Федор Сологуб - Том 8. Стихотворения. Рассказы Страница 32

Светлый лик

Порой гордыни дух лукавыйСвоим крылом души коснется,И злоба мстительной отравойВ душе надменной разольется,

И затемняется сознаньеНеправды тягостною мглою.Но лишь одно воспоминаньеВ моей душе взойдет зарею, –

Исчезнут вмиг, как тени ночи,Гордыни мрачной наважденья,И снова зорки станут очи,И снова ясны впечатленья.

И над душой моей смиреннойТогда сияет образ ясный:Взор, дивной мыслью вдохновенный,Лик величавый и прекрасный,

Бедна одежда, босы ноги,Уста с улыбкою привета.Нельзя мне сбиться с ним с дороги.То – Иисус, Владыка света.

Из книги «Чардейная чаша»

«Нет словам переговора…»

Нет словам переговора,Нет словам недоговора.Крепки, лепки навсегда,Приговоры-заклинаньяКрепче крепкого страданья,Лепче страха и стыда.

Ты измерь, и будет мерно,Ты поверь, и будет верно,И окрепнешь, и пойдешьВ путь истомный, в путь бесследный,В путь, от века заповедный.Все, что ищешь, там найдешь.

Слово крепко, слово свято,Только знай, что нет возвратаС заповедного пути.Коль пошел, не возвращайся,С тем, что любо, распрощайся,–До конца тебе идти.

Заклинаньем обреченный,Вещей деве обрученный,Вдался слову ты в полон.Не жалей о том, что былоВ прежней жизни сердцу мило,Что истаяло, как сон.

Ты просил себе сокровищУ безжалостных чудовищ,Заклинающих слова,И в минуту роковуюВзяли плату дорогую,Взяли все, чем жизнь жива.

Не жалей о ласках милой.Ты владеешь высшей силой,Высшей властью облечен.Что живым сердцам отрада,Сердцу мертвому не надо.Плачь, не плачь, ты обречен.

19 января 1922

«День и ночь измучены бедою…»

День и ночь измучены бедою;Горе оковало бытие.Тихо плача, стала над водою,Засмотрелся месяц на нее.

Опустился с неба, странно красен,Говорит ей: – Милая моя!Путь ночной без спутницы опасен,Хочешь или нет, но ты – моя. –

Ворожа над темною водою,Он унес ее за облака.День и ночь измучены бедою,По свету шатается тоска.

30 января 1922

«Чародейный плат на плечи…»

Чародейный плат на плечиНадевая, говорила:– Ах, мои ли это речи?Ах, моя ли это сила?Посылает людям словоМатерь Господа живого. –

Чародейный посох в рукиПринимая, говорила:– Ах, не я снимаю муки,Не во мне живая сила.Перед нами у порогаТайно станет Матерь Бога. –

Чародейный круг чертила,Озиралась и шептала:– Ах, моя ли это сила?Я ль заклятия слагала?Призовет святые ликиМатерь Господа Владыки.

24 декабря 1897

«В стране сурового изгнанья…»

В стране сурового изгнанья,На склоне тягостного дня,Святая сила заклинаньяЗамкнула в тайный круг меня.

Кому молюся, я не знаю,Но знаю, что услышит Тот,Кого молитвой призываю,Кому печаль моя цветет.

Его мимолетящей тени,Что исчезает, смерть поправ,Молюся я, склонив колениНа росной ласковости трав.

И заклинанья не обманут,Но будет то же все, что есть,Опять страдания предстанут,Все муки надо перенесть.

Что Тот вкусил, кто жало ЗмеяНавеки вырвал, надо мне,Жестокой мукой пламенея,Вкусить в последней тишине.

7 июля 1887

«Бога милого, крылатого…»

Бога милого, крылатогоОсторожнее зови.Бойся пламени заклятогоСожигающей любви.

