Станислав Данилин - Отменить Христа (Часть II, Москва, Ад, До востребования) Страница 33

Сайдзи, Сугитани и Касуми молчат, терпеливо ждут моего ответа. Чего они, собственно, ждут? Разрешения пообщаться с Хаттори? Как они собираются это делать? А если...?

Эх, голь на выдумки хитра! Я потер кончик носа:

-- Послушайте, уважаемые японские друзья... У меня нет оснований не доверять всему, что вы рассказали. Действительно, в моем... ммм... подсознании... присутствует человек, именующий себя Хаттори. Вы смогли, не знаю уж как, разыскать меня, что тоже работает на вашу гипотезу. Наконец, спасли мне жизнь. Всего этого вполне достаточно, чтобы я поверил и в ниндзя клана Кога, и в Кувана, и в экономические перипетии, в коих я не петрю...

Переводчик слегка запнулся, стараясь найти японский аналог выражению "не петрю" и выдал какую-то фразу. Японцы засмеялись.

-- Так вот, есть взаимоприемлемый вариант. Если ваш учитель был столь могуществен, что, умирая, смог перенести свой разум и душу в другое... тело... и в другое время... Если ваши знания столь велики, что вы смогли найти... это тело... в чужой стране, разыскать меня в Москве, не зная в лицо...

Я устал выстраивать обтекаемые дипломатичные предложения, вытянул бутылку с минеральной из рук ошалелого толмача и отхлебнул из горлышка...

-- Тогда почему бы вам не взять Хаттори с собой? Сайдзи-сан, ваши молодые друзья Касуми и Сугитани вполне достойны, чтобы ваш учитель... ммм... расположился в одном из них. Во всяком случае, они...

Тут я вспомнил выражение, употребленное Сайдзи, -- "законные наследники" -- и применил знакомый мне со времен учебки нехитрый психологический прием: хотите в чем-то убедить собеседника -- используйте его речевые обороты.

-- Во всяком случае, они -- более законные наследники, чем некий русский. Я с радостью возвращу душу Хаттори... если вы сможете забрать ее. Признаться, мне хватает и одной моей души, а древнему японцу трудно жить в современной России.

Отомо Сайдзи прикрыл глаза:

-- Я понимаю, Сергей-сан. И Касуми, и Сугитани, и я -- с гордостью унаследовали бы душу и разум Хансо-сан. Конечно, Касуми или Сугитани подойдут больше, чем я: патриарху нужно молодое тело. Конечно, в наших возможностях переместить душу Хаттори Хансо в одно из наших тел...

"Ну что, прощай, поработитель!" -- не без ехидства обратился я про себя к Хаттори.

-- ... Но существует одна опасность. Вы можете этого не знать, но у ниндзя есть девять жизней. Чтобы было проще понять... ниндзя клана Кога может девять раз умереть физически, но его душа и разум каждый раз отыщут новое тело. Девять реинкарнаций в облике человека. Десятая реинкарнация -последняя. Хаттори Хансо умирал девять раз и столько же возрождался. Вы -его последняя реинкарнация. С одной стороны, ваше тело живо, и потому забрать, как вы сказали, Хаттори от вас возможно. С другой... последний срок... последнее число -- 10. Это очень опасно. Ведь даже мы не бессмертны.

Сайдзи-сан замолчал, а я с удовольствием посмотрел на переводчика. Парень, привыкший общаться с чиновниками таможни и новыми русскими покупателями, верящий в единственного кормильца-бога под именем "Тойота", явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он побледнел. Знаете, интересно наблюдать, как бледнеет представитель желтой расы.

В любом случае, разговор давался мне легче, чем ему. Может, виной тому русский менталитет, весьма отзывчивый на всевозможные "сказки". А может, я был подготовлен к разговору всем ходом своей жизни: когда тебя десятки раз стремятся нашпиговать вполне материальными пулями... зарезать... скальпировать... заживо сжечь или сварить -- утрачиваешь пиетет к любой мистике, начинаешь относиться к ней постольку-поскольку.

И что же решили японцы? Так и спрашиваю:

-- И что же вы решили?

Сайдзи-сан открывает, наконец, глаза:

-- Мы просим разрешения поговорить с Учителем. Без вашего согласия мы не сможем этого сделать. Нам нужно не более получаса.

Пожимаю плечами: "пожалуйста!" Старец щелкает пальцами, приказывая переводчику удалиться. Я остаюсь наедине со странными знакомцами. Сайдзи дважды проводит у меня ладонью перед лицом, и я начинаю засыпать. Последнее, что запомнил перед тем, как заснуть окончательно -- отчего-то абсолютно понятные слова на чужом языке, которые слышат мои уши и которые я тут же воспроизвожу губами. И все. Я проваливаюсь в пустоту. Мне ничего не снится.

