Евгения Чуприна - Дурак Страница 4

Венечка: О Эльза, нет слов! Эльза, ты просто гений обличения! Что за варварская склонность резать правду в матку?

Эльза: Хорошо. Если ты у нас такой эстет, то я перейду на притчи. Вот, скажем, Гаутама Будда... кстати, тоже был эстет, вроде тебя. Так он с самого рождения жил в роскошном дворце, среди прекраснейших женщин, которые развлекали его с утра до вечера пением и стриптизом. А поскольку он был принц, его оберегали от самих мыслей про смерть. Поэтому в роскошном саду, где он гулял, ни один лист, упавший с дерева, не успевал долететь до земли, - его подхватывал изящно одетый юный раб. Однажды ночью Гаутаме не спалось. Он блуждал по комнатам своего дворца и случайно зашел туда, где спали его танцовщицы. Их золотые одежды помялись, волосы растрепались, косметика расплылась по лицам. Некоторые из этих спящих красавиц громко храпели, а у иных из раскрытого рта показалась слюна... Той же ночью принц Гаутама покинул свой прекрасный дворец. Его не задержало даже рождение сына: "Еще одни цепи!", сказал он, и все.

Венечка: И правда, один раз я видел в морге очень красивую девушку. Она лежала тихая, бледная, приятно-прохладная, будто спящая царевна. Я сделал все, что нужно, а потом поцеловал ее в губы. Но она не проснулась.

Эльза: Так иди домой и подумай про все это. У тебя впереди ночь.

Венечка: Нет уж, идем вместе, Шахразада. Что делать, ты так меня напугала, что я теперь боюсь оставаться один. Но учти, я дам тебе целую комнату. На угол не надейся.

Действие 2.

Мастерская. Посреди комнаты - чистое полотно, тылом в зал. На полу старые газеты в пятнах красной краски, что придает обстановке зловещий вид. К стенам прислонены готовые гигантские карты Таро. Венечка сидит в соломенном кресле, Эльза - на старом стуле. Беспорядок в комнате вполне эстетичный.

Венечка: Так, подруга дней моих суровых, что будем делать?

Эльза: То. Водку пить.

Венечка: А потом?

Эльза: А потом будем искать, что б еще выпить.

Венечка: Это теперь называется духовная жизнь - когда от тебя водкой разит во все стороны? Я теперь буду с водкой беседовать, как с теми двумя? А потом унитаз пугать остатком красноречия. Надоело.

Эльза: До унитаза ты не доползешь, а водка будет молчать, я ее хорошо знаю.

Венечка: Это очень мило с ее стороны. (Вынул бутылку и немедленно выпил).

Эльза: Извини, я не уследила, откуда ты ее взял?

Венечка: Из рукава.

Эльза: О! Вот теперь я верю, что ты гений. У меня есть критерий. Дай глотнуть. (Глотнула). Смотри-ка! У нашего мальчика в мастерской есть библиотека! Вроде культурный человек!... (под книгами подразумевается армия пустых бутылок) Что это? Что за мракобесие? Вот, это у нас Бо-д-л-ер. Ля флёр дю маль. Ничего там хорошего нет, в этом Париже. Я была там. Голодала неделю... А это Камю, тоже в оригинале. Оригинально. Ты французский знаешь, что ли?

Венечка: Да нет...

Эльза: Ну, тогда это просто эпижонство. Хоть бы словарь купил... Какой интересный художник, никогда не видела. Такое объемное видение мужского тела. Нежные пейзажи. С женщинами несколько хуже... Что? Катерина? Это Тарас Шевченко?

Венечка: Великий художник. Мой идеал. А что, нельзя?

Эльза: Ничего, у нас теперь все можно... альбом Дали. Далее Борхес, Босх...

Венечка: Я еще не совсем пропащий, как видишь.

Эльза: Рембо, Верлен, Платон, Сковорода... ты извращенец?

Венечка: Пока не пробовал.

Эльза: А ты попробуй.

Венечка: Не хочется.

Эльза: Напрасно. Тебе должно понравиться.

Венечка: Никто мне ничего не должен.

Эльза: Стефан Цвейг, Михаил Кузмин... я ж говорила... ба! Сталин! В такой компании! Интересный взгляд на культ личности... Даже, я бы сказала, надругательство! Про этого человека я тебе могу порассказать...

Венечка: Не стоит.

Эльза: Ты этого не знаешь.

Венечка: Всего знать нельзя.

Эльза: Вот упрямый! Но тебе все равно крышка. Если ты действительно все это прочел, я за твою жизнь не дам даже поддельной гривни. Ориген... Аристотель...

Венечка: Почему?

Эльза: А потому, голубчик, что можно быть трезвым, как стеклышко (Стучит пальцем о бутылку), но все равно получить белую горячку. Я это знаю... Ой, лапочка Достоевский! (Целует).

Венечка: Я не понимаю, к чему ты клонишь? Почему ты целуешь моего Достоевского? Почему ты издеваешься над моим Платоном? Как тебе не стыдно?

Эльза: Да читай что угодно, хоть Жюля Верна в переводе с японского. Но если быть последовательным, а тебе это обязательно надо, ведь ты честный человек, то следует свое чтение сопровождать соответствующими напитками. А ты как-то уклоняешься. Получается, будто водка отдельно от Достоевского. Абсурд!

