Письма, телеграммы, надписи 1907-1926 - Максим Горький Страница 3

Меня это веселит!

я — веселый сумасшедший. И вот почему, увидав в Вашей повести нечто внешнее, я восстал, находя, что это—ниже Вас, что Вы за фактом убийства человека человеком должны видеть не только руку, направляющую убийцу, но и смертельный ужас пред близкой гибелью своей, направляющий эту подлую, эту трусливую руку. Все это есть у Вас в «Терновом кусте». Там кровь — смеется победно, там все мученики — герои, и потому все погибшие — победители.

Жизнь — прекрасна даже и в окровавленных одеждах.

Ну, извините за длинное письмо.

Когда подвинусь к северу — не знаю, а видеть Вас хотел бы, очень!

Здесь Пятницкий, Жеромский — вот если б у Вас нашлось время и деньги да махнули бы Вы сюда жить! Дешево и сердито!

Поклон супруге Вашей.

Жму руку.

А. Пешков

404

И. П. ЛАДЫЖНИКОВУ

Не ранее 11 [24] февраля 1907, Капри.

Драма Аша — вещь сильная по фабуле, но ее русский перевод сделан отвратительно, а потому вопрос о печатании ее в сборниках «Знания» — я не решаю.

Пожалуйста, посоветуйте автору вот что: пусть он пошлет русский перевод Айзману или кому-нибудь другому из литераторов-евреев, хорошо знающих русский язык, — Пусть пошлет и просит их исправить возможно лучше русский перевод.

Посоветуйте ему также дать эту пьесу Коммиссаржевской или Мос[ковскому] Худ[ожественному] театру, но — укажите, что и для сцены перевод должен быть исправлен, а в этом виде — пьеса проигрывает.

Он, должно быть, талантливый человек, этот Аш, его «На пути в Сион» — тоже интересная вещь.

Высылаю вторую часть «Матери». В России она появляется, начиная с 16-го сборника: первая часть в трех: 16, 17, 18-м, вторая — в 19–20.

Получаете ли Вы корректуры из России?

В Америке первая часть будет закончена печатанием в мартовской книге — имейте в виду, что книга журнала выйдет в конце февраля. Стало быть, Вы можете выпустить всю первую часть сразу в марте? Не печатайте на обложке о моих «Интервью» и об «Америке», — я отвлекся сильно в сторону от этих задач и — не знаю теперь, когда выполню их? Начато — многое, кончить ничего не могу.

Ибо пишу рассказ «Шпион», затем буду писать другой — в противовес первому.

Составил план романа «Павел Власов» — в трех частях: Ссылка, В работе, Революция.

Это буду писать с удовольствием! И, кажется, напишу приличную вещь. Готовлюсь, понемногу, к пьесе «Император». Мало материалов! А то бы я уже много сделал.

Буду писать пьесу «Безумцы». Герои — все рабочие, время — московское восстание. Драк — не будет, но — будет пафос. Впрочем — это журавль в небе.

Вообще — я хочу и могу работать, — жаль, спина болит!

И раздражают проклятые товарищи-писатели, мещане, помешавшиеся на деньгах, мелочные, жадные, чорт бы их побрал с женами и детьми! Это — наказание мое! Источник огорчений и острого стыда за людей. Порой так тяжело — кожа ноет. В такой момент они вдруг отдали себя во власть жадности и смешного, мелкого честолюбия!

Иван Павлович — хотите пари?

Я ставлю 100 р. против Вашего гривенника и говорю: кадеты в Думе будут вотировать с правыми. Хотите? Или Вам это тоже ясно? Какая сволочь этот Милюков, а? Унизиться до названия «красной тряпкой» того знамени, которое — он знает это, мерзавец! — окрашено кровью сотен лучших людей.

От Арзамаса прошел отец Федор Владимирский — христианин-социалист. От Саратова — Михаил Егоров Березин, мой учитель по Казани, с.-д.

Газеты — волнуют, но в Россию — не хочется. Ибо — там не будешь работать, а мне кажется — сейчас для меня эго самое главное.

Ну, всего доброго!

Сердечное спасибо за газеты, журналы, табак — еще не полученный, — за все Ваши заботы. Крепко жму руку. Кланяюсь.

А. Пешков

Вы скажите Ашу — если перевод будет сделан хорошо — мы напечатаем пьесу. Это я говорю после разговора с К[онстантином] П[етровичем], прочитавшим ее. Рукопись — при сем посылаю.

405

Д. Я. АЙЗМАНУ

12 [25] февраля 1907, Капри.

Рассказ, по-моему, хороший и даже — очень, хотя речь «Мосея» о «сердце бытия» теряет свой истинно трагический характер там, где говорится о русском генерале.

Имейте в виду, что слова «полтинничная» и «байструк» по приложению ко Христу и Марии являются с точки зрения «Уложения о наказаниях» богохульством, цензура к ним привяжется, и может возникнуть «дело». Лучше выкинуть эти слова.

Вы не замечаете, что у Вас в этом рассказе слишком обильно посеян союз «и»? Читая вслух — получается некий некрасивый визг — и-и-и-и.

Злоупотребление этим звуком даже Андрееву не всегда благополучно сходит с рук.

Истории с деньгами — не понимаю. Вам давно уже Должны их выслать. Сегодня же напишу, чтобы выслали больше.

Почему Вы не прислали «Чету Краоковских»? Присылайте. У нас выходят пять сборников, в них есть крупные вещи, и они должны пойти хорошо — значит, Ваши вещи будут иметь много читателей.

Печатается моя «Мать», новый рассказ Андреева, очень интересный, вересаевские «Записки военного врача» и еще много славных вещей. «Терновый куст» идет — кажется— в 16-м, «Сердце» поместим в 17-й.

Присылайте-ка и «Чету». Вам следует писать и печатать больше. И не следует увлекаться пессимизмом.

Крепко жму руку.

А. Пешков

406

И. П. ЛАДЫЖНИКОВУ

22 или 23 февраля [7 или 8 марта] 1907, Капри.

Дорогой Иван Павлович!

Посылаю «Патруль», несколько исправленный мною. Он, вероятно, будет напечатан в одном из ближайших сборников.

«Мира божия», т. е. «Современ[ного] мира», не получаю, хотя уже вышла вторая книга. Простите, что надоедаю Вам этим!

Во всю силу пишу «Шпиона» — очень занимает меня сей рассказ.

Как живется? Ко мне скоро приедет В. А. Десницкий и С. И. Гусев, также Айзман. Ух!

Но я до той поры кончу рассказ. А интересный человек Жеромский.

Кстати: прилагаю ответ «Французскому Меркурию» по вопросу о религии и венграм о Николае I.

Это просто для того, чтоб Вы знали о поступках моих.

Обе вещи еще не печатались.

Крепко жму руку, кланяюсь.

А. Пешков

Вдруг получил 1000 папирос! Был рад и счастлив и благодарил Вас.

407

Е. Н. ЧИРИКОВУ

Ты спрашиваешь, Евгений Николаевич, нравится ли мне твоя «Легенда»? Не нравится, очень. Даже больше чем не нравится — огорчает. Мне было грустно читать «Огни» и так же грустно «Легенду»,