Валерий Исхаков - Жизнь ни о чем Страница 31

Тут он замолк с таким видом, словно хотел дать мне возможность высказаться. Спасибо, Игорь Степанович, я непременно воспользуюсь.

- Есть еще одна тонкость, - сказал я. - Некоторые подробности просто не могли быть известны другому: респонденту. Скажем, на острове Любви я был с глазу на глаз с Ниной, а в квартире Натальи Васильевны мы часто бывали только вдвоем. Значит, ваш респондент - даже если это не он, а она, одна из этих женщин, мог или могла знать только о том, что происходило между мной и ею, а о чем-то другом догадываться или: - Тут новая возможность пришла мне в голову. - Или она могла писать об этом с чужих слов.

Игорь Степанович внимательно слушал меня, постукивая в такт моим словам пальцами по тощей стопке листков.

Всего семнадцать страниц, билась в виске не идущая к делу мысль, покуда я автоматически продолжал говорить. Три дня и три ночи погружался я в свое прошлое и был уверен, что загрузил в файл целый роман. Почему-то казалось, что одна история Натальи Васильевны потянет страниц на пятьдесят. Но не потянула. Или я не потянул? Нет, судя по словам Игоря Степановича, я потянул. Оказался на должной высоте. Не обманул, говоря бюрократическим языком, их ожиданий. А вот не обманул ли я себя самого? Может, не стоило с ними связываться? Не стоило продавать собственное прошлое - даже и за десять тысяч долларов? Взять данную авансом тысячу - и привет. Купить билет и не поехать. Именно этого добивался от меня господин Горталов. И я действительно чуть не отказался. Если бы не "Ока" и не швейная машинка. Сидел бы сейчас дома с новеньким сотовым телефоном и пропивал в одиночестве остатки. С сотовым, даже номера которого не знает никто: ни Майя, ни Инна, ни коллеги в академии. Только шофер Наташа. И еще, может быть, Ирина Аркадьевна. Игорь Степанович тоже наверняка знает. Такая у него работа все знать. А больше никто. Даже Инна, которая видела, как я говорю по сотовому, но не спросила номера. Не захотела спросить? Или не догадалась? Скорее всего - не захотела. Не нужен ей номер моего сотового. И я не нужен. Никому я не нужен, даже Ирине Аркадьевне. Которая, между прочим, втянула меня во всю эту историю. Втянула - и бросила, сдала с рук на руки Игорю Степановичу:

Эти второстепенные, не идущие к делу мысли ползли как бы на втором плане, облаками по синему небу, не заслоняя мыслей о главном: о моих собственных воспоминаниях и о воспоминаниях того, другого, о котором я до сих пор ничего не знал. И похоже, так и не узнаю. Напрасно я рассчитывал, что, выслушав мои рассуждения о нем, Игорь Степанович скажет: "Конечно, Сергей Владимирович! Именно так и было! Она (или все-таки он) так и пишет: об этом мне рассказал (или рассказала):" И назовет того, кто писал, и того, кто поведал ему дополнительные подробности. Но ничего подобного Игорь Степанович не произнес. Уловка моя не удалась. Да и коммерция, похоже, тоже. Все так и опустилось во мне, когда Игорь Степанович, помолчав какое-то время, нахмурился и сказал:

- К сожалению, Сергей Владимирович:

Ну конечно! Этого я и ожидал. Их вечного "к сожалению". Сколько раз я с этим сталкивался - не сосчитать. И главное, манера у них, начальников, абсолютно одинаковая: никогда не скажут с порога, что работа ваша, Сергей Владимирович, - говно, и валите себе с богом. Нет! Обязательно сперва признают, что работа замечательная, добросовестная, талантливая и еще какая-нибудь, и только когда дойдет до главного, когда от комплиментов пора перейти к решению судьбы твоей работы - а значит, в каком-то смысле и твоей собственной судьбы, тогда и прозвучит это неизменное "к сожалению".

Есть, однако, в печальном опыте и светлая изнанка. По молодости лет воспринимал я эти неожиданные "к сожалению" как трагедию. Но обламывала меня судьба не раз и не два. И теперь, когда я слышу в свой адрес вежливое "к сожалению", я даже не морщусь - как не морщусь давно после рюмки самой отвратительной водки. Я даже улыбаюсь в ответ, словно это их "к сожалению" не очередная головная боль, а подарок судьбы.

От Игоря Степановича я тоже ждал этого "к сожалению" - и когда услышал, мне и притворяться не пришлось, я вполне естественно улыбнулся, потому что готов был ко всему. К тому, что вернут мои жалкие семнадцать страниц (нет, надо было написать пятьдесят! Пятьдесят мало никому не покажется) и не заплатят денег. Или не вернут - и заплатят меньше, чем обещали, потому что на десять тысяч я не навспоминал. И к тому готов был, что и не заплатят, и не вернут, но попросят добавить, дописать, уточнить что-нибудь, а уж потом:

Однако к тому, что на самом деле сказал Игорь Степанович, я все-таки был не готов.

