Виктор Голявкин - Я жду вас всегда с интересом (Рассказы) Страница 3

В это время по радио говорит Выштымов, но я ей об этом не говорю.

Ее мать, моя теща, такая восхитительная женщина, заставляет меня вернуться, и якобы она договорилась с дочкой по телефону, хотя, как потом выяснилось, она ни о чем с ней не договари-валась.

Возвращаюсь. Вхожу в свой дом. Как всегда, по радио говорит Выштымов. Но я ни слова своей жене об этом не напоминаю.

И жена, довольная, поет песню: «Давно мы дома не были», все идет нормально, хорошо, жена идет на кухню, делает голубцы, а я сижу у окна, паршивая была погода, ветер: окно, правда, закрыто, но все равно смотреть неприятно.

Жена входит с голубцами и спрашивает:

— Ты слышишь, кто говорит по радио?

Я вздрагиваю, но молчу. А жена говорит:

— Это твой Выштымов говорит.

И так спокойно заявляет, как будто ничего никогда не происходило, ничего не было, ни в чем этот Выштымов не виноват. Ей, значит, можно произносить эту фамилию, а мне нельзя.

Почти в это же время звонит по телефону теща и удивительно радостным голосом сообщает, что только сейчас по радио говорил Выштымов.

Я подразумеваю, что надо мной специально издеваются, надеваю кепку и ухожу куда глаза глядят, к своему товарищу Василевичу.

Василевич мне сообщает, что по радио говорит Выштымов, и я от него ухожу.

Я стою на вокзале, чтобы уехать от Выштымова, от всех, кто связан с ним. Но на перроне по радио говорит Выштымов, и я понимаю, что он будет говорить в вагоне, везде и всюду, куда бы я ни уехал.

И я возвращаюсь домой привыкать к его голосу, раз все уже привыкли.

Не хотите ли выстрелить из лука?

Сижу в новой столовой.

Новые жилые дома перед глазами. Реактивные самолеты со свистом проносятся над всем новым. Весь район виден через стеклянную стену.

Какое-то новое вино в меню.

— Свободно?

— Пожалуйста.

— Все вокруг новое, — говорит подошедший, садясь за мой стол.

Я киваю.

— Вилка новая, а вот кончик уже откусили, — говорит он.

Я думаю: выпить мне или не выпить.

Мой сосед тоже что-то задумался.

— Мне поесть, — говорю я официантке.

— Пить не будете? — спрашивает официантка.

— У вас в меню есть неизвестное мне вино…

— Сколько?

Опять задумался; черт побери, не могу сразу сказать, сколько мне вина нужно. Может, совсем не нужно. Нет, пожалуй, немного можно.

— Вам бутылку принести?

— Нет, нет, милая, бутылку мне не нужно… хотя, если товарищ, мой сосед, со мной выпьет, пожалуй, можно…

— Разве что по случаю возвращения на родную землю, — соглашается мой сосед.

— А я как был на родной земле, так и сижу, но всегда нахожу предлог выпить, — говорю.

— Предлоги всегда найдутся, это вы верно подметили, предлог можно всегда найти.

— Я просто так выпью, по случаю того, что я здесь сижу, — вот вам и предлог. Поем и выпью. Вот и все.

— Как вам вид из окна? — спрашивает.

— А вам?

— Я был в скандинавских странах, там, между прочим, тоже — кто бы подумал! — вовсю сейчас строят малогабаритные квартирки, потолки низкие, представьте себе…

Я представил себе такие же низкие потолки, как у себя в квартире, — ну и что? Меня низкие потолки вообще не трогают, я даже их не замечаю, а столько разговоров об этих потолках… Довольно-таки противное это новое вино…

— Низкие потолки ужасно давят, — говорит мой сосед.

— Меня не давят, — говорю.

— Удивительно, все жалуются, а вы нет.

— Нет, нет, — говорю, — меня не давят.

Он вздохнул.

— Да бросьте вы, — говорю, — обращать внимание на такую мелочь, что вы, все время вверх, что ли, смотрите? Просто непонятно…

— Вы меня удивляете, — говорит он.

— А вы меня.

— У нас с женой была небольшая лоджия… вид, ну прямо на итальянский манер — пилястры, колонны, финтифлюшки разные по всему дому, а здесь дом от дома не отличишь… эта современ-ная архитектура… потолки низкие, однообразие… Между прочим, в Польше, в Варшаве, в новых домах такая же петрушка… нет, нет, зря вы со мной насчет потолков не соглашаетесь…

— Отчего же вы тогда из своей лоджии сюда переехали?

— Видите ли… как вам сказать… я, может быть, и не переехал бы, так жена настояла.

— Больше комнат вам дали или как?

— Столько же комнат.

— Зачем же тогда переезжать было?

