Лев Лунц - Родина и другие произведения Страница 3

Он был хил и немощен, но когда дул ветер из пустыни, то с восхода до заката и с заката до восхода бежал он быстрей ангаров, царских скороходов. Он пробегал мимо старого дворца на правом берегу, пробегал под пестрым новым дворцом, что стоял на горе. Восемь раз обегал он храм Бэла-Мардух, восемь раз по числу башен, стоящих одна на другой. Четырежды обегал он холм Бабил, где четырьмя этажами, высоко над городом, висели таинственные сады. Стража била Иегуду тупыми пиками, а стрелки натягивали толстую тетиву, чтоб посмотреть, обгонит ли стрела Иегуду. Стрела обгоняла. А Иегуда неутомимый, как желтый ветер, дующий с пустыни, бежал дальше по городу.

Вокруг города ползла великая стена Нилитти-Бэл. В четыре стороны света смотрела она, и все четыре стороны были равны, как ладони измерения. Сто ворот прорезали стену и у ста ворот трубили бактрийские трубы, возвещая закат. Вал был широкий, как улица, и на валу была улица. К вечеру поднимался Иегуда на западную стену и бежал по краю ее, глядя в пустыню, откуда дул ветер. Когда же стихал ветер, а пыль снова делалась белой и прозрачной, ложился иудей на стену и смотрел на запад, туда, где была таинственная, прекрасная, чужая страна.

3

Когда же дул ветер с болот, сырой смрад вползал в Вавилон. Тогда уходили люди в дома, а кони опускали головы, замедляя бег. И тогда вплывала в душу Иегуды тоска. Он вставал и понуро шел через мост на правый берег, где в низких, унылых домах жили иудеи. Шел он тяжело, шатаясь, как идет юноша, в первый раз возвращающийся с ложа женщины. И дойдя до соплемен-ников своих, жадно слушал звонкие и жестокие слова пророка о далекой чудесной стране. Но Иегуда не верил пророку, и росла в душе его тоска.

И было раз, когда слушал он пророка; вот взоры его упали на юношу, который стоял поодаль. Был юноша высок с могучим лицом. Черные волосы гневно падали на упрямый лоб, а под спокойными, ясными бровями страстно светили дикие, глубокие, пустынные глаза. Иегуда узнал юношу, но не мог вспомнить, где он видел его. И в душе его говорили непонятные слова. Видел он серое, незнакомое, холодное небо, и холодный ветер свистел в его уши.

А юноша смотрел на Иегуду и тоже узнал его. Мучительно напрягся его упрямый лоб, и глаза ушли глубоко: видели серое, незнакомое, холодное небо. Иегуда подошел к нему и спросил:

- Кто ты, юноша?

И ответил юноша:

- Я Беньомин, имени отца своего не знаю. А ты кто, юноша?

И ответил Иегуда.

- Я Иегуда, иудей, имени отца своего не знаю.

Тогда сказал Беньомин:

- Я тоскую, Иегуда. Я пришелец в Вавилоне. Где родина моя?

И повторил Иегуда.

- Где родина моя?

И замолчали оба. Часто и высоко дышали они, а из души поднимались непонятные слова. И вдруг увидал Иегуда, что на левой руке юноши, ниже плеча, белели три пятна треугольником, точно следы язвы. И вскрикнули оба на чужом странном языке.

И сказал Беньомин:

- Я знаю тебя.

И сказал Иегуда:

- Я знаю тебя.

Так стояли долго и смотрели, недоумевая. А пророк кричал звонко, что близко избавленье, и что идет Иагве с войском Коурэша, персидского царя, чтобы вернуть иудеев в землю обето-ванную.

4

Первое, что запомнил Беньомин: темный и странный зуд на левой руке ниже плеча. На левой руке ниже плеча белели ноздреватые пятна. Точно солью посыпанная рана, зудели три белых пятна. Как раненый эпирский пес, падал Беньомин на землю, тер руку о песок, терзал ее ногтями, а потом, отогнув пальцами правой руки кожу, целовал пятна горячими устами. Но боль не утихала. И только, когда дул северный ветер с болот, вставал Беньомин и всей грудью вдыхал холод, с холодом покой.

Первое, что полюбил Беньомин: ненависть жаркую и всесильную. В Вавилоне нашел его младенцем Еман, золотых дел мастер, названный отец его. Был Беньомин прекрасен собой, и любил его Еман, как родного сына, но Беньомин возненавидел его и ушел от него. И пришел к Амасаю, левиту и ушел от Амасая, левита. Много домов и много отцов переменил он, всюду благословение Иагве ложилось на дом хозяина его и на дела его, и на род его. Но Беньомин уходил. Звериная душа была у него, мудрая, молчаливая и ненавидящая. Ненавидел он Вавилон, город, в котором родился, и прекрасную страну, откуда пришел отец его, и где жил отец отца его и бога Иагве, таинственного и чужого.

