Александр Куприн - Звезда Соломона Страница 4

Говоря таким образом, он с прежней привычной ловкостью быстро подсовывал Цвету одну за другой бумаги, четко написанные и набранные на машинке, отмеченные круглыми печатями, чернильными и сургучными и украшенные мудреными завитушками подписей и росчерков.

"Как его звать? - подумал Цвет и поглядел на карточку, потом на Тоффеля. - Удивительно знакомое имя. И где же я, наконец, видел эту странно-памятную, необычайную физиономию?" И он сказал вслух с некоторой робостью:

- Но видите ли, почтенный Мефодий Исаевич. Все это так неожиданно... Я ничего не понимаю в подобных делах. И потом, ведь это так далеко Черниговская губерния...

- Стародубский уезд, - подсказал Тоффель.

- Вот видите. Я положительно теряюсь и должен поневоле просить ваших указаний... Кроме того, ваши любезные хлопоты. Вы уж будьте добры сами назначить сумму вознаграждения.

Тоффель дружелюбно рассмеялся и слегка, очень вежливо, при-онулся к коленке Цвета.

- Гонорар - второстепенный вопрос. Не обидим друг друга. Я наводил о вас справки. Простите, мы, деловые люди, не можем иначе. И повсюду я получил о вас сведения как о самом порядочном, честном человеке, как о настоящем джентльмене, к тому же весьма щедрого характера. За себя на этот счет я покоен. Ну, скажем, двадцать, пятнадцать процентов с казенной оценки? Если вам покажется чрезмерным, я удовольствуюсь десятью.

- О нет, пожалуйста, пожалуйста. Пусть будет двадцать.

- Признателен, - поклонился Тоффель. - И теперь раз уже вы ами сделали мне честь просить моего совета, позволяю себе усердно екомендовать вам: немедленно же, как можно скорее, ехать в Черниговщину осмотреть имение. Я даже буду настаивать, чтобы вы отправились сегодня же.

- Позвольте, но это уж совсем немыслимо. Надо выпросить отпуск...

Необходимо достать денег на дорогу... Собраться... И мало пи еще что?

- Пара пустяков, - самодовольно и ласково возразил ходатай. - з-первых, вот вам ваш отпуск. Я его выхлопотал за вас еще сегодня ром через вашего экзекутора Луку Спиридоновича. К чести его надо сказать, что взял он с меня совсем немного и с готовно стью побе-ал к председателю. Оба они рады вашему счастью, как своему собст-енному. Вы положительно баловень фортуны. Пожалуйте.

- Вы - волшебник, - прошептал изумленно Цвет, рассматривая свой месячный, по семейным надобностям, отпуск, подписанный председателем и скрепленный экзекутором. И даже почерк текста чуть-чуть походил на почерк самого Цвета, хотя Иван Степанович сейчас же подумал, что все каллиграфические рондо схожи одно с Другим.

- И насчет денег не беспокойтесь. Мой долг - это уж так водится |у нас, адвокатов, - ссудить вас заимообразно необходимой суммой, разумеется под самые умеренные проценты. Будьте добры пересчитать В этой пачке ровно тысяча. Нет, нет, вы уж потрудитесь послюнить пальчики.

Деньги счет любят. А вот и расписка, которую я заранее заготовил, чтобы не терять напрасно дорогого времени. Черкните только: "И. Цвет" - и дело в шляпе. Цвет был ошеломлен.

- Вы так любезны и предупредительны... что я... что я... пра-во, я не нахожу слов.

- Сущий вздор, - фамильярно, но учтиво отстранился ладонью Тоффель.

- Пара пустяков. А вот теперь, когда формальности покончены, осмелюсь преподнести вам еще один сюрприз.

Из портфеля прежним чудесным способом появились два картонных обрезочка.

- Это билет первого класса до станции Горьгнище, а это -плацкарта на нижнее место. Билеты взяты на сегодня. Поезд отходит ровно в одиннадцать тридцать. Пароконный извозчик дожидается вас у подъезда.

Вам, следовательно, остается только положить в карман паспорт и записную книжку, надеть шляпу, взять в руки тросточку и затем: "Andiam, andiam, mio саго..." (Пойдем, пойдем, мой дорогой (итал.)) - пропел очень фальшиво, козлиным голосом Тоффель. - А с вашего разрешения, я пособлю вам уложиться!

- Ах, что вы, помилуйте... Ради Бога! - смутился Цвет.

Лицо Тоффеля сморщилось шутливой, но весьма отвратительной грима сой.

- Экий вы щепетильный какой. Но в таком случае не откажите уж принять от меня небольшой дорожный подарочек - вот этот саквояж. Нет, нет, убедительно прошу не отказываться. Я нарочно выбирал эту вещицу для вашего путешествия. Вы меня обидите, не приняв ее. Подумайте, ведь я с вас заработаю немалый куртаж ( Вознаграждение, комиссионные (от франц courtage)).

