А Пятигорский - Древний Человек в Городе Страница 35

Я бы и не подумал туда сам заглядывать. Ну, если хотите, у меня другой идеал полуденной прогулки в это время года. Кстати, а кто все-таки эти "они"?" - "Такие же, как он, с максимум одной душой. Если даже какие-то из них "анти-Асебы", то только оттого, что их инструкции противоположны той, которую выполнял Асеб. В такого не ткнешь пальцем - кер он, лед или кто еще, разница во вложенных в каждого инструкциях - и больше никаких различий. Но есть нечто общее в том, как они видятся и слышатся,- какая-то холодная эксцентричность, абсолютная чужесть тому, кто смотрит на них или говорит с ними. Они всегда настороже и безошибочно учуют момент, когда ты "схватил" эту чужесть. Твое знание об асебах - их провал. И ты уже обречен стать жертвой их предупредительной жестокости. Но одно престранное обстоятельство - если ты хоть раз выкрутился, они навсегда теряют над тобой власть. Их гораздо больше, чем можно было бы подумать".- "Пока я о них не очень много думал. Кстати, а не придет ли им в голову, ну, скажем, убить вас или Мелу?" "Относительно меня категорически исключено; свой первый и последний шанс это сделать они потеряли шесть дней назад. Мела, я думаю, вообще для них не существует. Она просто не на их территории".- И, словно продолжая перечисление, Август вдруг вспомнил слова Древнего Человека о Вальке и Вебстере: их ЕЩЕ не учуяли...

"А зачем им понадобилось убивать Асеба?" - прервал его размышления Менке. "Точно не знаю, но, думаю, оттого, что он стал для них опасен, оставшись без инструкции. Знаете, Менке, взбесившиеся люди с одной душой могут наговорить много лишнего. В особенности до или после того, как кого-нибудь убьют, скажем так, по старой привычке".- "Ну, я, пожалуй, поеду прямо к себе. Мой нижайший поклон госпоже Меле".

Он шел по заросшему вебстеровскому парку и думал, что увозит Мелу из единственного места, которое она любит, из ее Города. У него нет такого места. Им мог бы стать Город, если бы не оказалось, что он там "свой". Ну, как если бы семьдесят лет прожить сиротой, а на семьдесят первом обнаружить, что у тебя есть отец и попытаться его полюбить. Смешно! Даже Сергей упрекал его во "всеподавляющей безместности". Хорошо, теперь он увезет с собой Мелу как СВОЕ единственное место, хотя и переносное, так сказать. Она будет сидеть рядом с ним у очага и смотреть на вспыхивающий и угасающий огонь - где?

Валька был в превосходном настроении. Он уже объяснил Меле, какую она совершила ошибку (роковую, но поправимую!), предпочтя ему Августа. Каждому ясно, насколько он, Валька, больше понимает в любви. Но при этом он должен был признаться именно ей, Меле, женщине с самыми прекрасными ногами на свете (о которых Тимоти Эгар говорил, будто они то единственное в Меле, что может быть описано, да и то как неописуемо прекрасное), что он, Валька, хотя и жутко талантливый, но - обыкновенный, а Август - нет. В чем? Непонятно. "Его жизнь,сказал Валька Меле,- долгая прогулка. Именно не путешествие, а прогулка, лишь изредка прерываемая непредусмотренными попытками полюбить какую-нибудь женщину или какой-нибудь город".

В наших последующих разговорах об Августе Валька прямо называл его мифологической личностью, "приходы и уходы" которой никому не известны ("Да и самому ему тоже, клянусь!"). Август - герой мифа, отгадывающий загадки. Так, он, Валька, выдумал Древнего Человека, а Август сам с ним говорил. Вебстер дал первое описание керских родов, а Август сам оказался Старейшиной одного из них. Археологи Города семьдесят лет пытались установить его древнейшую восточную границу, а Август сначала по ней прошел, а потом нанес ее на карту.

"Но труднее всего понять, ЧТО он на самом деле хочет,- так заключил Валька свой монолог об Августе, когда тот наконец появился на кухне,- если не говорить о сексе, до которого он всегда охоч и..." "Ты сильно преувеличиваешь, Валя.- Август был совершенно серьезен.- Сейчас, например, я очень хочу чая с бутербродами..."

Он очень хотел Мелу и еще что-то из того последнего полусна-полувидения, когда он вчера засыпал над ужином. Он провел рукой по лбу, стараясь не то вспомнить, не то отогнать какую-то мысль. Конечно! Ему сказали: сюда можно только навсегда. Но ведь это страшно - навсегда. Да, он навсегда уедет из Города. Однако это две совершенно разные вещи - остаться навсегда или навсегда уехать. Боже, но как он любил ту улицу, засыпанную блестками капель, и дом, подъезд! Он не остается навсегда с Мелой, а берет ее с собой туда, куда полетит первый самолет. Пусть Город останется позади, вместе с Вебстером, Александрой, Сергеем, даже Валькой. Как прекрасен был его приезд сюда! Тимоти Эгар говорил, что приехать в Город можно разными путями, но уехать - только одним. Чушь! По крайней мере двумя - самолетом и поездом. Но дело совсем не в этом. Остается что-то недодуманное и пугающее...

