Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) Страница 31

В 1861 же был отменён запрет евреям брать на откуп отдельные доходы с имений. В том же 1861 была отменена система казённых откупов и откупов винных. Это оказалось большим ударом для крупного еврейского предпринимательства. "Откупщик и подрядчик, у евреев, - синонимы богачей"; теперь, пишет Оршанский, только вспоминать могли "время Крымской войны, когда подрядчики, благодаря гибкой совести и своеобразному взгляду на казну в известных сферах, наживали миллионы"; "тысячи евреев жили и наживались под благодатным крылышком откупов", - теперь же стал соблюдаться казённый интерес и подряды стали мало выгодны. - И "торговля питьями" стала "далеко не так выгодна, как... при... откупной систем[е]"13.

Правда теперь, когда в винном промысле вместо откупной системы вводилась акцизная, для евреев не было установлено специальных ограничений: и продажу питей и аренду винокуренных заводов они могли в местах своей оседлости производить на общих основаниях14. - И евреи правом аренды, а также и приобретения, широко воспользовались в последующее 20-летие: к 80-м годам в губерниях черты оседлости евреям принадлежало от 32% до 76% винокуренных заводов и почти все они имели "характер крупнопромышленный"15. А в Юго-Западном крае уже к 1872 в аренде у евреев находилось 89% всех винокуренных заводов16. - С 1863 евреям было разрешено винокурение в Западной и Восточной Сибири (ибо "замечательнейшие специалисты по части винокурения почти исключительно принадлежат к числу евреев"), а с 1865 евреям-винокурам разрешено проживать повсеместно17.

Что же касается виноторговли в деревнях, то треть всего еврейского населения "черты" к началу 80-х годов жила в деревнях, по две-три семьи в каждой деревне18, как остатки корчемства. - В 1870 в официальном правительственном сообщении говорилось, что "питейная торговля в Западном крае почти исключительно сосредоточилась в руках евреев и злоупотребления, встречающиеся в этих заведениях, выходят из всяких границ терпимости"19. И потребовано было от евреев, чтобы они производили питейную торговлю только из собственных домов. Смысл этого требования поясняет Г. Б. Слиозберг: в малороссийских деревнях, то есть вне наследия польских порядков, у помещиков не было права производить торговлю вином - а значит, и евреи не могли его у них перекупить. Но нельзя было евреям купить и клочка крестьянской земли; поэтому евреи арендовали крестьянские дома и вели питейную торговлю из них. Когда запретили такую виноторговлю не из собственных домов - запрет часто обходился путем "подымённой" торговли: фиктивный патент на питейное заведение давался христианину, а еврей якобы служил у него лишь "сидельцем"20.

Также и "карательная статья" (по выражению Еврейской энциклопедии), то есть наказание, сопровождающее запрет личного найма евреями христиан в услужение, с 1865 была отменена как "несогласн[ая] с общим духом принимаемых мер терпимости". И "многие еврейские семьи... с конца 60-х годов, стали нанимать христианскую прислугу"21.

К сожалению, характерно для многих историков еврейства в России: если вчера на отвоевании какого-то права были заострены вся борьба и внимание, а сегодня то право добыто, - то оно уже сочтено и мелочью. О "двойной подати" евреев сказано столько, будто она существовала века, а не была наложением нескольких лет, к тому же никогда и не собираема реально. - Положение 1835, в своё время встреченное евреями с облегчением, уже обозначается С. Дубновым, к рубежу XX в., как "хартия бесправия". - Будущему революционеру Льву Дейчу, в 60-е годы ещё, по малолетству, верноподданному, виделось так, что администрация "не проводила строго некоторых существенных... ограничений в... правах" евреев, "сквозь пальцы смотрела на... нарушения", "в шестидесятых годах евреям в общем жилось в России недурно... ни в ком из моих сверстников-евреев я не замечал выражения угнетённого состояния, придавленности и отчуждённости" от своих товарищей-христиан22. Но, с революционным достоинством, спохватывается и называет "в сущности незначительны[ми] облегчения[ми]" всё, что было дано евреям при Александре I, тут же не упуская и зарубки: "преступления Александра II", хотя, по его мнению, всё же убивать этого царя не следовало23. - А из середины XX века уже видится и так: весь XIX век создавались комитеты и комиссии для пересмотра еврейских правоограничений и "приходили к выводу, что существующие правоограничения не достигают своей цели и должны быть... упразднены... Но ни один из выработанных Комитетами проектов... не получил осуществления"24.

Изжито, забыто, и пиво не в честь.