А сойдет путем негаданным,В разгораньи ль ясных зорь,Или в томном дыме ладанном,–Покоряйся и не спорь.

Прячет лик свой под личинами,Надевает шелк на бронь,И крылами лебединымиКроет острых крыл огонь.

Не дивися, не выведывай,Из каких пришел он стран,И не всматривайся в бредовый,Обольстительный туман.

Горе Эльзам, чутко внемлющимПро таинственный Грааль, –В лодке с лебедем недремлющимЛоэнгрин умчится вдаль,

Вещей тайны не разгадывай,Не срывай его личин.Силой Боговой иль адовой,Все равно, он – властелин.

Пронесет тебя над бездною.Проведет сквозь топь болот,Цепь стальную, дверь железнуюАлой розой рассечет.

Упадет с ноги сандалия,Скажет змею: – Не ужаль! –Из цианистого калияСладкий сделает миндаль.

Если скажет: – Все я сделаю! –Но проси лишь об одном:Зевс, представши пред Семелою,Опалил ее огнем.

Беспокровною ДианоюЛюбовался Актеон,Но, оленем став, нежданноюГибелью был поражен.

Пред законами суровымиНикуда не убежим.Бог приходит под покровами,Лик его непостижим.

6 мая 1921

«Выди в поле полночное…»

Выди в поле полночное,Там ты стань на урочное,На заклятое место,Где с тоской распрощалася,На осине качаласяМолодая невеста.

Призови погубителя,Призови обольстителя,И приветствуй прокуду,И спроси у проклятого,Небылого, незнатого,Быть добру или худу.

Опылит тебя топотом,Оглушит тебя шепотом,И покатится с поля,Слово довеку свяжется,Без покрова покажетсяПосуленная доля.

27 августа 1897

«Назвать, вот этот цвет лиловый…»

Назвать, вот этот цвет лиловый,А этот голубой.Смотри: король и туз бубновыйЛегли перед тобой.

Приснился тихий сумрак храмаИ дымный фимиам.Выходит пиковая дама,Гроза всех милых дам.

И все же погадать нам сладкоВ мерцании лампад.Легла червонная десяткаПреградой для отрад.

Именованья и гаданья –Суровой Мойре дань.Прими покорно все страданья,И скорбью душу рань.

Скажи: вот этот цвет – лиловый,А этот – голубой.Истает мир, возникнет новый,И в нем Она с тобой.

3 июля 1920

«Так же внятен мне, как прежде…»

Так же внятен мне, как прежде,Тихий звук ее часов,Стук тоскующего сердцаВ темном шорохе годов.

Не к земной зовут надеждеХоры тайных голосов,Но ясна для одноверцаВера в правду вещих снов.

И в изорванной одеждеОн к причастию готов,И узка, но блещет дверцаОднолюбу в край богов.

13 января 1922

«Пришла ночная сваха…»

Пришла ночная сваха,Невесту привела.На ней одна рубаха,Лицом она бела,

Да так, что слишком даже,В щеках кровинки нет.– Что про невесту скажешь?Смотри, и дай ответ.

– Да что же думать много!Пришла, так хороша,Не стой же у порога,Садись, моя душа.

В глазах угроза блещет,Рождающая страх,И острая трепещетКоса в ее руках.

14 февраля 1905

«В камине пылания много…»

В камине пылания много,И зыбко, как в зыбке миров.Душа нерожденного богаВосстала из вязких оков,

Разрушила ткани волокон,Грозится завистливой мгле,И русый колышется локон,Чтоб свившись поникнуть в золе,–

И нет нерожденного бога,Погасло пыланье углей,В камине затихла тревога,И только пред ним потеплей.

Мы радость на миг воскресили,И вот уж она умерла,Но дивно сгорающей силеДа будут восторг и хвала.

Едва восприявши дыханье,Он, бог нерожденный, погас,Свои умертвил он желанья,И умер покорно для нас.

31 декабря 1918