Лето 1969 - Элин Хильдебранд Страница 34

Это был самый плохой пляжный день в моей жизни.

(Но ты другому не поверишь. Я подхожу к нужной теме… подожди!)

Мама пообещала взять меня на Циско-бич, пообщаться с ровесниками, но вечером воскресенья папа уехал, а она так расстроилась, что сказала: ей нужен минимум день, чтобы прийти в себя. Поэтому мы собирались поехать на пляж сегодня (во вторник) после урока тенниса. Занятия со Сьюз проходят отлично…

Джесси делает паузу. Сегодня она решительно записалась Джессикой Левин, а Экзальта вырвала у нее ручку и вычеркнула «Левин» жирной, гневной линией. Еще и сказала достаточно громко, чтобы услышали все, включая близнецов Данскоумб и миссис Уинтер:

– Джессика! Семья Николс состоит в клубе с 1905 года, со дня его основания. Счета оплачиваю я, а не твой отец. Поэтому в клубе ты будешь использовать мое имя, или я полностью лишу тебя права подписи. Ты меня поняла?

Чтобы не расплакаться, Джесси представила, будто бабушка, как обычно, не глядя по сторонам, переходит Норс-Бич-стрит и ее сбивает машина.

Джесси извинилась и ушла в раздевалку, где в туалетной кабинке скрывалась одна из сестер Данскоумб – то ли Хелен, то ли Хизер. Близняшка оставила на стойке между раковинами тканевую сумку с вышитой темно-синей монограммой. Джесси посмотрела на сумку. Монограмма гласила «ХАД». Она не знала второе имя ни одной из близняшек, но вполне возможно, даже вероятно, у Хелен и Хизер были одинаковые инициалы. Хотя Джесси считала, что никогда не станет красть у сестер Данскоумб – это казалось гораздо хуже, чем кража в клубе, – она приподняла деревянную ручку и схватила первое, что попалось под руку: пятидолларовую купюру и блеск для губ «Бонн Белл» со вкусом рутбира. Джесси сунула все в карман теннисного платья.

В туалете спустили воду. Через секунду появилась одна из близняшек и улыбнулась.

– Привет! – поздоровалась она.

Сердце Джесси рухнуло: это была Хизер, хорошая сестра.

– Привет.

Однако Джесси решила не тревожить Тигра этой историей. Брату незачем знать, что, пока он геройски сражается, Джесси на Нантакете превращается в прожженную злодейку. Она же не хотела красть. Просто так вышло.

…Но над подачей надо еще поработать. Я спросила у Сьюз, случалось ли, чтобы кто-то дважды повторял все ошибки на протяжении игры, и она ответила, что мне надо «поменять отношение».

Джесси понимает, что в ее пересказе ответ Сьюз звучит неприятно, а это не так. Тренер жесткая в хорошем смысле слова. Она не хочет, чтобы Джесси даже думала о двух ошибках в матче. Вместо этого призывает ученицу использовать позитивную визуализацию. У нее есть несколько любимых фраз: «Делай удар всем телом! Соберись!» Но Сьюз также дает Джесси советы, которые не имеют никакого отношения к теннису, например: «Никогда не меняй свою девичью фамилию. И сама зарабатывай на жизнь».

– Ты же не хочешь финансово зависеть от мужчины, правда? – спросила Сьюз как-то утром, пока они собирали с корта мячи.

– Хм… нет?

Сьюз подкатила теннисный мяч к белой кроссовке, одним быстрым движением ноги и ракетки подбросила его вверх и поймала.

– Скажи мне, Джесси, есть ли у тебя примеры для подражания?

– Мой брат во Вьетнаме. Служит стране.

– А примеры женщин?

Джесси задумалась. Наверное, стоило назвать маму? Но Кейт не сделала карьеру и не зарабатывала, как и Экзальта. Блэр преподавала, но уволилась, когда вышла замуж за Ангуса. Кирби сейчас трудится в отеле на Винограднике, но она вольная птаха, да еще курит марихуану, и пусть Джесси обожает сестру, примером для подражания назвать не может.

