Константин Станюкович - Том 3. Повести и рассказы Страница 39
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Автор: Константин Станюкович
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 94
- Добавлено: 2018-12-25 11:01:49
Константин Станюкович - Том 3. Повести и рассказы краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Константин Станюкович - Том 3. Повести и рассказы» бесплатно полную версию:Константин Михайлович Станюкович — талантливый и умный, хорошо знающий жизнь и удивительно работоспособный писатель, создал множество произведений, среди которых романы, повести и пьесы, обличительные очерки и новеллы. Произведения его отличаются высоким гражданским чувством, прямо и остро решают вопросы морали, порядочности, честности, принципиальности.В третий том вошли рассказы и повести: «Человек за бортом», «На каменьях», «Мрачный штурман», «В шторм», «Между своими», «Серж Птичкин», «Истинно русский человек», «Танечка», «Испорченный день» и другие.http://ruslit.traumlibrary.net
Константин Станюкович - Том 3. Повести и рассказы читать онлайн бесплатно
— Вероятно… Протекция у него большая: зять одного из членов правления, племянник бывшего министра…
— Теперь он, конечно, уйдет из банка? — предусмотрительно спросила жена, у которой сейчас же явилась мысль, что Ленский будет вредить мужу.
— А не знаю… Я его выживать не стану. Во всяком случае, ему придется очень долго ждать моего места, — усмехнулся Дмитрий Александрович… Я своего места из рук не выпущу, будь покойна, Катя… С директорами ладить сумею, а главное, дело понимаю лучше их всех. Они это знают… Да, Катя, не выпущу, пока мы не отложим себе состояние!.. — решительно прибавил он.
И, словно бы желая мотивировать законность такого намерения, Черенин с одушевлением произнес:
— Как там ни рассуждай теоретически о вреде капитала, а пока деньги, к сожалению, великая сила. Они дают человеку независимость. Мы и завоюем ее для себя и для наших деток… Жизнь не книжная теория, и бедность в наши дни порок! Не правда ли, моя родная?..
Маленькая женщина лишь сочувственно улыбалась в ответ на эти здравые речи, вся переполненная счастием за мужа и за детей. Разумеется, она ни разу не вспомнила теперь об иных, совсем иных, горячих и восторженных речах своего мужа, которые когда-то заставляли биться ее сердце и волновали все ее существо…
IIОни заговорили о том, как устроят жизнь при новом материальном положении, и входили в разные подробности с радостным чувством людей, впервые располагающих большими средствами. Этот разговор, видимо, доставлял им наслаждение, как детям, получившим необыкновенную игрушку.
Они решили проживать не более десяти — двенадцати тысяч в год. Этого за глаза достаточно, чтобы жить хорошо, конечно, не особенно роскошествуя, но и не отказывая себе ни в чем. Остальные деньги они будут откладывать, помещая их в солидные бумаги. Лет через десять у них будет не менее полутораста тысяч, т. е. тысяч девять годового дохода. А будут дела банка хороши, и процентное вознаграждение увеличится, следовательно, и отложить можно более. Он надеется, что так и случится.
Квартиру они с осени переменят, возьмут побольше, эдак комнат в восемь, чтобы у детей была большая, светлая детская с гимнастикой и отдельная классная комната с рациональными столами и скамейками. Нужна тоже комната для гувернантки. Остановились на англичанке рублей в шестьсот, а француженка по-прежнему будет приходить три раза в неделю для практики. Вообще на образование детей они обратят особенное внимание и будут приглашать лучших учителей.
— На это не следует жалеть расходов. Ты ведь согласна, Катя?
— Конечно…
— Можно и лошадь свою держать, — продолжал Черенин. — Обойдемся пока одной. Купим фаэтон и сани… Ты с детьми будешь кататься, а я ездить на биржу… А лошадь куплю, конечно, серую в яблоках! — прибавил, улыбаясь, Дмитрий Александрович.
Жена его действительно когда-то мечтала о серой собственной лошади и говорила об этом мужу. А он вот теперь вспомнил!
— Милый ты мой! — шепнула Катерина Михайловна. — Надеюсь, Митя, ты только купишь смирную?
— Еще бы! самую смирную, чтоб ты не трусила за детей… Ну, а с мебелью как? Подновить, что ли, или купить для гостиной новую?
Катерина Михайловна почему-то вспомнила, как еще на днях ее приятельница-кузина, жена прокурора, хвастала своей гостиной, и нашла, что новую мебель в гостиную не мешает.
— А будуар твой, Катя, мы сделаем весь голубой… Хорошо?
— Еще бы не хорошо… Теперь есть отличные крепоны… Спасибо тебе, голубчик…
— Надеюсь, ты теперь не будешь скупиться на свои туалеты, Катя?
— Бог с ними!..
— Нет, все-таки…
— Разве я худо одеваюсь?
— Напротив, всегда мило, но тебе надо сделать несколько шикарных платьев. Я люблю, когда ты изящно одета… Ведь ты у меня такая хорошенькая маленькая женщина! — нежно прибавил Черенин, целуя руку жены.
