Отель «Нантакет» - Элин Хильдебранд Страница 35

Чад предложил убраться в ванной и управиться с цветами, пока Биби пылесосит полы и застилает кровать. Она кивнула, хотя Чад надеялся на «спасибо»: он взял на себя самое сложное и неприятное. Ухаживать за букетами было куда труднее, чем казалось: нужно было вытереть голубой налет от гортензий, обрезать тычинки лилий, чтобы от пыльцы не оставались следы цвета кровавой ржавчины, и сменить неприятно пахнущую бурую воду в вазе. Однако по сравнению с уборкой ванны это были (буквально) еще цветочки. За две недели работы Чад не раз видел в мусорных ведрах испачканные кровью прокладки и тампоны и каждый раз радовался, что и у него, и у сестры всегда были собственные ванные комнаты. Он отмывал рвотные массы какого-то мужчины, изрядно выпившего на мальчишнике, — он даже близко не добрался до санузла. Следы зубной пасты и волоски, которые нужно было убирать из раковины, вызывали лишь чуть меньше отвращения.

Разбираясь с цветами и ванной, Чад и наказывал себя, и добивался хорошего отношения Биби. Ее расположение много значило для него, хоть девушка не могла похвастаться ни красотой, ни утонченным вкусом, ни хорошим образованием. Она утверждала, что «рождена для прекрасного», но все в ее внешности и поведении говорило об обратном. Биби была двадцатиоднолетней матерью-одиночкой (отца ребенка она не упоминала, а у Чада не хватало смелости спросить), и Чад одновременно восхищался ею и боялся ее.

Закончив отмывать душевую кабину и ванну (совесть не позволяла Чаду не помыть ванну, хотя ей явно не пользовались), парень заглянул в спальню. Постель перестелили, и подушки были разложены как на картинке: Биби всегда отлично управлялась с кроватями. Самой Биби нигде не было видно. Вместо того чтобы позвать ее по имени, Чад тихо поискал ее в комнате. Он обнаружил девушку в гардеробной — она рылась в чемодане. Сначала она вытащила ремень, а затем шелковый пеньюар аметистового цвета. На ее запястье все еще красовался бриллиантовый браслет.

— Биби?

Она аж подскочила.

— Билетик, ты меня напугал! Какого черта?

— Ты чем занимаешься? Ты же знаешь: нам нельзя трогать личные вещи гостей. И браслет тоже надо снять.

— А ты у нас что, из полиции?

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— А с чего им быть? Я же просто смотрю! Я не собираюсь что-то красть! Что, думаешь, я воровка? Потому что не купаюсь в деньгах, как ты? Не всем же жить на Ил-Пойнт-роуд и кататься на модной тачке.

Чад удивленно моргнул. Он понятия не имел, откуда Биби узнала, где он живет и на чем ездит. Чад старательно притворялся обычным парнем, приехавшим на каникулы. Машину он парковал на Клифф-роуд, а Биби сказал, что живет «за городом, где даже дорога не заасфальтирована».

— Я не считаю тебя воровкой, — возразил Чад. Он хотел предложить ей часть своей зарплаты — знал, что ей нужно покупать памперсы, молочную смесь и другие товары для ребенка. Однако опасался, что Биби сочтет жест унизительным. — Хочешь, я пропылесошу?

На следующее утро мисс Инглиш поручила Октавии и Невеш убраться в номере сто четырнадцать. Чад был только рад: ему было неуютно находиться рядом с питбулем. Он ожидал, что мисс Инглиш вручит им с Биби список номеров для уборки или даст другую задачу, но та закрыла дверь в кабинет и повернулась к ним.

— У гостей из номера сто пять кое-что пропало, — сказала она. — Черный с золотом шарф от FENDI[32].

Чад зажмурился. Номер сто пять был последним в их вчерашнем списке — оттуда как раз выехали гости. Биби отнеслась к уборке с подозрительной тщательностью, и Чад решил, что дело было в сорока долларах в качестве чаевых, которые он разрешил ей забрать. Девушка спросила, не согласится ли он сходить на кухню и взять продукты и напитки для мини-бара: вино, пиво от «Циско», копченый паштет из голубой рыбы и крекеры. Эта задача была самой приятной: кухня отеля примыкала к кухне «Лазурного бара», где Беатрис почти всегда доставала что-то из печи — гужеры, сосиски в тесте, хлебные крендели. Она всегда угощала выпечкой уборщиков. Тем вечером Чаду сказочно повезло: Беатрис предложила ему мини-бургер с лобстером на свежей молочной булочке. В детстве Чад ел сэндвичи с лобстером так же часто, как другие дети — с ветчиной и сыром, но никогда не пробовал ничего похожего на этот бургер. Снаружи булочка была хрустящей и поджаристой, а внутри — мягкой и ароматной. К мясу лобстера добавили цедру лимона, пряности, кусочки сельдерея и идеальное количество пикантного майонеза. Бургер был настолько великолепным, что Чад чуть ли не на крыльях отправился обратно в номер. Его переполняло воодушевление — он хотел работать с таким же старанием, как и Беатрис. Да он из номера каждую пылинку вычистит!

Однако, войдя в номер, Чад обнаружил, что там уже чисто, а Биби ушла. Парень выглянул из окна и увидел ее: она направлялась к пристани по Норд-Бич-стрит, надев рюкзак на одно плечо. Чаду было жаль, что она ушла, — ей он тоже принес бургер, — но в то же время он радовался, что еще один день в паре с ней закончился.

— Кто-нибудь из вас видел черный с золотом шарф? — спросила мисс Инглиш. — Миссис Дэли уверена, что оставила его в номере. Она прислала мне фото из «Вентюно» — там он у нее на шее. Сказала, в багаже шарфа нет. Может, вы его нашли и положили в коробку для утерянных вещей? — Мисс Инглиш выдержала паузу. — Или вы собирались отнести его в коробку, но забыли?

«Она дает Биби возможность выкрутиться», — подумал Чад. Он был уверен, что девушка украла шарф.

— Я никаких шарфов не видела, — сказала Биби таким чистым, уверенным голосом, что Чад засомневался в ее виновности. — А ты, Билетик?

— И я не видел. Мы проверили все ящики комода и шкаф, как и положено.

— Да, я тоже там искала, — кивнула мисс Инглиш.

Она вгляделась в их лица. Мисс Инглиш была элегантной дамой, которая всегда хорошо относилась к Чаду. Даже когда она сказала ему сложить полотенце в шестидесятый раз, Чад чувствовал, что это для его же блага. У нее были высокие стандарты и чувство собственного достоинства, и Чад уважал ее. Ему не хотелось разочаровывать мисс Инглиш.

— А вы в белье для стирки смотрели? — спросила Биби. — Может, мистер и миссис Дэли пользовались шарфом в постели —