Телефонный звонок не дал ему закончить мысль. Мела взяла трубку. "Нет, он будет около пяти. Валентин? - Увидела выражение панического ужаса на лице Августа, махнувшего рукой в сторону двери.- Валентин вернется ближе к ужину. Благодарю вас, я непременно передам". Она изумленно переводила взгляд с бледного как полотно Августа на добродушно недоумевающего Вальку: "Что случилось?" - "Давайте есть".

Август жадно выпил стакан чаю, и она налила ему второй. "Сейчас опять позвонят. Я знаю". Когда они кончили есть, раздался звонок. Он поднял трубку. "Из аэропорта? Да, я - Август. Я действительно собирался сегодня вылететь около пяти, но, поскольку мои друзья задерживаются и вернутся только к вечеру, я не уеду, не попрощавшись с ними, то лучше отложить отъезд до завтра.

Я был бы вам весьма признателен, если бы вы прислали сюда машину к десяти утра".

"Тебя опять собираются убивать?" - Мела прикурила для него сигарету. "Увы, нет. Не хочу тебя огорчать, но даже в тюрьму попасть шансов нет никаких. Боюсь, что теперь чье-то внимание переключилось на Валю и Вебстера". "Что нам грозит? - Валька был радостно заинтригован.- Убийство, грабеж и поджог?" "Хуже, Валя. Гораздо хуже". "Да и черт с ним, со всем этим, да и с тем, что гораздо хуже в придачу!" - с восторгом закричал Валька. "Я восхищен, Валя, твоим воинским пренебрежением к опасности, которое, как мне рассказывали, не раз подводило тебя в прошлом. Условном прошлом, разумеется, чтобы быть терминологически точным. Даю вам с Мелой ровно двадцать минут на упаковку всех наших вещей и всех карт, записок и прочих материалов из кабинета Вебстера. Несите все сюда, а я пока буду решать, как нам отсюда выбраться. Это - главная проблема. Потом надо найти Вебстера и тихо исчезнуть из этого места".

Итак, такси полностью исключается - приедет не тот таксист или, чего хуже, именно тот. Отчима Мелы, как и Александру с Сергеем, ни в коем случае не впутывать. Тогда кому звонить? Не бармену же! И вообще если исключить всех эрудитов, невротиков и безумцев, то решительно некому. Разве только алкоголикам...

"Мела! - закричал он (они с Валькой как раз спускались на кухню с набитыми чемоданами).- А где этот, ну как его, тот, что показывал Город нашим друзьям два года назад? Он, судя по рассказам, сильно пьющий, но с машиной". "Подожди! - Она наморщила лоб.- Ты говоришь о Тэне, который делал расчеты для Каматэра. С ним спала твоя Александра, как, впрочем, и с самим Каматэром..." "Дорогая, мы не можем с этим считаться в минуту острой необходимости..." "Сейчас.- Она быстро нашла нужное место в телефонном справочнике.- Вот".

Было несколько длинных гудков, пока Студент взял трубку. "Да?" - "Простите меня, Бога ради! Меня зовут Август. Я друг Александра, которого вы столь любезно водили по Городу и приятель Юлия Гутмана, также вам известного. Не знаю, дает ли мне это право на то, чтобы обратиться к вам с совсем уже наглой просьбой, но..." - "Перестаньте извиняться и скажите, что вам нужно. Денег? У меня их, разумеется, нет, но какую-то сумму, думаю, смогу достать".- "Нет. Нам крайне необходимо, чтобы вы немедленно приехали на вашей машине по адресу, который я вам сейчас дам, взяли меня и двоих моих друзей, потом помогли разыскать еще одного друга, находящегося, по-видимому, в противоположном конце Города, и, наконец, помогли бы нам каким-либо образом..." - "Больше не надо, я понял. Я знаю, где вы сейчас, ну это чистый случай. Вам очень повезло. Встал в два и вот уже почти час размышляю, начать ли пить сейчас или дождаться ужина у родичей в шесть вечера. Ваш звонок разрешил мою проблему. Сейчас заправлюсь и буду у вас самое позднее через полчаса. Пока".

Вместо того чтобы провести эти полчаса вдвоем с Мелой (когда еще случится, да и случится ли?), он смотрел, как они с Валькой кладут последние мазки на холст "Оставление троими вебстеровского дома". Сам он не сдвинулся с места. Почему, чтобы до чего-то додуматься, это что-то должно обязательно произойти с тобой лично? Что бы ответил Студент на этот вопрос? И спрашивать не стоит ответил бы, что пока других способов "додуматься" человечеству придумать не удалось. Пора перетаскивать вещи к входной двери.