Максим Горький - Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928 Страница 38

Я подошёл ближе, заглянул в детские лица и… ужаснулся.

Я увидел их оживлёнными и радостными, глаза голубые — сверкающими от белизны снега, уже покрывавшего мёртвого австрийца до пояса, и услышал смех…

«Значит — привыкли…»

Ужаснее всего здесь то, что дети привыкли, что то, что вошло кошмарным ужасом в душу закалённого в боях солдата, встречается детьми смехом. Может ли быть что-нибудь ужаснее этого «детского смеха»?..»

Этот проникнутый неподдельной искренностью и правдивостью рассказ очевидца заканчивается следующим, полным горечи и скорби вопросом:

«Пройдёт зима. Оттает лёд, сковавший реки. Очистившись от льдин, вновь зажурчат приветно воды. Поля, впитавшие в себя потоки крови, опять мириадами колосьев зацветут…

Но очистятся ли детские сердца? Или в жизнь уйдут они с привычкой к крови и с безразличием к страданиям людским?..

Кто может с уверенностью ответить на этот вопрос? Мы знаем, что не все психические травмы неизлечимы. Вероятно, и поранения детской души также поддаются излечению. Но для залечивания таких ран необходимо прежде всего обратить внимание на самый факт поранения, необходимо затем серьёзно заняться лечением этих психических и моральных увечий детей.»

Эта картина игры детей с трупом не нуждается в пояснениях, читатель сам должен почувствовать и понять её мрачный, угрожающий смысл.

Разумеется, можно привести и ещё десяток подобных же фактов одичания детей, — фактов, которые война делает «бытовыми явлениями», как в своё время «бытовым явлением» была смертная казнь, тоже превращённая детьми в забаву, в игру.

Что внесут в жизнь дети, играющие с трупами, когда для этих детей наступит время сменить нас в жизни? Вот вопрос, серьёзность которого неизмеримо глубока.

Для нас, русских, всё ещё не воспитавших в себе уважения к человеку, для людей страны, в которой ценность жизни невероятно низка, — для нас этот вопрос имеет особенно трагическое значение, особенно жгучий смысл.

Как бороться с одичанием детей? Я не знаю, но думаю, что надо начать борьбой с одичанием взрослых. Ведь это они — хозяева жизни, они насыщают текущий день своими чувствами, настроениями, мыслями и хламом неосторожных слов, засоряющих душу, слов, пропитанных ненавистью, вызванной страхом, злобой, вызванной завистью.

Я предлагаю вниманию читателя эту книгу, составленную из писем и рисунков детей; эти письма и рисунки несколько иного тона и характера, чем приведённый выше рассказ корреспондента, — в этих письмах есть подлинное человечески детское.

И мне кажется, что нам, взрослым, нам, законодателям, чьи законы завтра будут, может быть, ниспровергнуты детьми, — нам следует знать, как мыслят дети о войне, необходимо считаться с этой новорождённой мыслью.

Формально в ней нет ничего нового, но в этих письмах и рисунках ясно звучит тот социальный идеализм, который создан мучительным трудом многих поколений наших предков.

Этот социальный идеализм — священная риза, которой облачены были души лучших, величайших людей земли, и вот именно эту ризу мы, одичавшие, раздираем в клочья.

Великая заслуга перед жизнью и людьми — сохранить в душе истинно человеческое в дни, когда торжествует обезумевшая свинья.

Именно к этому зовут нас письма и рисунки детей: храните в себе человеческое, боритесь за торжество человечности.

Привет крестьянству

Ещё недавно уста народа были насильно замкнуты, угнетена воля его и судьбы его решались людьми чужими, враждебными ему.

Ещё недавно казалось, что глуха, слепа, онемела Русь и большое сердце её, устав от обид, не чувствует, не понимает опасности, созданной для всей русской земли бесталанным царём и бессовестными слугами его. И как будто умирала Русь, в молчаливых муках доживая последние годы, последние дни.

Откуда же и как возникла та могучая, животворная сила, которая, освободив народ от врагов его, собрала ныне воедино всех вас, депутаты всероссийского крестьянства, собрала затем, чтоб вы, свободные люди, сами поработали над строительством новой, справедливой и разумной жизни?

Издавна и медленно накоплялась в нашей стране эта волшебная сила, она слагалась из лучшей крови нашей, её тайно создавал и сеял по русской земле светлый, честный разум многих тысяч людей.