Оба продолжали весело болтать, перескакивая с предмета на предмет и чувствуя себя какими-то именинниками. Эти двадцать пять тысяч содержания словно окрасили весь мир в розовый цвет и словно увенчивали их редкое семейное счастие и взаимную любовь. Несмотря на десятилетнее супружество, эта маленькая, хорошо сложенная блондинка с ослепительно белым телом продолжала быть обаятельным созданием в глазах мужа.
И Катерина Михайловна, конечно, отлично знала это и с тонким кокетством любящей женщины, понимавшей обаяние своих чар, заботилась о том, чтобы продолжать нравиться мужу и быть для него не только любящей и преданной женой-другом, но и желанной любовницей. Всегда к лицу одетая, свежая и миловидная, предусмотрительно заботившаяся и о своей красоте, и о своих капотах и щегольских рубашках, — она старалась быть привлекательной как женщина, никогда не показываясь мужу в неряшливом виде. При этом она не отравляла его жизни ни ревностью, ни тиранической притязательностью, вполне доверяя мужу. И эта пара представляла собой редкое олицетворение супружеской идиллии, под тихой сенью которой свило себе гнездо мирное эгоистическое благополучие.
— Воображаю, как удивятся твои родные, Катя? — весело промолвил Черенин.
Катерина Михайловна усмехнулась, утвердительно кивнув головкой.
— Теперь они залебезят… а помнишь, когда мы женились и жили в двух комнатах на Песках, получая семьдесят пять рублей в месяц? Как тогда каркали твои братцы и сестрицы? Как жалели тебя?.. Теперь не то будет… Да, успех покоряет людей! Теперь и твой старший братец найдет, что я очень умный человек! — с ироническим смехом заключил Черенин.
— А ты все-таки пристроишь брата Колю? Ты это сделаешь для меня, Митя?
— Пристрою, но пусть подождет… Нельзя сразу… Неловко… Надо осмотреться.
— И своего брата перевел бы к себе. Анатолий — умница… Вот бы на твое прежнее место контролером…
— Я уж думал об этом, Катя, но решил подождать… Со временем все сделаем: и Толю переведем, и твоего брата пристроим… Но пусть только твои родные не рассчитывают на места. Нельзя же насажать их всех в банк и сделать из него родственную обитель. Это было бы совсем не умно!
Сообразительная маленькая женщина согласилась с мужем.
В эту минуту в комнату вбежали мальчик и девочка, оба красивые, свежие и веселые, в щеголеватых костюмчиках. Они радостно бросились к отцу и стали шумно его целовать, объясняя, что madame Durand[29] только что ушла, и они прибежали сюда.
Дмитрий Александрович посадил обоих к себе на колени и, с особенной нежностью глядя на них, сказал не без радостного умиления:
— Да, Катя… Вот вырастут наши голубчики, получат хорошее образование и не будут нищими… Им легко будет вступать в жизнь.
Катерина Михайловна в безмолвном восторге тихо гладила руку мужа.
А девятилетний первенец Костя, бойкий, видимо избалованный мальчуган с умными черными глазенками, похожий на отца, спросил:
— Мы разве могли быть нищими, папа?.. Я не хочу быть нищим, — прибавил он с решительным видом.
— И я не хочу!.. Ни за что не хочу! — повторила младшая сестренка, похожая на херувима. — Нищие так скверно одеты. И им так холодно!
— И не будете, мои голубенькие! Не будете, мои ненаглядные! — проговорила мать, и радостные слезы показались у нее на глазах.
Паша доложила, что кушать подано. Все перешли в столовую. Обед прошел весело. Болтали и взрослые и дети. За жарким Черенин приказал подать шампанского и чокался с женой и детьми, и всех перецеловал.
— Разве сегодня именины, мама, что у нас шампанское? — спросил Костя.
— Нет, не именины… Но сегодня папа получил новое место, на котором будет получать много-много денег! — весело отвечала Катерина Михайловна.
И дети, казалось, тоже прониклись важностью того, что папа будет получать «много-много денег».
IIIВскоре после обеда Катерина Михайловна уехала. Ей ужасно хотелось поскорей сообщить новость матери и сестрам и похвастать перед ними успехами мужа.
— Я скоро вернусь, а ты, верно, подремлешь часок, Митя? — весело говорила она, целуя мужа.
— Попробую.
Но сегодня Черенин решительно не мог «подремать часок», что делал обыкновенно, примостившись на кушетке в комнате жены. Сон не приходил. Он побыл несколько времени с детьми, поиграл с ними и, сдав их на попечение няни, прошел в кабинет.
Сперва он присел к письменному столу, уставленному разными безделками, среди которых стояли фотографии жены и детей, и взял было только что полученный нумер «Revue scientifique»[30], но Дмитрию Александровичу не читалось и не сиделось на месте. Он встал и быстрыми, нервными шагами заходил по комнате, волнуемый роем радужных мыслей.
«Отлично все устроилось. Отлично!» — мысленно повторял он, улыбаясь. Теперь счастие в руках, надо только уметь воспользоваться положением. Он должен сделаться незаменимым человеком в банке и ближе сойтись с этим умным миллионером Ковригиным! Это не трудно сделать с его умом и тактом. И он это сделает. Он будет главным воротилою.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.