Камиль Яшен - Xамза Страница 35

- От твоих слов веет духом Мансура Халладжа, - тяжело вздохнув, сказал ибн Ямин, выходя из комнаты.

Хамза задумался. Мансура Халладжа? Философа, повешенного десять веков назад в Багдаде, который считал земную, плотскую любовь между мужчиной и женщиной высшим проявлением смысла жизни? Даже стоя на виселице с петлей на шее, не отказался Мансур Халладжи от своих убеждений и этим навсегда остался в памяти поэтов и мыслителей Востока.

А его ученик Фазлуллах, который сказал, что главная сила мира заключена в тридцати двух буквах алфавита, что только тридцать две буквы избавят людей от рабства?

И Фазлуллаха казнили, но и у него был ученик - великий Имамиддин Насими, провозгласивший: "Истину может вещать и мусульманин, и христианин!"

С Насими с живого содрали кожу... Но и он перед смертью но взял назад ни одного своего слова.

А какой трагической была участь жившего совсем недавно поэта Боборахима Машраба? Его повесили в городе Балхе, и много-много дней тело, почернев и обуглившись, висело на центральной площади, потому что под ним несколько раз разводили костер... Стихи Боборахима заряжают почти физической ненавистью к проявлениям несправедливости и зла. За эту силу ненависти и хотели сжечь даже его труп.

Значит, во все времена удел мыслителя и поэта - петля и костер?.. Ну что ж, если были в Европе такие люди, как Ян Гус и Джордано Бруно, то и Восток имеет своих великих героев, которые говорили: я сгорю, но идеи мои не сгорят.

И не сгорели! И никогда не сгорят в будущем!

Рука потянулась под ковер, где лежала брошюра, но дверь приотворилась и показалась голова матери:

- К тебе гость...

Рука отдернулась назад.

Вошел Алчинбек.

- Ассалям алейкум, Хамзахон!.. Что с нами случилось? Мы не виделись целую вечность! А ведь когда-то дня не могли прожить друг без друга.

Хамза хмуро, исподлобья смотрел на племянника Садыкджана-байваччи.

- Что вас привело ко мне? Какая причина?

- Да просто соскучился, вот и вся причина! Жизнь идет, а число друзей не увеличивается. Потому что дружба юности - самая крепкая, самая надежная.

Хамза молчал.

- Как поживаете, дорогой друг? Какие новости? Я слышал, у вас были неприятности с сестрой. Она поправилась?

- Ачахон поправилась, но правоверные мусульмане чуть было не убили доктора, который спас ей жизнь.

- Какое варварство! Какое невежество! Когда же наконец наша нация освободится от своих диких нравов и суеверий!..

Между прочим, хочу вас обрадовать. Нашему известному джадиду, либеральному демократу и просветителю Урфону-эфенди, разрешено издавать газету. Она будет называться "Голос Ферганы". Я буду вторым редактором. Урфон-эфенди поручил мне передать вам приглашение быть активным участником нашей

газеты. Теперь вы сможете печатать у нас все свои стихи и статьи... Собственно говоря, для этого я и пришел к вам, чтобы заручиться вашим согласием. Надеюсь, у вас есть что сказать народу со страниц нашей газеты?

- Думаю, что есть...

- Мы будем вести пропаганду новых школ, мы сплотим вокруг газеты всю местную передовую интеллигенцию, будем бороться со злоупотреблениями туземной администрации, махинациями купцов и торговцев, самоуправством наших баев. Укрепление исламской веры - вот одна из основных наших линий.

Урфон-эфенди предполагает также, вопреки позиции некоторых своих соратников по джадидскому движению, выступить с широкой программой сближения с русской культурой. Я полностью поддерживаю его в этом начинании. Вы знаете, Хамзахон, недавно я прочитал стихотворение Фурката о рояле, который он однажды видел в России. Замечательные стихи!.. И я решил, что мы обязательно должны познакомить нашу интеллигенцию с последними достижениями русской музыки, литературы, общественной мысли. Вы не хотите взять на себя этот раздел газеты?

- Надо подумать...

- У нас в Коканде есть один учитель русского языка. Фамилия его, кажется, Орлов... Вы не знакомы с ним?

- Нет, не знаком.

- Так вот, он мне показывал роман Максима Горького "Мать"... Не приходилось слышать?

- Приходилось.

- От кого?.. Впрочем, неважно. Можно попросить этого Орлова написать нам в газету статьи о Пушкине, Лермонтове, Герцене, Чернышевском, Некрасове... А вы переведете их на узбекский. Надо будет вообще чаще привлекать русских к участию в газете. Среди них, особенно среди ссыльных, есть очень образованные люди... Вы знакомы с кем-нибудь из ссыльных русских?

- Нет, не знаком, - сказал Хамза.

- А доктор Смольников, который делал операцию Ачахон?

- Мы больше не виделись с ним.