Венечка: Демагогия. Если вещи совместимы, это еще не значит, что они тождественны.

Эльза: Антично сформулировано! Но... если ты такой от природы умный, зачем ты все это добро держишь у себя дома? У тебя есть какая-то конкретная цель?

Венечка: Искусство бесцельно!

Эльза: Это сказал Оскар Уайльд.

Венечка: Хорошо сказал!

Эльза: Но я все-таки не понимаю: ты на них паразитируешь или просто бесцельно наслаждаешься?

Венечка: Я ими живу.

Эльза: Ах, ты живешь! А как же философское самоубийство? Пора уже, большой мальчик.

Венечка: (Стыдливо). Было дело... Но, оказалось, это не фатально.

Эльза: Вот я сейчас плюну в раскрытый том Достоевского и станет фатально. Топор в доме есть?

Венечка: Нет. Откуда?

Эльза: Значит, не собирался меня зарубить?

Венечка: Достоевский не этому учит.

Эльза: Этому учит сама жизнь. Надо только понимать ее уроки.

Венечка: Ну что ты тут хозяйничаешь? Ты отвратная юродивая бабища, лезешь грязными руками в мою чистую душу, иди и пиши свои волшебные стихи!

Эльза: (Внезапно). Гена, я такая дрянь!

Венечка: Почему вдруг? (В зал): орать, что ты дрянь, когда ты действительно дрянь, может только конченная сволочь.

Эльза: Не спрашивай. (Идиотски улыбается). Ты не знаешь, я могу такое про себя рассказать, что ты со мной даже... Молчу. Молчу.

Венечка: Напрасно. Если начала, то уж будь любезна, продолжай. (В зал): Что она еще натворила? Неужели, сперла что-нибудь?

Эльза: Я тебя... я тебя все время обманываю. Потому что я... хи-хи... и не женщина вовсе.

Венечка: Слава Богу! А кто ты - мужчина?

Эльза: (Рыдает у него на плече). Нет, нет...

Венечка: Гермафродит?

Эльза: Нет, я такая сволочь, ты просто не понимаешь, ты такой хороший человек, а я такая мерзость... ги-ги, это я нарочно.

Венечка: (Трясет ее). Ну?

Эльза: Я - Белая Горячка!

Венечка: (Радостно). О, е! Правда? Подожди минутку, я сейчас... (Кидается к холсту, делает несколько мазков). Чувствуешь, какая в воздухе легкость? Это музыка сфер. Планеты звенят надо мною, будто гигантские ноты, словно ласточки на проводах. Над телом, скрученным в три погибели, как кадуцей, сейчас забьются орлиные крылья и я взовьюсь в звенящее небо. Я чувствую себя магом, алхимиком, добывшим золото из себя. Когда толчки моего пульса станут гулкими, как серебряные молоточки гномов, с неба на меня польется солнечный дождь, и капли в ладонях станут золотыми монетами. (Еще несколько мазков). Раскроются гробы, из них выйдут люди, они возьмутся за руки и пойдут навстречу солнцу. И ангел вострубит... И тогда в волшебном зеркале я увижу мир с лесами, морями, пустынями, рощами, льдинами, скалами, городами, утопающими в зелени и прoпастями, достигающими ада. А посреди всего, одной ногой касаясь пола, другою медленно скользит. И вдруг - прыжок, и вдруг - летит, летит как пух из уст Эола! - танцует рыжеволосая голая девушка с гривою льва. Если бы вы знали, какая она красавица. Ни одной лишней линии на всем теле, ни одной родинки. Я приду к ней и мы никогда-никогда... не поженимся! (Смотрит на свою работу). Тут, я вижу, не хватает "Джокера". Есть только я...

Эльза: Не "Джокер", а просто "Дурак". Мы же русские люди.

Венечка: Да, ты права. "Дурак" - больше похоже.

Эльза: Если б ты еще выпил...

Венечка: (Разглядывая рисунок). Нет, как по мне, так достаточно.

Эльза: Ты любишь психоделику? (Достает из авоськи две знакомые бутылки и дует в горлышки).

Венечка: Не издевайся над трупами! (Выхватывает одну бутылку). Бедная Мадам! Я знал ее, Эльза, это была женщина, приятная во всех отношениях, чудесная выдумщица. Много раз она сидела у меня на коленях, а сейчас - как об этом неприятно помнить! Здесь были губы, к которым я прикладывался сам не знаю, сколько раз. Где теперь твоя благородная влага, твои шутки, твои дурачества, от которых всякий раз хохотал весь зал? Ступай теперь в гримерку к какой-нибудь примадонне и скажи, что пусть она положит на лицо хоть полтора сантиметра грима, когда-то ее визажистом все равно стану я.

Эльза: Нет, Шекспир это... (зевает) для меня, - как снотворное.

Венечка: Понимаю, нужно, конечно, обязательно найти что-то свое, с особой придурью. И эту бутылку тоже можно наполнить собственной жидкостью. Но какое в ней было вино!

Эльза: Лично я предпочитаю кефир. Он мне классово ближе.