Дмитрий Каралис - Катер Страница 4

-- Это недоразумение! -- негромко продолжил отец. -- Мы в сберкассе задержались, а брат, наверное, не вытерпел и приехал. Жора! Георгий Михайлович! А я -- Сергей Михайлович! Смотрите, я вам паспорт покажу. -Отец достал паспорт и раскрыл его. -- Видите -- Сергей Михайлович!

-- После сберкассы, значит, прямиком к нам, -- Дуся уверенно, как контролер в электричке, взяла паспорт. -- Ловко!

Воронежские нескладухи какие-то. Я не понимал, чему они не верят, и чего от нас хотят. Сказали же им, что близнецы!

-- Давайте, я сейчас Георгию позвоню! -- предложил отец. -- И все выяснится. -- Он засмеялся. -- Прямо, черт-те-знает-что! Нас всю жизнь путают!

-- Недоразумение, -- подтвердил я от двери.-- Мы задаток принесли. Хотим катер купить. Но если Георгий Михайлович уже был, то вопрос снят. Мы на две семьи покупаем...

-- Ну да, -- сказала Дуся, взглядывая на паспорт, а потом на отца. -Сергей Михайлович. Вроде...

-- Да не "вроде", а точно, -- сказал отец. -- Если он был, то можно и не звонить. Мы тогда пошли...

Я стал нащупывать за спиной замок.

-- Дети лейтенантов Шмидтов, -- с недоброй усмешечкой сказал Семен Семенович. Мне показалось, он сейчас схватит отца за лацканы пальто и начнет валить. --Нет уж, давайте позвоним. -- Он отошел в сторону, пропуская вперед Дусю, и сделал указывающий жест рукой: "Прямо по коридору, не сворачивая!" Мыдвинулись гуськом, ощущая за спиной тяжелое дыхание хозяина. Семен Семенович щелкнул выключателем и указал рукой на телефонный аппарат, висящий на стенке в обрамлении нового куска обоев.

-- Звоните!

-- Так, -- сказал отец, отдавая мне шляпу. -- Где он сейчас может быть? -- он повернулся к Семену Семеновичу. -- А давно он у вас был?

Дуся стяла, уперев руки в бока, и поглядывала на нас торжествующе, словно загнала нас, мошенников, в тупик. На двери поблескивало плексиглазовое окошко-глазок размером со спичечный коробок. Зачем? Смотреть в коридор?

-- Нет, недавно, -- с ехидцей сказал Семен Семенович. -- Интересно знать, по какому номеру вы собираетесь звонить?

Отец, пожав плечами, назвал домашний номер дяди Жоры.

-- Минуточку! -- сказал Семен Семенович. -- Дуся, сходи в комнату, сверь номер -- на камоде лежит. Какой вы говорите?

Отец,повторил, и Дуся открыла дверь с окошечком. Я успел разглядетьметаллический засов на манер печной заслонки с внутренней стороны квадратного глазка. И цепочку, какая бывает на входной двери.

-- Какой-какой?-- она высунулась из двери, держа бумажку перед глазами.

Отец в третий раз назвал номер. Он начинал злиться.

-- Последние цифры "семнадцать" или "восемнадцать"? -- уточнила хитрая Дуся.

-- Семнадцать, -- ледяным голосом сказал отец.

-- Звоните! -- разрешила Дуся.

Отец, сверкнув глазами, набрал номер и долго ждал, неплотно держа трубку, чтобы все слышали гудки.

-- Никто не подходит, -- повесил трубку отец. -- А рабочего я не помню. Кирилл, ты не помнишь?

Я скорбно поджал губы и помотал головой.

-- Ладно, -- сказал отец, забирая у меня шляпу. -- Я ему скажу, он вам сам вечером позвонит.

-- А как мы узнаем, кто звонит? --вновь подбоченилась Дуся.

-- Какая вам разница! -- угрюмо спросил отец. -- Вы задаток получили? Никто его не отбирает! К чему это следствие?Вы, случайно, не милиционер?

-- Угадали, -- кивнул Семен Семенович. -- Ветераны министерства внутренних дел. А вы что, не в ладах с органами?

-- Это вы не в ладах с логикой, -- не сдержался отец. -- Простую ситуацию понять не можете, а поди... капитаном служили!

-- Майором! -- с задетой гордостью сказал Семен Семенович. -- Сорок лет беспорочной службы! С тридцатого года! -- Он закипал прямо на глазах. -- А с логикой у меня все в порядке, молодой человек! Н-да. Вот так вот! -- Он сделал жест рукой, приглашая нас вернуться по коридору. -- На выход, дорогие мои! С вещами, как говорится! -- Он ел нас побелевшими глазами. Псих, догадался я.

-- Ладно, -- предвкушая победу разума над подозрительностью, сказал отец, -- мы сегодня вечером заедем к вам с братом, и вы убедитесь, что мыблизнецы.

