Отель «Красный бархат» - Лил Миллер Страница 3

же, пить чай с коронным тортом отеля «Красный бархат» — о нем она вспоминала каждый день — рассказывая, как он таял во рту. Как-то она взяла кусок подруге, но не донесла его, съела сама. Так что подруге оставалось только представлять и мечтать. Рите, наслушавшись Лену, хотелось работать не где-то, а именно в этом отеле, таком невзрачном снаружи, но красивом внутри. И, конечно же, каждый день есть фирменный торт. Лена обещала поговорить с управляющим, чтобы они взяли ее на работу.

Так и произошло по окончании учебного года. Лена забрала документы, решив, что восемь классов для нее достаточно. Но Рита не торопилась, тем более, тетя просила закончить учебу, чтобы потом поступить дальше. Она поговорила с тетей о работе на лето, та согласилась и разрешила, деньги ведь никогда не будут лишними.

***

— Да-а-а, я хорошо помню этот день, когда переступила порог этого злосчастного места.

Рита потушила сигарету о пепельницу и встала у края балкона наблюдать, как город просыпается. Сейчас она была достаточно далеко от своего родного города, и ей было слегка тоскливо вспоминать о Серже и тете. С шумом проехала скорая, которой она улыбнулась вслед.

— Тут уже некому помочь!

Она уставилась вниз и смотрела на крышу летнего кафе с высоты десятого этажа.

— Муравьи… Что-то вечно несете, то чушь, то продукты в пустые дома…

***

— Ну, чего ты застыла на лестнице? Пойдем скорее, нужно, чтобы ты поговорила с управляющим. Ну, пойдем же!

Маргарита смотрела в окна, старые ставни, за которыми не было видно ничего, кроме темно-красных бархатных штор.

— Наверно, от этого у него такое название! — думала она и медленно ступала по ступеням, будто нехотя. Да, нужно признаться, она слегка побаивалась, и ее терзали сомнения. Но все же она шла. Дверь со скрипом открылась, Лена ждала ее в проходе.

— Быстрее!

Пробежав вперед, она оглядывалась, чтобы за ней поспевала подруга.

Холл был достаточно большим и светлым. Все кругом было красным и бордовым. Красивый цвет, но он так пугал и давил. Кто-то заселялся, стоя у ресепшна, кто-то выселялся, и это значило, что горничной пора браться за уборку. В этот раз Лене досталась дневная смена. Она хотела попросить, чтобы и подруга была с ней. Пробравшись по темным коридорам хорошо обставленного отеля, они дошли до кабинета управляющего, который любезно предоставил работу двум хорошеньким девушкам.

— Ну что ж, Лена, работу ты знаешь, покажи все подруге. Эту неделю работайте вместе.

— Да, сэр.

Счастливые и широко улыбающиеся девушки вышли прочь.

Первые рабочие дни давались Рите тяжело. Слишком много работы, хотя она и не отличалась от домашней уборки. Но ведь это уборка не за любимой тетей и не в ее комнате. Убирать за кем-то, которому совершенно наплевать, что ты увидишь то, что он оставил после себя в ванной, на постели, в мусоре и под кроватью. Как же порой было противно, но она молча терпела, ведь подруге было за радость. Ей казалось, что ей нравится рыться в чужом белье. Она нагло натягивала на себя платья гостей и расхаживала, пока убирала в комнате. Рита презирала это в ней, но продолжала молчать, не смея поступать так, как подруга.

Лена с каждым днем менялась, общаясь с девушками постарше. На обеде она слушала, как они пошло обсуждали мужчин, курили и порой выпивали. Хотя Рите все это было противно, она не сдавалась и не подавала вида, что ее что-то не устраивает. Всегда все было хорошо. Лена стала отстраняться от нее, и со временем совсем перестала с ней общаться, чем Рита не была слишком огорчена, хотя и смотрела в ее строну, вспоминая о недавнем детстве. Лето кончалось, так закончились ее первые месяцы труда. В школу ходить стало тоскливо, подруги рядом не было и чая с тортом тоже. То ли от скуки, то ли еще чего, Рите захотелось набить на руке татуировку красной розы. Долго уговаривала она тетю, пока та сдалась. Думая, что в этом, наверно, нет ничего такого, при этом слегка злясь на Сержа, она все же разрешила ей. Конечно же, Рита помчалась к Сержу.

— А ведь прошло всего три года, как ты сделала первую.

— Вот именно уже три!

Она сама перевела себе на кисть розу. Очень милую и красивую, женственную. Серж набил ее за три часа в ярко-красном цвете. Глаза Риты заблестели по окончанию работы, как же ей нравилась ее первая официальная татуировка. Тетя, тоже присмотревшись, улыбнулась и промолчала. Лишь Серж сказал:

— Надеюсь, мне больше не придется делать тебе тату.

На что девушка улыбнулась, понимая, что он от нее никуда не денется.

***

Рита продолжала стоять на краю балкона, облокотившись о перила. Теперь, смотря на свою выцветшую розу, произнесла:

— Мой первый цветок, первый… И самый ненавистный. Она смотрела на него, будто презирая.

***

И вновь год в школе пролетел незаметно. Она, как и в прошлом году, пошла в отель, но теперь была одна, подруга продолжала работать и совсем изменилась. Фигура ее стала гораздо крупнее, видимо, торты за весь год дали о себе знать, курить, пить и ругаться матом стало ее обычной привычкой. Рита не обращала на нее внимания и во избежание конфликта попросилась работать в ночь, на что управляющий с радостью согласился, ведь на ночную работу желающих было меньше всего. Так и началось ее втрое лето в отеле «Красный бархат». Смотря на подругу, она перестала так часто есть торт, забирала свою долю с собой и угощала тетю и Сержа.

Работать в ночь оказалось гораздо легче, людей мало. Хотя порой попадались дебоширы, но все же чаще никого не было, и работы особо не было. Свободное время она проводила за изучением книг для поступления в медицинский вуз. Ее мечтой было стать хирургом, ей казалось, что именно в этом ее ждет успех. Ведь, как она считала, она может выполнять кропотливую работу, и ей хочется помогать людям. И быть полезной. Тете нравилось ее рвение к учебе и работе. Хотя тетя не заставляла ее работать, отнюдь, она просила сидеть ее дома. Но Рите было скучно и не хотелось проводить время попусту. Тем более что с утра до вечера она была дома и лишь к десяти часам она ехала в гостиницу.

— Paradisiaque…

Рита вновь устроилась на кресле и закинула ноги на перила, глотнув кофе, она вновь повторила:

— Paradisiaque…

Закинув голову, смотрела на голубое чистое небо.

— Какое же оно чистое, как я когда-то…

Как-то раз в