Максим Горький - Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928 Страница 4

А со временем это чувство уважения человека к человеку претворится в религию, ибо религией человечества должна быть прекрасная и трагическая история его подвигов и страданий в бесконечной, грандиозной борьбе за свободу духа и за власть над силами природы!

Письмо А. Галлену

Дорогой мой, мой любимый Галлен!

Мне грустно и обидно писать к тебе в момент, когда твоя страна снова ждёт чёрных дней, снова ждёт нападения врагов из Петербурга.

На место Бобрикова к вам едет глупый и жестокий Каульбарс — человек, руки которого по плечи в крови жителей Одессы. И снова твой край, который и я люблю крепкою любовью, милая мне, умная Финляндия, почувствует на своей шее тяжёлую руку варвара, услышит грозные окрики невежды и раба, опьянённого властью.

Мне тяжело думать об этом.

Я хотел бы для твоей страны долгих и спокойных дней мирного роста, я верю в её духовные силы, люблю её людей, её природу, я знаю, что она — маленькая, но сильная — способна уйти и уже ушла дальше многих по дороге к осуществлению истинно демократической свободы.

Но, дорогой мой друг, мне кажется, вы, финны, немного виноваты и сами в том, что ожидает вас, — не обижайся!

Дело в том, что, если ты живёшь в соседстве с человеком жадным, нравственно тупым и подлым, ты должен знать, что этот человек всегда твой враг и — как бы мягко он ни говорил — он лжёт, что бы он тебе ни обещал — обманет, негодяй!

Русское правительство всегда было, а теперь особенно, по духу своему — антикультурно, во главе его стоят люди, которых мы с тобой даже и в добрый час не назовём порядочными людьми. Это тупые обжоры и сифилитики из дома Романовых, разорившие и опозорившие Россию, это генералы из остзейских немцев — их лакеи, готовые на всё вплоть до убийств тысяч людей и ограбления целых стран, всё это — невежды, воры, варвары, скорее полуживотные, чем люди. Их идеал один — жрать, их наслаждение — власть над людьми, болезненное сладострастное упоение мучениями, жестокостью, кровью.

Если они люди, — в этом, ты знаешь, мы можем сомневаться, — но если они люди — они больные, они садисты, безумные, их необходимо или лечить или уничтожить, как уничтожают бешеных волков, собак, свиней.

С ними нельзя говорить человеческим языком, ибо не понимают они его, несомненно. Они не знают, что такое культура, искусство, религия. Если они верят в существование бога, то лишь потому, что боятся апоплексии, возмездия за своё обжорство, боятся смерти.

Я не преувеличиваю, это моё искреннее мнение о представителях русской власти, и, чтобы подкрепить его, мне легко найти тысячи самых уродливых, самых отвратительных фактов, — ты это знаешь.

Правительство Финляндии однажды позабыло, с кем оно имеет дело, — вот его ошибка, как я думаю. Правительство Финляндии всегда должно было идти навстречу Желаниям своего народа, ему следовало всячески заботиться об организации отпора на случай возможного нападения со стороны русского правительства, а не заигрывать, не любезничать с этим правительством, как это было допущено финляндским сенатом не однажды. Правительство Финляндии и её зажиточные классы слишком испугались законных желаний своего рабочего народа и позабыли, что во дни борьбы за свободу страны только народ способен бороться за неё. Они испугались социализма. Грустная ошибка!

Социализм — далеко, он не для всех ясен и только потому кажется для многих враждебным. Но, когда он подойдёт ближе, мы увидим, что это друг, который идёт освободить всех, он несёт с собою свободу каждому, — только он может осчастливить нас полной независимостью, и внешней и внутренней.

Вы, финны, забыли также и то, что в России единственный истинно культурный элемент — её революционеры, её крайние партии. Только они стоят в непосредственной близости к массе русского народа, и только они знают цену свободы, цену культуры.

Лишь одни только крайние партии способны внушить — и внушают — массе русского народа и солдатам, детям её, уважение к политической независимости Финляндии и всякой иной страны.

И потому Финляндия в интересах своей свободы, своей культуры должна была идти рядом с революционерами России — это ясно, как звёзды. Не надо было забывать, что враг финна не русский, а враг русского — дом Романовых.

