Empire V. Бэтман Аполло - Виктор Олегович Пелевин Страница 38

Вокруг было темно, тихо и сыро. Впереди была арка, вырубленная в камне.

За ней, в коротком каменном углублении, горела слабая электрическая лампа в плафоне желтого стекла в виде надрезанного крестом апельсина: она не столько рассеивала тьму, сколько подчеркивала ее. Под лампой была дверь. Она сливалась по цвету со скалой, и я заметил ее только тогда, когда она стала медленно поворачиваться внутрь.

Она открылась, но в черном прямоугольнике проема никто не появился.

Несколько секунд я колебался, не зная, что делать - то ли ждать приглашения, то ли войти внутрь. Потом я вспомнил про приветствие, которое мне надо было произнести. Похоже, было самое время это сделать. Повторив его про себя, чтобы не ошибиться, я громко сказал:

— Рама Второй в Хартланд прибыл!

Я понял, что произнес эту фразу своим нормальным человеческим голосом.

Я посмотрел на свои руки - и увидел обычные человеческие кулаки, упертые в камень пола. Мой шикарный пиджак был разорван на рукаве и испачкан сажей на локтях. Кроме того, на моей левой кисти была свежая царапина. Я поднялся на ноги.

— Гера Восьмая в Хартланд прибыла!

Я повернул голову. Рядом со мной стояла та самая девочка с фотографии.

Она была выше, чем я думал, худая, в темных штанах и такой же майке. На голове у нее была уже знакомая мне взрывообразная копна волос.

— Ну что, - сказал из темноты голос Энлиля Маратовича, - добро пожаловать в мой скромный хамлет, ребята. Раз уж прибыли.

И в комнате впереди зажегся свет.

УМ "Б"

В хамлете Энлиля Маратовича не было никакой мебели, если не считать лестницы-стремянки. Обстановка была аскетичной: подушки скучного серого цвета на полу; выдержанная в такой же унылой гамме круговая фреска, изображавшая похороны неизвестного рыцаря - его провожало в последний путь множество достойных господ в кружевных воротниках, а сам мертвец был в латах с рассеченной грудной пластиной, над которой парил в воздухе светящийся синий комар размером с хорошую ворону.

На высоте моих плеч висел широкий медный обруч, прикрепленный к потолку тремя штангами - он занимал почти всю комнату. Почему-то при первом взгляде на металлическое кольцо делалось ясно, что это очень древняя вещь.

Энлиль Маратович висел головой вниз, зацепившись за обруч ногами и скрестив руки на груди. На нем был тренировочный костюм из толстого черного трикотажа: отвисший капюшон его куртки казался стоячим воротом нелепой фантастической формы - словно его пытались одеть под вампира на "Мосфильме".

— Вы прямо как мобильный вампир, - сказала Гера.

— Что? - удивленно переспросил Энлиль Маратович.

— По телевизору когда-то такая реклама была. Про вампиров, которые говорят по своим мобильным ночью, чтобы сэкономить на дневных тарифах. А днем спят вниз головой, как летучие мыши.

Энлиль Маратович хмыкнул.

— Насколько я знаю, - сказал он, - вампиры не экономят на тарифах.

Вампиры экономят на рекламе.

— Позвольте не поверить, Энлиль Маратович, - сказала Гера. - Мне кажется… То есть не кажется, а я совершенно уверена, что в мире уже много лет идет пиар-кампания по реабилитации вампиров. Взять хотя бы этих мобильных вампиров. Дураку ведь понятно, что это реклама вампиров, а не реклама тарифов… А про Голливуд я вообще не говорю.

Я сразу же понял, что она права. Мне пришло в голову огромное количество примеров, которые подтверждали ее слова. По какой-то странной причине люди были склонны идеализировать вампиров. Нас изображали тонкими стилистами, мрачными романтиками, задумчивыми мечтателями - всегда с большой дозой симпатии. Вампиров играли привлекательные актеры; в клипах их с удовольствием изображали поп-звезды. На Западе и на Востоке селебритиз не видели в роли вампира ничего зазорного. Это действительно было странно - растлители малолетних и осквернители могил стояли куда ближе к среднему человеку, чем мы, но никакой симпатии человеческое искусство к ним не проявляло. А на вампиров изливался просто фонтан сочувственного понимания и любви… Только сейчас я понял, в чем дело. Удивительно было, как я не догадался сам.

— Так и есть, - сказал Энлиль Маратович. - Все вампиры мира регулярно скидываются на очередной фильм о вампирах, чтобы никто из людей не задумался, кто и как сосет их красную жидкость на самом деле. Но это, конечно, не будет продолжаться вечно. Настанет день, когда симфония человека и вампира перестанет быть тайной. И к этому дню надо заранее готовить общественное мнение.

Я решил, что пришло время задать мучивший меня вопрос.

— Скажите, Энлиль Маратович, а наш полет… это и было великое грехопадение?

— Нет.

Такого я не ожидал. Энлиль Маратович улыбнулся.

— Великое грехопадение - это узнать то, что я вам сегодня расскажу.

Желательно, чтобы ваши головы хорошо работали, поэтому устраивайтесь…

И он указал на обруч.

Медное кольцо было обтянуто мягкой прокладкой из прозрачного пластика, совсем как турник в спортзале. Подождав, пока Гера освободит стремянку (я хотел ей помочь, но она справилась очень ловко), я залез вверх и повис на кольце вниз головой. Кровь прилила к голове, но я нашел это приятным и умиротворяющим.

Гера висела прямо напротив меня, закрыв глаза. На нее падала полоса желтого света от лампы. Ее футболка сбилась вниз, и был виден ее пупок.

— Нравится? - спросил Энлиль Маратович.

Он обращался ко мне. Я быстро отвел глаза.

— Вы о чем?

— Висеть так нравится?

— Да, - сказал я, - даже не ожидал. Это потому, что кр… красная жидкость приливает к языку?

— Именно. Когда вампиру надо быстро восстановить силы