— Жена настояла, я же вам объясняю… заставила переехать — раз, говорит, дают, надо брать, делать ей, видите ли, нечего. Будет хвалиться потом знакомым, мол, в новую квартиру переехала, новую мебель купит, как бы жизнь, сами понимаете, обновляется… Сейчас ведь модно в новые квартиры переезжать, такое громадное строительство разворачивается…

— Та старая квартира у вас не отдельная была?

— Отдельная, что вы, как можно!

— Так зачем же вы тогда переезжали, я вас все-таки никак понять не могу, или вы шутите? Давайте-ка лучше выпьем.

— Если бы не потолки низкие…

— Да плюйте вы на потолки…

— Заплюнуть пара пустяков, это вы верно заметили. Помните, в школе такая игра была; кто до потолка доплюнет?

— У нас не было такой игры, что-то не помню.

— Ну как же, как же! Всем классом, бывало, встанем в ряд и начинаем… Нет, на старой квартире до потолка не доплюнешь, знаете, сколько метров было до потолка?

— Сколько?

— Сейчас вам скажу…

Рев, свист самолетов доносится с аэродрома. Сколько метров до потолка будет в этой столо-вой? Нормальный потолок. Давит он меня или не давит? Ни черта он меня не давит, выпил бы я еще стаканчик этого нового вина за компанию.

— Четыре метра десять! Вы можете себе представить? — радостно и неожиданно сообщает мне мой сосед, а я уже забыл, к чему он называет мне эти цифры.

— …Четыре метра десять!!!

— Двести тысяч восемьсот четыреста двадцать! — отвечаю я.

— Вот вы смеетесь, а представьте!

Очень нужно мне представлять! Будет он пить еще или не будет? И съел бы я еще. Зачем мне представлять, сравнивать какие-то цифры? Мне захотелось даже сказать ему дружески, на ухо: «Товарищ мой дорогой, милый ты мой товарищ, не давят на меня потолки, понимаешь? Не давят!»

Совсем низко летят самолеты, прекрасная картина, лучшего зрелища не придумаешь, отлич-ные самолеты, давай доедай свой шашлык, допивай — и домой! Не надо никакого вина, хватит, вполне достаточно.

— …К вашему сведению, это еще не самые высокие потолки, — говорит мой сосед.

— А какие самые высокие?

— Сейчас я вам скажу…

Откуда он знает, какие самые высокие потолки? Сидит, вспоминает, соображает, салфетку взял, подсчитывает, похоже, скандинавской авторучкой…

— Да бросьте вы, — говорю, — ни к чему, не так уж важно…

— Я вам хотел показать одну любопытную цифру… Опять цифры.

Он скомкал салфетку. Что-то у него там с цифрами не получилось.

— Если бы мне сказали несколько лет назад, что на этом месте будет такой вид, — сказал он, задумчиво глядя вдаль через стекло, — я бы не поверил.

— Да, да, многие места буквально не узнаешь через несколько лет, это верно. Такие переме-ны, колоссальные изменения, темпы сумасшедшие. Я не видел, что было здесь несколько лет назад, но могу представить: была трава, деревья, быть может, болото… может быть, какая-нибудь маленькая деревушка, домики на курьих ножках, речушка, огороды…

— А я помню, видел своими глазами: здесь ничего не было. НИЧЕГО! Вы можете себе представить? Земля, и все. Голая земля.

Мы молча поглядели сквозь стекло.

— М-да… в скандинавских странах сплошь ездят на велосипедах… целые велосипедные стоянки… — сказал он.

— Я до сих пор не могу научиться ездить на велосипеде… то есть по тихим улочкам, лесным тропинкам могу, но как на шоссе выеду или на улицу оживленную, сейчас же руль начинает в руках вихлять, особенно если навстречу транспорт.

— Недавно я был в Болгарии, вот где вино! Прекрасное вино! Чудесное вино. В прошлом году, будучи в одной заграничной командировке…

— А я был в Ташкенте во время землетрясения, — сказал я.

— Ну и как?

— Как раз эти новые дома, которые вы так ругали, стоят крепко, не шелохнутся.

— А мне говорили — старые целы, а новые разрушены.

— Неправильно вас информировали.

— Кстати, как гостиница?

— Представьте себе, вас дожидается.

— Я скоро собираюсь в Италию, а там видно будет. Возможно, на обратном пути заскочу к приятелю. Работа дипломата — континенты.

Он выпил и сказал:

— Жена меня уважает, когда я основательно выпью.

— Как вас понять?

— Буквально.

— Вы шутите?

— Нет, это вы шутите.

— Как нам тогда поступить, если мы с вами считаем, что оба шутим?

— Как поступить? Надо выпить.

— Принесите нам, пожалуйста, девушка.

— За ваше здоровье, — говорю, — за вашу жену.

Он рюмку уже было ко рту поднес, а тут отставил в сторону. Задумался, что-то с ним, в общем, происходит. Тяжело вздыхает, выпивает, заметно веселеет, начинает что-то рассказывать про скандинавские страны.