Александр Островский - Козьма Захарьич Минин-Сухорук Страница 4

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

[Те же и Домна.]

Домна.

Гостей веду. Идет Кузьма Захарьич.

Марфа Борисовна.

Один или ведет кого-нибудь?

Домна.

Какие-то незнаемые люди.

Входят Минин, Кувшинников, Лапша и Поспелов.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

[Те же, Минин, Кувшин инков, Лапша и Поспелов.]

Марфа Борисовна.

Покорно просим, гости дорогие. (Домне.)А ты поди да принеси медку!

Домна уходит.

Минин.

С гостями, уж не осуди!

Марфа Борисовна.

И, что ты!

Минин.

Иван Кувшинников, из Балахны,Начальный человек; а это ГришаЛапша, из Решмы, тоже воевода.

Марфа Борисовна.

Ну, вот спасибо за таких гостей!Прошу садиться!

Кувшинников.

Ты, Кузьма Захарьич,Садись вперед.

Минин.

Вы гости, я здесь свой.Лапша, садись.

Лапша.

Нет, мне не подобает.Садись, я за тобой.

Садятся.

Минин.

Ну, вот и ладно.

Поспелов.

Тебе вперед.

Минин.

Не местом, человеком.

Домна приносит мед в жбане и стопку на оловянной тарелке. Марфа Борисовна берет стопку. Домна наливает.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

[Те же и Домна]

Марфа Борисовна (поднося Кувшинникову).

Медку пожалуйте, честные гости!

Кувшинников.

У нас так все с хозяйки начинают.

Марфа Борисовна.

Нет, батюшка, уволь! Пила довольно.

Кувшинников.

Неволить не могу, я не указчикВ чужом дому.

(Кланяется, пьет и хочет поставить стопку.)

Марфа Борисовна.

Уж просим обо всей!

Кувшинников допивает. Домна наливает, Марфа Борисовна подносит Лапше.

Григорий… Как по отчеству, не знаю…

Лапша.

Петрович был.

Марфа Борисовна.

Покорнейше прошу!

Лапша.

Уж мне-то пить ли?

Минин.

Пей!

Лапша.

Оно как будтоНескладно мужику-то?

Минин.

Не осудим!

Лапша (берет и кланяется).

Желаю здравствовать на многи лета!

Пьет. Домна наливает.

Марфа Борисовна (поднося Минину).

Кузьма Захарьич!

Минин (отпив немного, ставит стопку).

Больше не просите!

Марфа Борисовна.

Ну, как угодно.

(Поднося Аксенову.)

Кушай, Петр Аксеныч.

Аксенов пьет.

К тебе с поклоном, Алексей Михайлыч!

Поспелов.

Не откажусь, до сладкого охоч.

(Пьет.)

Все садятся. Марфа Борисовна ставит жбан на стол, подвигает скамеечку и садится.

Марфа Борисовна.

Послушать бы теперь, Кузьма Захарьич,Твоих речей. Сладка твоя беседа.

Минин.

Да речь-то у меня одна все, Марфа Борисовна.

Марфа Борисовна.

Ее-то нам и нужно.

Минин.

Ну, так начнем! Москва разорена?

Аксенов.

Разорена.

Минин.

Так ей и оставаться?

Кувшинников.

Как можно!

Лапша.

Что ты!

Марфа Борисовна.

Сохрани Господь!

Минин.

Москва нам корень, прочим городам?

Аксенов.

Известно, корень. Что и говорить!

Минин.

А если корнем основанье крепко,Тогда стоит и древо неподвижно;А корени не будет — прилепитьсяК чему?

Лапша.

Ну, что уж!

Марфа Борисовна.

Господи помилуй!

Минин.

Москва — кормилица, Москва нам мать!

Кувшинников.

Кормилица и мать.

Лапша.

Родная мать.

Минин.

А разве дети могут мать покинутьВ беде и горе?

Поспелов.

Мы не покидали.Ты сам ходил с Алябьевым по ВолгеИ по Оке, и воры вас боялись.Мы с Репниным ходили и к Москве,Да воротились оттого, что ладуБог не дал воеводам. Грех на них!

Аксенов.

А вот теперь и воевод-то нету:Пожарский ранен, Ляпунов убит.

Минин.

Осиротела Русь! Ни воеводы,Печальника о нас, сиротах бедных,Ни патриарха, ни царя. Как стадоБез пастыря, мы бродим, злому волку-Губителю добыча.

Поспелов.

Бить волков!

Кувшинников.

Известно, бить! Уж будет, потерпели!

Лапша.

Мы топоры и косы отточили,Которые об них же притупили.

Поспелов.

Душа кипит, давно простору просит,

Конец ознакомительного фрагмента.