Андрей Геласимов - Рахиль Страница 4

Но, кроме Дины и охранника, в магазине никого не было. Наш спускаемый аппарат был рассчитан лишь на двоих. "Джемини" - так, кажется, назывался американский космический корабль, о котором все вокруг говорили тридцать лет назад, когда я познакомился с Любой и ее отцом.

Gemini (Близнецы), зодиакальное созвездие с двумя близко расположенными яркими звездами - Кастором и Поллуксом; в ср. широтах СССР хорошо видно осенью, зимой и ранней весной. (Советский Энциклопедический Словарь. М., 1981, с. 148).

Так что напрасно теперь эта девушка вращала головой, как подвижной смотровой башней. Близнецы - это все-таки чаще всего двое. Тем более что мы были похожи как две капли воды.

Оба совершенно несчастны.

- Не могли бы вы... - начал я и тут же осекся.

Дина, которая стояла в пяти метрах от нас, начала складывать какие-то банки в карманы своего пальто. До этого просто стояла и рассматривала этикетки, а теперь начала набивать карманы. Заметив мой взгляд, она улыбнулась мне и, ни на секунду не прекращая своих действий, показала жестом, чтобы я продолжал разговаривать с кассиршей.

С моим однояйцовым близнецом.

У меня в голове мелькнуло, что я еще никогда в жизни не участвовал в ограблении. Только в карманной краже в трамвае, но это было очень давно. От этих мыслей по спине веером побежали мурашки.

Неожиданно кассирша, очевидно, заметив мой застывший взгляд, начала медленно, как в американском кино, поворачивать голову.

Я понял, что я теперь соучастник. Выбора у меня не оставалось.

- Не могли бы вы рассказать мне об этих сигаретах подробней? - выпалил я, едва не схватив ее за подбородок. - Подробней, пожалуйста! Во всех мельчайших деталях. Меня интересуют подробности!

Такого она точно еще не слышала. Теперь у нее за спиной можно было проехать на танке.

А я успел подумать - что скажут в деканате, если мне не удастся ее отвлечь.

- Вон те, например, желтенькие! - заторопился я. - Какое в них содержание никотина?

Девушка посмотрела на меня, потом на сигареты и покачала головой:

- Вас же вроде цена интересовала...

- Да-да, интересовала. Но теперь я забочусь о своем здоровье!

Дина показала мне из-за спины кассирши большой палец.

Боже мой! Эта бессовестная воровка одобряла мою импровизацию!

- И сколько в них содержится смол?

- Чего?

- В сигаретах всегда присутствует определенный процент смол.

- Я не знаю... Вы будете брать или нет? Мне других покупателей обслуживать надо...

Я понял, что сейчас она повернется в сторону Дины.

- А вы сами, лично, какие предпочитаете? - в панике сказал я. - Вы вообще курите, девушка?

Она посмотрела на меня уже как-то по-другому.

- Курю, а что?

Я чуть было не сказал: "Давайте тогда познакомимся". Но удержался. Хотя в голову лезла всякая чушь.

- Курю, - повторила она. - А что дальше-то?

- Дальше? - переспросил я, глядя за ее спину.

Дина закончила, наконец, свой набег и размеренными шагами приближалась к нам.

- Дальше - тишина, - сказал я. - Помяни меня в своих молитвах, нимфа.

- Что-о-о?

Глаза у нее стали совсем круглые. Практически, как браслеты.

- Пакетик лаврового листа, - безмятежно сказала Дина, подойдя к нам.

- Шестьсот рублей, - медленно проговорила кассирша, не сводя с меня глаз.

- А, пожалуй, не буду брать никаких сигарет, - небрежно сказал я деревянным голосом и направился к выходу.

Шаги, правда, были не очень твердыми. Как у космонавта после нескольких месяцев на орбите.

Да еще все смотрят.

* * *

Нетвердость шага приключалась в жизни довольно часто - по многим причинам, одной из которых является просто достаточное количество лет, проведенных по эту сторону смерти. Как следствие увеличивается набор ситуаций, заканчивающихся нетвердой походкой. Самая продолжительная из этих ситуаций - твой сын. Длится уже двадцать лет. После Нового года будет старше.

Сначала - крик по ночам и твердое понимание того, что вставать не будешь. От этого стыд. Но проходит. Потом - учителя в школе. Всем надо хороших отметок и неразбитых окон. Пытаешься объяснить, что ты на их стороне, но столько хороших отметок он получить не в силах. "Слишком много училок, па".

Согласен, но при чем тут сломанные руки?

В принципе, виновата цикличность. Ведь как мы взрослеем? Произносишь грубое слово, как твой отец. Начинаешь пить вино и водку. Потом раздеваешься и ложишься с кем-то в постель. Тоже, очевидно, как твой отец. Хотя о деталях можно только догадываться. А потом твой сын вдруг ломает руку, как сын твоих родителей. То есть ты сам. И все. Круг замкнулся.