Этих людей царская власть называла крамольниками, врагами России за то, что они почти сто лет упрямо и не щадя жизни своей подрывали основы царской власти, построенной на грабеже, спаивании и угнетении народа. Разумных и честных людей, которые бескорыстно делали тайную, святую работу просвещения души народа, — царские шпионы выслеживали как преступников, ловили их, как зверей, сажали в тюрьмы и гноили там, ссылали в каторгу, вешали.

Истреблялись лучшие силы России, сотнями убивали честнейшие сердца и умы, но — на место уничтоженных сотен являлись тысячи, и непрерывно шла в подпольях, в тайных квартирах тяжкая работа политического освобождения России.

Незаметно, понемногу в разум русского человека просачивалось понимание несправедливости жизни, сознание необходимости перестроить её, и, когда это сознание сложилось в разумную силу, Россия стряхнула с плеч своих царя и всех, кто безжалостно сосал кровь её.

Русский народ обязан свободой своей революционерам, честным и умным людям, которые без корысти, не щадя себя, десятки лет работали для его свободы. Немногие из этих людей остались в живых, немногим пришлось увидать плоды долголетней работы своей.

Вечная память борцам за свободу России, вечная благодарность тем из них, кто ещё уцелел и живёт среди нас!

А нам, людям, на которых возложена обязанность строить жизнь в духе справедливости, — нам нужно учиться доверию и уважению друг к другу, нам необходимо понять великую силу разума, нужно воспитывать в себе добрую волю и любовь к труду на благо России. Соединимся же крепко и дружно для великой работы духовного воскресения нашего!

Будем помнить, что свободный человек должен уважать свободу ближнего своего и что основа свободы — в справедливом отношении ко всем людям.

Да здравствует разум! Только его чистый огонь уничтожит тьму вокруг нас и в нас самих.

Да здравствует разум — солнце, которое человек сам создал и зажёг на земле, — прекрасное солнце духовной свободы!

Да здравствует народ!

[О русском искусстве]

Искусство, наука, промышленность — основы культуры, и, если мы искренно желаем сделать нашу жизнь красивой, разумной, богатой, мы должны посвятить силы наши искусству, науке, промышленности.

Теперь русский народ свободен, развязаны его руки, снят с души грязный гнёт насилия, теперь каждый из нас получил право отдать свой ум, своё сердце любимому труду и каждый отвечает сам за себя пред историей, совестью мира.

Мир ждёт — что даст ему свободная Россия? Какое новое слово скажет, какую красоту родит сердце русского народа? До сей поры мы, русские, не много дали миру своей работы, мы жили за счёт чужих идей, чужого труда. В XVIII веке нас учили жить французы, и мы оказались настолько прилежными учениками, что наше дворянство говорило на французском языке лучше, чем на русском.

В начале XIX века правительство, напуганное революцией и Наполеоном, повелело нам проклясть Францию и отдало нас в руки Германии, у которой мы сто лет учились философствовать, но не выучились работать и которую проклинаем теперь так же яростно, как сто лет тому назад проклинали Францию.

Если мы будем жить и дальше так же нерадиво и бестолково, как жили при Романовых, — нам, лет через полсотни, снова придется проклясть кого-нибудь.

Война показала миру с постыдной и убийственной очевидностью нашу нищету в области труда, наше бессилие в деле промышленном; у нас не оказалось ничего, чем горды и богаты культурные страны Запада. До войны мы жили чужим разумом, на войне стреляем чужим порохом. В начале XX века мы оказались такими же «мальчиками без штанов», какими явились пред Европой во время Севастопольской кампании.

И только в области искусства, в творчестве сердца, русский народ обнаружил изумительную силу, создав при наличии ужаснейших условий прекрасную литературу, удивительную живопись и оригинальную музыку, которой восхищается весь мир. Замкнуты были уста народа, связаны крылья души, но сердце его родило десятки великих художников слова, звуков, красок.

Гигант Пушкин, величайшая гордость наша и самое полное выражение духовных сил России, а рядом с ним волшебник Глинка и прекрасный Брюллов, беспощадный к себе и людям Гоголь, тоскующий Лермонтов, грустный Тургенев, гневный Некрасов, великий бунтовщик Толстой и больная совесть наша — Достоевский; Крамской, Репин, неподражаемый Мусоргский, Лесков, все силы, всю жизнь потративший на то, чтобы создать «положительный тип» русского человека, и, наконец, великий лирик Чайковский и чародей языка Островский, так не похожие друг на друга, как это может быть только у нас, на Руси, где в одном и том же поколении встречаются люди как бы разных веков, до того они психологически различны, неслиянны.