Когда ласточки кружат над домами - Игорь Надежкин Страница 34

глухой стук шагов. А ты просто смотришь себе под ноги, словно погрузившись в глубокую медитацию, и не замечаешь ничего вокруг, а мысли так чисты и спокойны, что порой тебе кажется, что они вовсе не твои, а с посланы с далекого небесного ангельства. И мне уже не было дела не до чего на свете. Ни до прошлых знакомых. Ни до моих сомнений. Ведь в конце концов, завтра жизнь не закончится, и впереди меня ждут сотни новых людей и сотни новых идей. А если же закончится, то мне уже будет на все наплевать. Во мне будет жить память о славных днях и чистых улыбках юности, которые хоть и стали теперь мне не доступны, все же на веки останутся со мной. И я лишь повторял себе: «Порой было худо. Порой было здорово. Порой будет худо. Порой будет здорово. А настоящее — лишь краткий миг между ними», — и сам не заметил, как мы вновь оказались в Диком гнезде, и через мгновение, сбрасывали с себя промокшую от пота одежду.

В четыре часа мы покинули Дикое гнездо и поехали обратно в Кандолим к Оксане. Добрались мы только к шести часам. В тот момент Оксана была еще в Панаджи, куда она поехала этим утром, чтобы утрясти все вопросы с местной полицией, связанные с ее визой. Увидев, что сестры нет дома, Кристина предложила отдохнуть немного после утомительного дня, и мы пошли в спальню, а когда проснулись, обнаружили Оксану в гостиной.

— Как хорошо, что вы уже встали, — сказала она бойко. — А то я уже подумывала ехать без вас.

— Куда ехать? — спросили мы в один голос.

— Перед уездом, я хочу сходить в итальянский ресторан. Я говорила о нем в Панаджи. И хочу, чтобы вы поехали со мной.

— Даже не знаю, — протянула Кристина скептически. — Если честно, я уже порядком устала, — она села на маленький диван, что стоял возле входной двери. — А ты что скажешь, милый?

— Я тоже порядком вымотался.

— Да будет вам, — не сдавалась Оксана. — Мы ведь совсем ненадолго. К тому же, в холодильнике все равно пусто. А так не придется возиться с ужином.

Мы с Кристиной переглянулись. На самом деле, у нас не было ни единой причины отказываться. Мы порядком проголодались, и потому незаметно кивнув друг другу согласились и пошли в спальню, переодеться во что-нибудь приличное.

Через двадцать минут, Серджио уже ждал нас внизу, и вскоре мы оказались в том самом ресторане. Располагался он в небольшом городке, между двумя крупными отелями. Когда мы вошли, нас тут же поприветствовал статный индиец в накрахмаленной рубашке. Натянув улыбку, он предложил помощь в поиске столика, но Оксана от его услуг отказалась, сказав, что мы сядем на террасе, куда мы и поспешили пройти. Столики на террасе отличались от всех остальных. У них не было ножек, а садиться следовало на подушки, что были разложены вокруг. При входе на террасу следовало разуться, что нас уже не удивляло, ведь разуваться в Индии порой приходилось даже в супермаркете. Над столами висели гирлянды, создавая уютную атмосферу, и в их мягком свете почти не было видно других посетителей. Приходили сюда в основном туристы из Западной Европы и зажиточные гоанцы. И наверное, в любой другой день это место поразило бы меня своей изысканностью и хорошим вкусом, но после утра, проведенного в горах, оно казалось мне каким-то пафосным и напыщенным, и вскоре я начал чувствовать себя неуютно. Признаться честно, в тот момент я был готов отказаться от сотни таких ресторанов, ради скромной миски риса, высоко в горном домике. В целом же, Оксана была права — здесь и впрямь подавали отличную пиццу и равиоли, пожалуй, лучшие, из всех, что я пробовал.

Через час, закончив ужин, мы позвонили Серджио, и попросили отвезти нам домой. Но уже в пути, решили доехать до бара, о котором я рассказывал ранее, и глянуть что там происходит. В итоге мы просидели там до глубокой ночи, пока не закончили музыканты, а после, поймали машину на улице и вернулись в Кандолим, совершенно измотанные и со звоном в ушах, от того, что сидели слишком близко к сцене. Поднявшись в квартиру, мы с Кристиной отправились спать, пожелав напоследок Оксане спокойной ночи.

Глава 20

Следующие два дня мы провели в Кандолиме, выбираясь из квартиры только за продуктами и на пляж. Наш отпуск подходил к концу и впереди нас ждала только поездка в Карнатаку, к развалинам древнего Хампи — погибшему городу былого величия Индии. Вечерами мы сидели в гостиной и смотрели фильмы, прячась от жары. Я много думал о том, что будет с нами, когда мы вернемся домой. Ведь здесь мы были так счастливы и раскрепощены, но эту жизнь мы взяли в займы. И скоро нам предстояло платить по счетам. Я боялся, что те откровения, что постигли мы здесь, будут забыты и растоптаны привычными буднями, из которых состояла вся наша жизнь.

Я дорожил той гармонией, что царила в моей душе. Дорожил примирением моего прошлого и моей нынешней жизни, которые так радикально отличались друг от друга, что порой мне казалось, что они никогда не смогут ужиться вместе. Я не хотел расставаться с тем спокойствием, что подарил мне Гоа. Я был свободен от всего на свете и прежде всего от себя самого. Был свободен от предвзятости. От своего поколения и моих друзей. А дома…

Дома все могло пойти под откос. Ведь так легко оставаться святым в своей келье, и так сложно быть им в миру, где миллионы забот, и люди так не совершенны, как и не совершенен я сам. А чистые помыслы живут недолго, в отличие от вредных привычек. Оставалось лишь надеяться, что за это время я и впрямь стал немного другим. Ведь в конце концов, важно лишь то, что я думаю, и это рождает все что меня окружает.

Кристина же по мере того, как кончались наши дни в Индии, становилась немного печальней. Я видел, что это место было словно создано для нее. И порой мне уже казалось, что она готова бросить все на свете, забрать Павла и остаться здесь навсегда. Мысль о том, что скоро мы окажемся дома, не внушала ей оптимизма. Здесь о ней не судили по внешности. И никто не лез к ней с советами и расспросами, с которыми сталкиваются в нашей стране те, кто решил выглядеть и жить согласно своим личным убеждениям. Никто не