Оказалось, что Вера не успела сходить на родительское собрание. Проводила в это время точно такое же у себя в школе. А потом - четыре станции на метро плюс переход на Таганке. В общем, не успела. И на следующий день эта новая классная дама стала сверять журнал. Когда дошла до Володьки, у него все графы были пустые.

Имя с фамилией прошли гладко. Работа родителей тоже не удивила ее. Проблема возникла с национальностью.

Володька сказал, что он русский.

В конце концов ему было лучше знать. Человек должен иметь право быть тем, кем он себя ощущает.

Но учительница опустила глаза в журнал и строгим голосом прочитала только что записанную фамилию. Очевидно, решила бороться с неправдой. При всем классе. Которому, в общем, надо совсем чуть-чуть.

Закончилось во дворе позади школы. Володька так и не рассказал, с кем он там дрался. Перелом получился довольно сложный, поэтому делали операцию. А я пытался тогда впервые бросить курить.

Не получилось.

Зато узнал кое-что про футбол. Володька ждал целый месяц какой-то бразильский матч, но операцию делали именно в этот вечер. И я сказал, что все ему расскажу - кто там куда бежал и в какие забивали ворота. Потом сидел у телевизора, курил одну за другой, плакал и записывал на бумажку незнакомые мне фамилии. Утром в больнице повторял ему непонятные для меня слова "проход по левому флангу", "офсайд", "искусственное положение вне игры", а он улыбался сквозь боль, потом морщился и потом опять улыбался. Ему было понятно то, что я говорю.

Но когда я ушел от них, он перестал меня понимать. Просто сказал: "Я хочу, чтобы ты умер".

А я навсегда запомнил, как звали одного из тех футболистов. Улыбчивые бразильцы с пляжа Копа-Кабана. Карнавал, самба, Жоржи Амаду, коктейль "Куба Либре".

Его звали Сократес. Огромный, как башня, бородатый философ в желтой футболке и зеленых трусах. Бил по воротам и все время смеялся.

Впрочем, это было давно.

А теперь я вышел из магазина. Без папирос, как и вошел. Может, действительно, зря опять начал курить?

* * *

Гибкость суставов на улице вернулась не сразу. К ее отсутствию добавился внезапно пересохший рот, ощутимый недостаток воздуха и шум в ушах. Первые два момента были знакомы по предыдущей жизненной практике, но третий оказался открытием. Во всяком случае, после тех мероприятий, что я позволял себе с Натальей, такого со мной не случалось. Неловко перед остальными студентами на лекциях иногда было, но в ушах не шумело. Вывод: в любом возрасте организм может удивить непройденным материалом. Глупо обольщаться, что знаешь про себя все.

- Классно получилось! - сказала Дина, догоняя меня.

Впрочем, "догоняя" звучит сильно. Скажем - "сделав два шага от двери магазина".

Который мы с ней ограбили, между прочим.

Потому что более чем на два шага я пока рассчитывать, в общем, не мог. Это все, на что я был способен в смысле побега. В смысле стремительного исчезновения с места событий.

Протащиться, пошатываясь, два шага.

- Я мог умереть, Дина...

- Получилось просто отлично!

- Я доктор филологических наук...

- И охранник ничего не заметил!

- Ты могла хотя бы предупредить меня...

- Но вы же сами запретили мне говорить! Сказали, что даже полслова не хотите от меня слышать. А я как раз собиралась вам сказать...

- Не ври, пожалуйста! Слушай, не ври! Ты что, меня принимаешь за идиота?

Я вдруг разозлился на нее и сразу почувствовал себя лучше. Слабость почти прошла.

- Безмозглая дура!

- Так нельзя обзываться.

- Тупая, глупая дура!

- Я сейчас уйду и брошу вас здесь. Останетесь тут сидеть, и никто вас не доведет до дома!

Я посмотрел вокруг себя и понял, что сижу на земле. Прямо на тротуаре. И на голову мне падает снег.

- Вставайте. А то сейчас выйдут из магазина и догадаются, что у нас тут что-то не так. Давайте мне руку.

Я уцепился за ее ладонь, и она, как рыбак свою добычу, вытащила меня на поверхность. Вокруг все немного кружилось. А может, это был только снег.

- Сильная, - сказал я.

- Я в детстве на каратэ ходила.

- У тебя детство еще не закончилось...

- Чемпион Московской области в категории Ката.

- Лучше бы ты продолжала ходить на свое каратэ.

Дина обошла меня сзади и попыталась стряхнуть с моего пальто снег.

- Одной рукой плохо получается, - сказала она. - А вторая занята. Я должна под пальто эти банки придерживать. А то они вывалятся.