– Ты?

– Чертовски правильно! – И Сьюз подбросила еще один мяч.

Джесси возвращается к письму. Она приказывает себе не отвлекаться.

А вот теперь то, во что ты не поверишь. Я вернулась с урока тенниса, побежала наверх бросить купальник и…

УГАДАЙ, КТО СИДЕЛ НА МОЕЙ КРОВАТИ???

Блэр, вот кто!

Маме и бабуле она сказала, будто в Бостоне ей стало одиноко, Ангус вечно торчал на работе, и Блэр боялась, что если внезапно начнутся роды, то она окажется в квартире совсем одна, вот и решила приехать на Нантакет.

Тигр, ты бы видел, какая она огромная. Словно проглотила «Фольксваген-жук».

А правда в том…

Джесси снова останавливается. Она обещала Блэр, что никому не расскажет правду, но ведь Тигр далеко, вестей от брата не было уже несколько недель, и кто знает, доходят ли до него письма. С таким же успехом можно запечатывать послания в бутылку и бросать в океан.

…что Ангус изменяет Блэр с женщиной по имени Трикси. Позавчера к ней в гости зашел Джоуи Уэйлен. Блэр рассказала ему о вранье Ангуса и расплакалась. А потом, говорит, одно потянулось за другим. Ну знаешь, как это бывает.

Джесси и сама уже знает, как такое случается.

Затем внезапно появился Ангус и застукал Блэр и Джоуи целующимися! После чего вышвырнул Блэр вон!

Я очень рада, что она здесь. Правда, мама отдала ей мою комнату, а значит, мне придется переехать в «Пустячок», во вторую спальню наверху. Не помню, писала ли тебе, но в одной из спален живет внук мистера Кримминса, а сам мистер Кримминс спит внизу. Очень странно, что нам втроем придется жить в крохотном домике, но другой вариант – спать на двойной кровати с бабулей.

Нет уж, спасибо.

В четверг вечером мама ведет меня в «Безумного Шляпника» праздновать мой день рождения. Она выбрала этот вечер, потому что, если помнишь, по четвергам бабуля играет в бридж. Блэр заявила, будто она слишком огромная и не покажется на людях, поэтому пойдем только мы с мамой.

Я так хочу, чтобы с нами пошел и ты. Вот бы ты был здесь.

Пожалуйста, ответь побыстрее. Можешь писать маме, Кирби или Блэр, хоть даже бабуле, но только пиши, чтобы мы знали – Джесси почти выводит «что ты жив», – что с тобой все в порядке.

С любовью,

Месси

Mother’s Little Helper

[28]

Воскресным вечером Кейт везет Дэвида на пристань к последнему парому. Они приезжают, он наклоняется, целует ее и говорит:

– Ты слишком много пьешь.

Кейт хочет запротестовать, но не успевает вымолвить ни слова. Дэвид продолжает:

– Если так пойдет и дальше, станешь как твоя мамочка. А ведь этого никто из нас не хочет.

Он выходит из машины и становится в длинную очередь людей, возвращающихся в будничную жизнь после отличных летних выходных. Кейт ждет – вдруг муж помашет, – но автомобиль позади сигналит, и ей приходится уехать.

Дэвид высказал свое мнение.

И он прав. Она слишком много пьет.

Все началось в воскресенье двадцать пятого мая. После окончания базовой подготовки Тигра отправили за океан, на Центральное плато Вьетнама. Они с Экзальтой пошли на бранч, и Кейт так напилась, что Дэвиду пришлось выносить ее из «Юнион Клаб». Дома она вырубилась в спальне за задернутыми шторами, хотя было всего три часа дня. Проснулась в полночь, поняла, что во Вьетнаме сейчас полдень, и начала рыдать. Матери по всей Америке держались стойко, укрепленные любовью к стране и