4

- К сожалению, Сергей Владимирович, - сказал Игорь Степанович, - все ваши воспоминания никак не решают стоящей перед нами проблемы. Я понимаю, что вы на это скажете: вы не знали - не могли знать, - в чем сущность нашей проблемы, а потому не в силах были нам помочь. И тут вы совершенно правы. Мы ведь и не скрывали от вас, что надеемся решить проблему без вашего непосредственного участия, используя лишь ваши воспоминания, за которые, кстати, вы можете прямо сейчас получить заранее оговоренную сумму:

Говоря это, он буднично, не пытаясь произвести на меня впечатление, вытащил из ящика стола довольно объемистый конверт и положил перед собой. Однако при этом он не пододвинул конверт ко мне, и я не протянул руку, ждал, пока он закончит свою речь. Видно, еще не пришло время брать деньги и уходить.

- Вы честно заработали эти десять тысяч и можете тратить их в свое удовольствие, не беспокоясь, что кто-то когда-нибудь попрекнет вас этими деньгами. В том числе и те, о ком вы здесь написали. - Он постучал желтым крепким ногтем указательного пальца по моим листочками. - Во-первых, никто из них никогда этого не прочитает. А во-вторых: - Он пожал плечами. - Не знаю, может, с их точки зрения это и не так, но мне представляется, что ничего порочащего ни о ком вы не написали. В любом случае вы имеете право написать книгу воспоминаний, как это модно теперь, и все это предать гласности, и никто не вправе будет вас за это упрекнуть: Правда, - тут он слегка улыбнулся, - десять тысяч долларов за такую книгу вряд ли кто-нибудь заплатит.

- Не сомневаюсь.

- Однако замечу, Сергей Владимирович, - продолжил он, - что десять тысяч долларов - не такие большие деньги. Заработать их можно за три дня как вы это и сделали, - а потратить еще быстрее. И опять придется возвращаться к скучному повседневному труду, заканчивать вашу диссертацию, защищаться, а там: Скажите честно, Сергей Владимирович, каким вам видится ваше будущее после защиты докторской диссертации?

- Честно? - Я улыбнулся. - Ну, если честно, Игорь Степанович, то не таким уж и мрачным оно мне видится, не таким скучным и однообразным. Есть у меня надежда, что после защиты найдется для меня неплохое место в нашей академии - и хотя академиком стану я не скоро, а может, никогда не стану, но заведующим кафедрой, профессором, деканом факультета, может быть, проректором - вполне могу стать.

- И будете вы деканом, и будете проректором, - тоном унылого пророка произнес Игорь Степанович, - и будете получать десять-пятнадцать-двадцать тысяч рублей в месяц, и будете считать себя миллионером, потому что живете вчетвером в трехкомнатной квартире, имеете возможность раз в пять лет купить жене новую шубу и съездить в отпуск на Красное море или на Кипр, и на работу ездите на "десятке", а не на трамвае или, упаси боже, на "Оке":

Случайное совпадение, конечно. Не мог он подслушать моих мыслей, когда "Ока" цвета дохлого фламинго возникла передо мной, чтобы помочь мне принять решение. И про швейную машинку он не сказал - а то бы я точно решил, что Игорь Степанович знается с нечистой силой. Что же касается шубы для жены и Красного моря - это настолько очевидно, настолько расхожи представления об обеспеченном существовании в нашем кругу, что тут он просто не мог не угадать.

- Согласитесь, что это не так уж мало - по сравнению с тем, что я имею теперь.

- Соглашусь, пожалуй.

- И к тому же, вы ведь все или почти все обо мне знаете, а значит, вам известно, что я помимо основного места работы еще подрабатываю в одном месте. И даже кое-что вложил в предприятие моего работодателя. И эти вложения в будущем могут обернуться неплохой прибылью, так что...

- Увы, Сергей Владимирович, - с похоронным видом каркнул Игорь Степанович. - Увы! Не хотел вас огорчать, знаете, не люблю приносить людям дурные вести, но придется. Чтобы наш дальнейший разговор имел смысл, вы должны располагать всей информацией о вашем настоящем и будущем.

- Вам и будущее мое ведомо?

Я усмехнулся, вспомнив недавнюю беседу с толковательницей снов.

- Не все, Сергей Владимирович. Далеко не все. Только некоторые финансовые аспекты вашего будущего мне известны - потому что будущее наше во многом определяется сегодня. И тот, кто умеет читать знаки будущего между строк настоящего, тот лучше других подготовлен к тому, что его ждет. Так вот, Сергей Владимирович, финансовые аспекты вашего будущего не столь благоприятны, какими они вам по незнанию вашему кажутся. Ведь не зря же среди финансистов и предпринимателей пользуется таким успехом известная заповедь: не следует все яйца складывать в одну корзину. Вы же заповедь эту нарушаете. Зарабатываете денежки в одном месте - и в том же месте их вкладываете. И не думаете вы о том, что будет с вами и вашими честно заработанными денежками, если в один прекрасный день ваш работодатель исчезнет...