5

А годы текли, подобно водам Ефрата, что впадают в Ерифрейское море. Новые дни катились за старыми, рос Иегуда, и росла борода на лице его, и выросла в сердце его любовь к Ремат, вавилонянке, дочери Рамута, резчика. Была Ремат мала и смугла и некрасива, но были у нее синие глаза, как у рабынь с севера. А Иегуда был нищ и гол. Птичья душа была у него, и жил он, как птица: неразумно и ясно. Но когда выросла борода на лице его и в сердце его любовь, встал он и пошел по городу искать работы. Но не находил.

Каждый день встречал Иегуда Беньомина и дрожал от страха и от радости, видя серое, холодное, родное небо, которого он не узнавал. Долго смотрели друг на друга юноши и молча расходились. Но раз подошел к Иегуде Беньомин и сказал:

- Иегуда. Ты голоден.

И сказал Иегуда: - Я голоден.

И сказал Беньомин:

- Иди за мной. Вот я знаю лодку, и нет на ней лодочников.

И спросил Иегуда:

- Куда погоним мы ее?

И ответил Беньомин:

- В Ур.

И сказал Иегуда: - Да будет так.

6

Из Вавилона в Ур сплавляли они мехи с хиосским вином, мальтийские ткани, кипрскую медь и изделия из халкедонской бронзы. Было так: судно круглое и глубокое, из армянских ив сколоче-нное и обтянутое кожей, набито соломой. Иегуда и Беньомин длинными баграми толкали судно вниз по течению. Товары лежали на соломе, на товарах стоял осел. И было: когда приезжали они в Ур, то продавали товары, и судно, и солому, а кожу снимали и навьючивали на осла. Так возвра-щались берегом в Вавилон, ибо Ефрат был быстр, и не было человека, который бы мог победить течение его.

Не раз и не два проплыли юноши по Ефрату из Вавилона в Ур и не раз и не два измерили они дорогу из Ура в Вавилон. Уже умер старый хозяин их Авиел, и теперь сами покупали они товары и судно и сами продавали их. Уже были у Иегуды три смены платья и низкие беотийские башмаки. И заглядывались девушки на Иегуду. И бывало, когда шли они из Ура, вот встречались на пути их женщины. И говорил Иегуда: - Девушка, я люблю тебя. - И отвечала она: Хорошо - и ложилась на песок. Беньомин же стоял поодаль и смотрел на запад. На западе были зезамевые поля, прорезанные арыками, финиковые сады, за садами желтая пустыня, а за пустыней прекрас-ная и незнакомая страна, откуда пришел отец Беньомина и где жил отец отца его.

И возлюбил Иегуда Беньомина, и возлюбил Беньомин Иегуду. Но любили молча. Не раз и не два совершили они путь свой и не сказали друг другу слова. Но однажды, когда приближались они к медным воротам Вавилона, вот поднялся ветер с пустыни. И заметался дух Иегуды, колеблемый западным ветром, и воскликнул Иегуда: - Не там ли родина моя? - Рука же его указывала на запад. И воскликнул Беньомин: - Нет! - И воскликнул еще раз: - Нет! Вот ненавижу тебя, Иагве, жестокий и злобный. Вот грехи наши на голове твоей и преступленья твои на сердце твоем. - И упал Беньомин на землю, и забилось тело его в корчах, и ударила изо рта его пена. И воскли-кнул: - Так говорит Иагве, сотворивший тебя, Иаков! Не бойся потому, что я спас тебя - ты мой. Когда ты будешь переходить через воды, я буду с тобой, и через реки - они не потопят тебя, потому, что я Иагве, бог твой, святый Израилев! - С востока я приведу потомков твоих, с запада я соберу тебя. Я скажу северу: отдай, и югу: не удерживай. Приведи сынов моих издалека и дочерей моих с концов земли. Я Иагве, святый ваш, творец Израиля, царь ваш.

И понял Иегуда, что сошел на Беньомина дух Иагве, и пал ниц. Но вдали за пылью увидел он великую стену и восьмую башню храма Бэла-Мардух и висячие сады на холме Бабил, и вспомнил прямые улицы и белую прозрачную пыль и сказал: - Не верю!

А на другой день встал с земли Беньомин, пророк, взял нож свой и содрал кожу с левой руки своей, ниже плеча. Но когда зажила рана и обросла новой кожей, по-прежнему белели на ней три пятна треугольником.

7

И было так. Вот взял Иагве Коурэша, персидского царя, за руку, чтоб поразить перед ним все народы, и распоясал чресла царей, чтоб открылись перед ним створы ворот. Он пошел впереди Коурэша и сгладил горы, сломал медные двери и сокрушил железные засовы.

Коурэш же, царь персидский, отвел воду из Ефрата в озеро, и по сухому руслу, когда взошла звезда Тастар, вступил в Вавилон. Там убил вавилонского царя и приближенных его. Сокровища царские взял себе, а жен роздал воинам своим.

И в ту же ночь, когда взошла звезда Тастар, запела в сердце Иегуды Бай-бюль, птица любви. Потому что Рамут-резчик был на стене, чтоб защищать город от врагов, а Ремат, дочь его, спус-тила из окна толстый шнур. Иегуда влез по шнуру и в великую ночь познал Ремат, дочь резчика, и познал счастье.

А на утро пришел Габиз, перс, и сказал Ремат, что он убил отца ее, и что она будет его рабыней.