- Спасибо, - сказал Цвет. - Прелестная вещь. - Он чувство вал себя неловко, точно связанным, точно увлекаемым чужой во- лей Минутами неясная тревога омрачала его простое сердце. "Ка- кая изысканная заботливость со стороны этого чужого человека, думал он, - и как поразительно скоро совершаются все события! Право - точно во сне. Или я и в самом деле сплю? Нет, если бы я спал, то не думал бы, что сплю. И лицо, лицо... Где жея его видел раньше?"

- Но как все это необыкновенно, - сказал он из глубины шкафа, где перебирал свои туалетные принадлежности. - Если бы мне вчера кто-нибудь предсказал сегодняшнее утро, я бы ему в глаза рассмеялся.

Он медлил, но Тоффель с дружеской настойчивостью, одновременно почтительной и развязной, продолжал погонять его.

- Ах, молодой человек, молодой человек... Как мало в вас предприимчивости. Впрочем, и все мы, русские, таковы: с развальцей, да с прохладцей, да с оглядочкой. А драгоценное время бежит, бежит, и никогда ни одна промелькнувшая минута не вернется назад. Ну-с, живо, по-американски, в три приема. Ваши новые ботинки за дверью. Я попросил горничную их вычистить. Вас, может быть удивляет, что я вас так тороплю?

Но, во-первых, я и сам не имею ни секунды свободной. Вот провожу вас, и сейчас же мне надо ска- кать в уезд, по срочным делам. Волка ноги кормят. Ничего, ниче- го... Одевайтесь при мне без всякого стеснения. Я - мужчина. А во-вторых, сами посулите, что выйдет хорошего, если вы прокани-телитесь в городе несколько лишних дней? Ведь теперь уже всем вашим знакомым и множеству незнакомых известно через экзекутора о свалившемся на вашу голову наследстве. О, мне хорошо известна человеческая натура. Начнут клянчить взаймы, потребуют вспрыснуть получку, добрые мамаши взрослых дочерей устроят на вас правильную облаву с загоном. Вы - человек слабый, мягкий, уступчивый, хороший товарищ.

Еще завертитесь, чего доброго, наделаете долгов. Я знаю такие примеры.

А тут еще подвернется какое-нибудь этакое соблазнительное увлечение, вроде красотки из кондитерской, как та - помните? - полная блондинка за прилавком у Дюмона, первая от окна, с сапфировыми глазками? Право, слушайте вы меня, старого воробья. Я худу не учу. Тем более, что вы с первого взгляда внушили мне самую глубокую, можно сказать отеческую, симпатию. Вы только не обращайте на меня внимания, укладывайтесь, укладывайтесь! А я тем временем передам вам кое-какие нужные сведения.

Простыней и подушек, пожалуйста, уж не берите с собой. Все дадут вам в спальном вагоне, а в усадьбе есть много прекрасного, тонкого голландского белья. И сорочек много не надо. Две, три перемены.

Возьмите мягкие, fantaisie. Немного платков и носков. Прескверная у нас привычка путешествовать с целым караван-сараем. По этой примете всегда за границей узнают русских. Берите только то, что уместится в саквояж.

Остальное лишнее. Едете всего на два, на три дня.

Ну так слушайте же. Имение, правду говоря, хоть и не заложено, но в страшном забросе. Триста с небольшим десятин. Из них удобной земли полтораста, и ту запахали дружественные поселяне. Владение обставлено сотнями идиотских неудобств. Чересполосица, рядом чиншевые наделы, до сих пор существует не только сервитутное право, но даже в силе какая-то, черт бы ее побрал, "улиточная запись". Нет, совсем серьезно уверяю вас, что есть и такие юридические курьезы! Мое мнение - землю надо продать. Возиться с ней - это, как говорят поляки, "более змраду, як потехи". Тут не только вы с вашей полной неопытностью, но даже первый вы- жига, кулак, практик сядет в калошу... Вы выбираете галстуки?

Советую вам этот, черный и белыми косыми полосками. Он солид- нее...

Остается усадьба. Она велика, но мрачна и на сыром месте. Фруктовый сад стар, запущен и выродился без ухода. Инвентаря -никакого. Дом - сплошная рухлядь, гнилая труха. Деревянная, источенная червями двухэтажная постройка времен Александра Оервого, с кривыми колоннами и однобоким белведером. На него ду- нуть - рассыплется. Стало быть, и усадьбу побоку Вы только ос- мотритесь там на месте, а я уж здесь, будьте покойны, приищу вам невредного покупателя. Вряд ли и вещи сколько-нибудь ценные найдутся в доме. Все - хлам. Осталась там небольшая библиоте- ка, но она вас мало заинтересует. Все больше по оккультизму, теософии и черной магии... Ведь вы человек верующий? - Тоффечь, не оборачиваясь, кивнул головой назад, на образа. И, должно быть, от этого движения судорога скрутила ему шею, потому что он болезненно сморщился. - И вам, такому свежему, милому, не след, да и будет скучно заниматься сумасбродной ерундой. Вы лучше эту пакость сожгите! А? Право, сожгите. Я говорю из чувства личной, горячей симпатии к вам. Обещаете сжечь? Да? Хорошо? Ну, дайте же, дайте мне слово, прелестный, добрый Иван Степанович.