*****

Просыпаюсь как по команде. Немного ломает тело, чуть-чуть болит голова, а так -- ничего необычного. Тот же офис "Тойоты моторс", те же собеседники, да вернувшийся толмач -- "кролик". Он снова переводит слова Отомо Сайдзи:

-- Мы поговорили с Учителем, Сергей-сан, и он дал нам мудрый совет. Мы очень благодарны вам за такую возможность. Хотим заверить, что нам удалось найти противоядие действиям Кувана. У нас есть план. Это важно и для вашей страны. Только что мы вместе сделали для наших обеих стран очень большое дело.

Устал я. Не знаю уж, что насоветовал Хаттори моим спасителям, пока я спал. Не знаю, и знать не хочу. Насчет "большого дела" полностью полагаюсь на слово японцев. Меня сейчас волнует другое:

-- Так сможете забрать вашего Учителя? Или я обречен на сосуществование с ним? Это тяжело... Раздвоение личности, знаете ли, не приветствуется...

Сайдзи-сан хитро улыбается. А, впрочем, черт его знает -- хитро... добродушно... коварно... или ласково! Чтобы разобраться в оттенках азиатской улыбки, надо азиатом родиться!

-- Да, мы сделаем это. Душа Хаттори займет свое место в теле Касуми. Но перемещением мы займемся чуть позже. Когда мы беседовали с Хансо-сан, он рассказал о ваших ближайших планах. Шамиль. Вы должны рассчитаться с ним за гибель сына. Мы уважаем буси гири -- долг воина. А, кроме того, мы искренне признательны, Сергей-сан, за то, что вы долгое время давали убежище Учителю. У вас серьезный враг, и не хотелось бы, чтобы вы погибли в схватке с ним. Хансо-сан поможет своим опытом исполнить ваш последний долг, а потом покинет вас. Это не только наше, это и его мнение.

-- А как я пойму, что... остался один?

Вежливый поклон:

-- Вы это поймете.

Да, подробностей от них не добьешься! Ладно, поверим на слово. Хотя от помощи Хаттори я бы с удовольствием отказался. Напомогался он мне уже... в личных взаимоотношениях! С Шамилем у нас личное? Тем более, что за Ремеслуком, который гарантировал содействие, должок остался. Что, интересно, он с Мадиной задумал?

Оспаривать решение японцев, однажды спасших мне жизнь, я все же не стал. Долг платежом красен. А вот вопрос, который не давал в последнее время покоя, я им задал:

-- Скажите, уважаемый Сайдзи... Как вам удалось вытащить меня из плена? И почему я видел в особняке у чеченцев не вас, а своих родственников? Это был бред? Галлюцинации? Последствия болевого шока?

Сайдзи-сан подмигнул:

-- Никакого бреда, уважаемый Сергей! Ни вы один видели ваших родственников. Ваши враги, чеченские якудза, любезно пропустили в свой дом не нас, а... своих матерей, братьев и сестер. Они их тоже видели. Это суйгэтсу... смотрите.

Старец вскинул руки, провел ими у себя над головой, окружил Касуми и Сугитани невидимой воздушной сферой, и... Чертовщина! Я не ранен. Трезв. Я не сплю... но передо мной возникли... дед... Инна... Кирилл.

-- Возвращайся с войны, ежик! Возвращайся, любимый, я так устала тебя ждать! -- говорит мне Инна.

-- Возвращайся к себе, внук. Все будет хорошо, -- вторит ей дед Николай.

Сын смотрит на меня и молчит.

Фигуры деда... Инны... Кирилла... таят в воздухе так же неожиданно, как и появились. Передо мной снова Сайдзи, Касуми, Сугитани и переводчик.

У "кролика" вид такой, будто он подавился дохлой лягушкой. Что, и он видел? Н-да, теперь частые визиты к психоаналитику ему гарантированы!

-- Суйгэтсу.. . обман, -- поясняет старец, -- простейшее умение изменять облик. Кстати, как мне говорил Учитель, это умение было известно и древним русам. Только у вас оно называлось умением отводить взгляд.

... На улице любезные японцы ловят такси и провожают меня до офиса Ремеслука. Мы прощаемся у дверей "Махаона", расстаемся, довольные друг другом. Загадочная троица уверена, что решила судьбы мира, а я получил слабую надежду на избавление от чужеродной сущности -- Хаттори.

Мне почему-то кажется, что наше свидание не последнее. Мы еще встретимся и с Сайдзи, и с Касуми, и с Сугитани... в самом странном месте и при самых странных обстоятельствах. "Однажды, в шестьсот шестьдесят шесть часов вечера после войны".

А война у меня осталась одна. Шамиль. И я очень хочу вернуться с этой, даст Бог, последней войны. К Инне... к деду... к Кириллу -- к любимым мной живым и мертвым.

Я хочу отдать долг тем, кто был со мной и в лучшие, и в худшие мои времена. Тем, кто любил меня порой вопреки всему. Тем, кому я не успел ответить собой: в силу разницы в возрасте... стечения жизненных обстоятельств... или собственной слепоты.

ГЛАВА 19

-- Ну что, Сергей Иванович, с тебя ресторан, -- огорошил полковник, едва я вошел в директорскую "Махаона", -- Только очки черные надень, а то с такой рожей в любом приличном месте появиться -- грех один. Сплошной синяк.