Дорогой Галлен! Я никого не упрекаю и не осуждаю — это бесполезное занятие, ибо прошлое мы можем исправить только в будущем. Мне только хочется сказать, что люди, желающие свободы, должны более зорко, более глубоко смотреть вперёд по пути к свободе.

Мне хочется также думать, что дорогая душе моей Финляндия теперь, пред опасностью, угрожающей ей, сомкнётся во единое целое без различия партий и мнений и вся, всей своей силой встанет против врага, единодушно защищая свою культуру, свою свободу.

Я пишу к тебе ещё и потому, что для меня художник всегда был и есть лучший сын своего края, наиболее горячо и разумно любящий его.

Он больше, чем кто-либо, знает, что без свободы — нет культуры, нет искусства, и во дни несчастий своей страны — он должен будить её героический дух, её сердце и ум.

Финляндия должна быть свободной страной — она умеет прекрасно пользоваться свободой!

Но в ней должна прекратиться внутренняя рознь, разъединяющая её на враждебные друг другу классы, и я думаю — финны это поймут.

И да исчезнет страх перед социализмом в душе финна! Ибо на той высоте демократизации общества, которой достигла Финляндия, следующей ступенью вверх будет именно — социализм, полное освобождение личности от гнева и предрассудков!

Да здравствует вся Финляндия, и да здравствуют все честные финны!

Обнимаю тебя, дорогой Галлен, и почтительно кланяюсь твоей супруге, целую Иорму и Карстен. Жена моя шлёт вам всем свою дружбу и любовь.

P.S. Прилагаю статью мою — она на днях появится в газетах Англии, Италии и Франции.

Письмо в редакцию

В настоящее время предпринимается ряд коллективных работ по истории общественных движений в России за последние годы. Для успешного выполнения этих работ необходим огромный материал, который может быть добыт только на местах. Обращаюсь поэтому ко всем сочувствующим этому предприятию с настоятельной просьбой помочь собиранием и присылкой по нижеуказанному адресу всевозможных материалов, имеющих прямое или косвенное отношение к истории последних лет. Необходимы материалы, охватывающие эту историю в её целом и характеризующие все действовавшие или действующие в настоящее время течения, группы и партии, то есть включая и крайние правые. Особенно необходимы комплекты всевозможных местных изданий, в частности ежедневных газет. Когда материалы будут использованы для вышеуказанных работ, они целиком поступят в общественное пользование.

[ «Придите на помощь Италии!»]

…Я не хочу говорить о сострадании. Я хочу напомнить о необходимости доказать стране, которую постигло великое несчастие, что все мы обязаны помочь ей в день тяжёлого горя, — ей, давшей миру столько дивных образов красоты, ума, любви. Эта дивная страна особенно заслуживает помощи русских — здесь после 1905 года относятся к нам с трогательной, изумляющей симпатией, что подтвердят все русские: студенты университетов Италии, эмигранты, путешественники. Надо вспомнить, что пред лицом стихийных сил нет русских, нет итальянцев, есть только люди, пока ещё одинаково слабые в борьбе с тем грозным, что не побеждено ими лишь потому, как надо верить, что запас духовной энергии в мире тратится на борьбу человека с человеком, а не со стихией, враждебной людям и, порою, как бы мстящей за победы, одержанные над нею разумом. К разуму тех, кто любит людей, к сердцу тех, кто верит в прекрасное будущее мира, я и обращаюсь — придите на помощь Италии!

Разрушение личности

Народ — не только сила, создающая все материальные ценности, он — единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все великие поэмы, все трагедии земли и величайшую из них — историю всемирной культуры.

Во дни своего детства, руководимый инстинктом самосохранения, голыми руками борясь с природой, в страхе, удивлении и восторге пред нею, он творит религию, которая была его поэзией и заключала в себе всю сумму его знаний о силах природы, весь опыт, полученный им в столкновениях с враждебными энергиями вне его. Первые победы над природой вызвали в нём ощущение своей устойчивости, гордости собою, желание новых побед и побудили к созданию героического эпоса, который стал вместилищем знаний народа о себе и требований к себе самому. Затем миф и эпос сливались воедино, ибо народ, создавая эпическую личность, наделял её всей мощью коллективной психики и ставил против богов или рядом с ними.