- Одним словом, газета разрешена. Впереди много интересной работы. Мы ждем вашей помощи, Хамзахон.

Дверь приоткрылась, и снова показалась голова матери:

- К тебе снова пришли, сынок. Просят выйти.

Хамза поднялся.

- Вы подождете, Алчинбек?

- Конечно, конечно!..

Хамза вышел.

Алчинбек, оставшись один, повернул к себе лежавшую перед Хамзой книгу. Абдулла Тукай...

Взгляд заскользил по стенам, полкам, нишам, ковру, подушкам...

Во дворе стоял Буранбай.

- Что случилось? - спросил Хамза.

- Вы сможете сегодня ночью пойти со мной? - не ответив, спросил Буранбай. - Это очень важно для вас.

- Куда?

- Потом объясню. Будьте готовы к половине двенадцатого.

Хамза вернулся в свою комнату.

- А как быстро прошла наша молодость! - задумчиво сказал А.лчинбек. Не успели и оглянуться, а уже наступила взрослая жизнь... Кто это к вам приходил?

- Сосед.

- Буранбай?

- Да, он.

- В юности мы строим большие планы, намечаем высокие цели, но проходит несколько лет, и выясняется, что надо просто делать обыкновенную черновую работу. Даже скучно становится... Иногда так хочется все переменить вокруг... Вам не хочется, Хамзахон?

- Хочется.

- Но что может изменить человек один? Жену, веру, город, в котором живет?

- А почему один?

- Вот именно! Если смотреть на историю, нетрудно заметить, что люди всегда объединялись для каких-то больших перемен.

Взять, например, Россию...

- У русских очень богатая история... Впрочем, как и у всякого другого народа.

- Надо дружить, Хамзахон, с русскими. Надо изучать их жизнь, их историю, их обычаи и нравы. У русских в прошлом были великолепные герои и борцы за народное дело - Степан Разин, Емельян Пугачев... Русские дворяне добровольно пошли на каторгу за народ... А русская революционная молодежь? Они убили царя Александра, они и сейчас продолжают убивать своих губернаторов, генералов, министров. Русские рабочие все время бастуют...

- Послушайте, Алчинбек, - нагнулся вперед Хамза, - я сейчас читаю одну очень интересную книжку как раз об этом...

- Какую книжку? Где вы ее достали? У кого?

- Я не могу сказать - это тайна.

- У вас есть тайны от меня, от друга вашей молодости?

- Это не только моя тайна. Когда я прочитаю, я вам обязательно ее дам... Вы слышали что-нибудь о социал-демократах, о большевиках?

- А как же! Социал-демократы сейчас одна из наиболее известных революционных партий в России. А главная их сила - большевики и Ленин. Вам знакомо такое имя - Ленин?

- Нет, не знакомо.

- О, это очень большой человек! Ленин и писатель Максим Горький - вот самые знаменитые большевики.

- Откуда вам все это известно?

- Я же готовлюсь стать редактором газеты. Приходится очень много читать... Но разве в той вашей тайной книжке не упоминается имя Ленина?

- Нет.

- А Маркса?

- Упоминается.

- А вы хоть знаете, кто такой Маркс?

- Не знаю.

- Главный революционер Европы и всего мира. Он написал огромную книгу о капитале.

- Революционер о капитале?

- Да, Хамзахон. У социалистов это называется ди-а-лекти-ка.

- Интересно.

- Хотите почитать Маркса?

- О капитале?

- Нет, о другом. Урфон-эфенди имеет очень большую библиотеку на многих языках, в том числе и на русском. И я видел у него маленькую книжку Маркса о французском императоре Наполеоне.

- Спасибо, Алчинбек.

- А вы мне дадите свою книжку, которую сейчас читаете. Обменяемся, как мы это с вами делали в медресе, помните?

- Помню. Конечно, помню.

- Да, было время - юность, мечты, надежды... Я вот иногда думаю: третий десяток лет живешь ты, Алчинбек Назири, на земле, а что, как говорили древние мудрецы, сделано для бессмер тия?.. Ничего. Пока ничего.

4

Луна. Одинокая и печальная, высоко в небе. И длинный ряд тополей, таинственно освещенный ее неземным серебристым сиянием.

Пахнет опавшими листьями. Ночные звуки полны загадок.

Сорвался с дерева еще один тополиный лист и с прощальным шорохом закружился вниз.

Ночь на земле. Ночь на земле и на небе.

Осень в природе. Осень в душе и в сердце.

- Никого нет, - сказал Хамза.

- Надо подождать, - сказал Буранбай.

Где-то журчала вода. Вскрикнула птица во сне - бесприютная, неприкаянная. И, словно испугавшись этого крика, упала звезда, скатилось за невидимым горизонтом мгновение, зажглась и погасла, будто чья-то короткая жизнь, песчинка света в безбрежном океане вселенной.