-- Можете не трудиться! --Семен Семенович по-ленински держал руку, указывая на дверь в конце коридора. -- Я и не таких видал, да только через решеточку!Поторопитесь, уважаемый!

Катер, похоже, накрывался медным тазом. Все к тому и шло.

-- А не поторопитесь, так я сейчас в отделение позвоню. Тут рядом, быстро приедут!

Упрямый старик! Зря отец назвал его капитаном.

-- Извините, пожалуйста, -- мягко сказал я, -- они в самом деле двойняшки! Нам ваш катер очень понравился! Мы хотим его купить.

-- На выход! -- безжалостно сказал Семен Семенович, не меняя ленинской позы. -- Двойняшки! Катер им понравился!

Отец сердито нахлобучил шляпу и мягко подтолкнул меня в сторону входной двери: "Пошли!" Неожиданно он развернулся, и старик наткнулся на него в тесноте коридора.

-- Что! -- звенящим голосом сказал отец. -- Пальцы по курку скучают?

-- Да я таких, как ты, шлепал на счет "три" и фамилии не спрашивал! -гремел нам вслед старик. -- Катер вы теперь только во сне увидите! Сегодня же позвоню и продам порядочным людям! Вон изквартиры! Катер им понадобился, чтоб свои дела обделывать! Аферисты!

Грохнула дверь, и мы стали спускаться по лестнице. Спустя пару этажей, отец сел на подоконник. Мне показалось, он раздумывает, не вернуться ли и не подкинуть деду банок.

-- Ум-м, -- тяжело, как от зубной боли вздохнул отец. --Настоящий маразм! -- Он сдвинул шляпу на затылок, ослабил узел галстука и посмотрел сквозь мутное окно на улицу. -- Дай закурить... Ведь куришь уже?

Я достал пачку "Стюардессы" и протянул ему.

-- Козырные, -- безразличным голосом сказал отец, вытаскивая сигарету. -- Десять лет не курил...

-- Может, не надо? -- попросил я.

Отец обреченномахнул рукой и глазами попросил прикурить.

Прошуршала, разгораясь, спичка. Взвился огонек.

-- А как жезадаток? -- вслух подумал отец и посмотрел на меня твердо. -- Если он принимает меня за Жору, так должен деньги вернуть! А? -- Он поднялся с подоконника.

--Может, дядя Жора договорится?

-- Как он договорится,если мы на одно лицо? --отец щелчком загасил сигарету. -- Сиди здесь! Я сейчас!..

-- Батя, не надо! -- взмолился я. -- Придем с дядей Жорой! Все разъяснится. -- Я первый раз назвал отца батей.

Отец крутанулся на месте и прошелся по площадке, заложив руки за спину.

-- Безумие какое-то, -- бормотал отец. -- Взял пятьсот рублей... А где расписка? Он шлепал! Вот, гнида!

-- Да он остынет...-- Мне не хотелось верить, что мы потеряли катер. -И ты остынешь. Приедете с дядей Жорой... -- Я с опаской вытащил сигарету изакурил.

-- Мы не остынем, сынок... -- отец хмуро смотрел, как я затягиваюсь.

-- Ладно, пойдем, -- я взял его под руку, и повел вниз.-- Хорошо, милицию не вызвал...

Мы вышли на осеннюю улицу, и я остановился, чтобы завязать ботинок.

-- Ты знаешь, что твой дедушка умер в тюрьме? -- неожиданно спросил отец.

-- Слышал... -- сказал я, выпрямляясь. Мне не нравилось, что отец затронул эту тему. В институте мы касались темы репресий, но вскользь. Скользкая, как я понял, была тема...

-- Ты должен знать, что он ни в чем не виноват! -- чеканно сказал отец. -- Это были репрессии. Культ личности! А вот такие... -- он не договорил и махнул рукой.

Я понимающе кивнул.

Через несколько дней отцу с дядей Жорой удалось получить обратно четыреста рублей. За деньгами они ходили под конвоеммамы и тети Зины.

Осень в то лето стояла замечательная -- утром гремели под ногами схваченные морозом листья, а днем светило яркое солнце и пронзительно голубело небо. Когда я ездил на трамвае в институт, на розовом граните Набережной дейтенанта Шмидта сидели, не боясь прохожих, чайки, и я все время жалел, что мы не купили катер. Но к зиме перестал об этом думать.

В самом начале июня дядя Жора вез всех нас на дачу, и на Кировском мосту, сквозь бегущие узорчатые решетки, я разглядел идущий по воде катер. Это был он! Катер шел против течения, в сторону Ладоги. Я знал, что на мосту остановка запрещена, и промолчал... Дядя Жора свернул на Петровскую набережную, к "Авроре", и парапет закрыл, спрятал от меня воду, оставив в воздухе лишь ее незримое присутствие и светлые блики в окнах домов на набережной.Мысленным взором я досмотрел схваченную с моста картину -- и не увидел за катером чаек...