После первых льгот Александра II главным ограничением евреев, которое ощущалось всего острей, - стала черта оседлости. "Едва только появилась надежда на возможность грядущих общегосударственных реформ, едва только повеяло первым дыханием ожидаемого обновления государственной жизни, как в среде еврейской интеллигенции возникло смелое намерение поднять вопрос об уничтожении черты оседлости"25. - Но ещё свежа была и в еврейской памяти идея "разбора", возлагания повинностей на неоседлых и не ведущих производительного труда, - и в слое евреев, кто, "по своему общественному положению и по роду своей деятельности, могли вступать в более близкое соприкосновение с центральной властью", в "групп[е] еврейских купцов, петербургских и иногородних"26, родилось в 1856 ходатайство к Государю "с просьбой о даровании льгот не всему еврейскому населению, а лишь отдельным категориям", молодому поколению, "воспитанно[му] в духе и под надзором правительства", "высшему купечеству", "добросовестны[м] ремесленник[ам], добывающи[м] хлеб свой в поте лица", чтобы они были "отличены правительством большими правами от тех, которые ничем ещё не засвидетельствовали об особенной своей благонамеренности, пользе и трудолюбии... Ходатайство наше состоит в том, чтобы Милосердный Монарх пожаловал нас и, отличая пшеницу от плевел, благоволил, в виде поощрения к добру и похвальной деятельности, предоставить некоторые, умеренные, впрочем, льготы достойнейшим, образованнейшим из нас"27. (При всех возбуждённых надеждах - и они ещё не могли представить, как быстро пойдут изменения в положении евреев, - а в 1862 часть авторов этой записки сможет просить уже "о предоставлении равноправия всем окончившим среднее учебное заведение", ибо гимназисты "не могу[т], конечно, не считаться людьми, получившими европейское образование"28.)

Да и "царь принципиально не был противником нарушения законов о черте оседлости в пользу отдельных групп еврейского населения". В 1859 право жительства по всей России получили евреи-купцы 1-й гильдии (с 1861 в Киеве также 2-я гильдия, в Николаеве, Севастополе, Ялте - все три гильдии)29 - с правом устройства фабричных заведений, подрядов и приобретения недвижимости. Уже раньше имели право повсеместного жительства доктора и я магистры наук (с занятием постов на государственной службе; тут можно отметить профессора медицины Г. А. Захарьина, которому в будущем предстояло вынести летальный приговор по болезни Александра III). С 1861 это право предоставили и "кандидатам университетов", то есть просто окончившим их30, также и "лицам свободных профессий"31. Ограничения чертою оседлости не распространялись отныне и "на лиц, желающих получить высшее образование... именно на лиц, поступающих в медицинскую академию, университеты и технический институт"32. Затем в результате ходатайств отдельных министров, губернаторов, а также влиятельных еврейских купцов (Евзель Гинцбург) - с 1865 вся территория России, включая и Петербург, была открыта для евреев-ремесленников - однако лишь до того времени, пока таковой реально занимается своим ремеслом. (Понятие ремесленников затем расширялось на техников всех видов, наборщиков, типографских рабочих.)33

Следует при этом иметь в виду, что купцы переселялись с приказчиками, конторщиками, разными подручными и еврейской обслугой, ремесленники - также с подмастерьями и учениками. Всё вместе это составляло уже заметный поток. Таким образом, еврей, получивший право жительства вне черты, был свободен переезжать отнюдь не только с семьёй.

Новые разрешения обгонялись и новыми ходатайствами. В 1861 сразу же за "кандидатами университетов" генерал-губернатор Юго-Западного края просил дать выход из черты также и окончившим казённые еврейские училища, то есть неполные средние заведения, живо описывая состояние выпускников: "Молодые люди, выходя из заведений, видят себя совершенно оторванными от еврейских обществ... Не находя среди своих обществ занятий, сообразных с полученным ими образованием, они привыкают к праздности и нередко роняют в глазах общества образование, коего они являются недостойными представителями"34.

В том же году министры внутренних дел и просвещения согласно заявили, "что важнейшая причина бедственного положения евреев таится в ненормальном количественном соотношении между ними, являющимися преимущественно торгово-промышленным элементом, и остальной земледельческой массой", и вот, благодаря этому, "крестьяне неизбежно делаются жертвою евреев, будучи как бы обязаны отдавать часть своих средств на их содержание". Но и внутренняя конкуренция ставит евреев "почти в невозможность снискивать себе законными путями средства к существованию". И поэтому надо "предоставить право повсеместного жительства купцам" 2-й и 3-й гильдий, а также окончившим курс средних учебных заведений35.