это была всего лишь маленькая демонстрация возможностей. Но давай переходить к делу: как ты догадываешься, я пришел не ради пустой болтовни с тобой. И я также не имею никакого отношения к косметическим кабинетам с выездом специалистов на дом. Меня как такового вообще не существует. По велению обстоятельств я могу принимать разнообразные формы и брать любые имена. Но сам по себе я, как ни удивительно, пуст. Ты и представить не можешь, сколько всякой всячины можно понастроить вокруг пустоты.

- Вы, небось, из чародеев Юго-Запада, - предположил Патрик. Он все же испугался. В Святопавловске не жаловали волшебников, и последним приходилось скрываться в тайных лесных поселениях, что спасало их далеко не всегда. Время от времени правительственные карательные бригады выкуривали эту публику из лесных чащ, а после следовали показательные судебные процессы и скорая расправа.

Толстяк презрительно сморщился.

- Вот еще! Я к ним и близко не подойду. Никакой я не чародей; если на то пошло, то я из тех, с кем они упорно и, как правило, безуспешно пытаются связаться. Не так-то просто вызвать к себе меня или кого-то похожего - тогда уж, скорее, чародеем окажешься ты: ведь я здесь.

Патрик мгновенно нарисовал в воображении картину: взвод полицейских ведет его, закованного в кандалы, на судилище. Ему смертельно захотелось куда-нибудь убежать. Гость обидно захохотал:

- Не трусь, я просто дразню тебя. Я же явился сам, и ты не звал меня. Случай, конечно, редкий, но мое дело слишком важное, чтобы я сидел сложа руки. Итак, мой друг, не будем медлить. Я призван забрать у тебя одну вещь, угодившую в твои руки случайно, по ошибке. Это случилось давным-давно, когда ты был еще совсем мал и глуп. Но там, откуда я пришел и где потеряли эту вещь, время течет по-другому. Ты успел вырасти и возмужать, а в тех краях пролетели, - толстяк пощелкал пальцами, прикинул, - считанные минуты.

- Никакой чужой вещи у меня нет, - заявил Патрик с тревогой. Ему стало ясно, что дядька в желтом костюме хочет обманом и хитростью что-то у него отнять.

- Ты заблуждаешься, - улыбнулся тот понимающей улыбкой. - Я могу подсказать: такой черный, острый осколочек, похожий на стеклянный. Вспоминаешь?

Патрик облегченно вздохнул. Черного осколка у него точно не было, а это значит, что гость ничего не возьмет.

- Честное слово, я не видел ничего подобного, - сказал он радостно. Был разноцветный, - он снова насупился, - но его утащили вместе с остальным. Ох, и навешаю я Додошке по шее! потому что это он взял, больше некому. Что с вами? - воскликнул он изумленно.

Приветливое, умное лицо толстяка почернело. В глазах растворились зрачки, и из-под век полился ледяной ослепительный свет. Одежда обвисла мешком, щеки втянулись, рот угрожающе приоткрылся.

- Разноцветный?! - недоверчиво прошипел гость. - Как - разноцветный? Он должен быть черным!

- Клянусь! - закричал Патрик, не зная, как уладить дело. - Маленький такой, красивый! Я нашел его на пляже, когда еще жил в поселке у моря!

- Нашел? - страшная фигура, казалось, вот-вот прыгнет на него. - Ты не мог найти разноцветный осколок, это невозможно. Откуда он у тебя?

Забытая сцена вспомнилась сразу, как будто была разыграна только вчера. Кому-то другому Патрик, возможно, постеснялся бы признаться, что отобрал осколок у своей маленькой соседки. Но его нынешний собеседник - Патрик чувствовал, что это так, - не станет его осуждать. Сбиваясь, путаясь, Патрик выложил все. Он спешил задобрить опасного субъекта, пока тот не сделал ему что-нибудь нехорошее. И посетитель понемногу успокоился - правда, вид у нег остался крайне озабоченный и недовольный. Когда рассказ Патрика подошел к концу, гость прошелся по комнате, заложив руки за спину и шевеля толстыми губами, после чего вдруг резко остановился и улыбнулся как ни в чем не бывало.

- Дело усложняется, - объявил он. - Видишь ли, мне необходимо забрать у тебя черный осколок и выдать взамен награду. Но теперь все изменилось. Мне понадобится более серьезная помощь с твоей стороны, и вознаграждение, разумеется, тоже будет куда солиднее, - он взглянул на Патрика, который затаил дыхание, забыв о страхе при слове"награда". - Да, куда солиднее. И нам с тобой придется быть вместе гораздо дольше, чем я предполагал.

Толстяк со вздохом уселся на кровать. Он замолчал, решая, что можно сказать Патрику, а о чем лучше не говорить. Патрик же, очень вежливый и любезный, когда речь шла о выгоде, спросил:

- А. . . простите, но я не знаю, как вас зовут. . . не могли бы вы сказать поточнее, какая награда ждет меня?

Гость усмехнулся:

- Мне нравится, что тебе интереснее знать, какая награда, а не за что она, - похвалил он лицеиста. - Это обнадеживает. Да, я уверен в успехе. Зовут же меня. . . - он задумался. - Как много у меня имен! Впрочем, мне нравится это: Аластор Лют. Только не спрашивай, что оно означает - слишком долго объяснять, да это и не важно. Что касается твоей награды. . . ты ведь, сдается мне, чертовски недоволен жизнью здесь, в этом мерзком общежитии с вороватыми соседями и занудными учителями? Если ты поможешь мне найти пропавший черный осколок, тебе достанется в вечное владение весь этот город, - Аластор Лют простер руку, указывая на окно. - Со всеми гимназиями, лицеями, заводами, цирками и тюрьмами. И ты сможешь устанавливать здесь любые порядки, какие только пожелаешь.