Юрий Дружников - Розовый абажур с трещиной Страница 4

- Заставила вас ждать? Пришлось убрать книги...

- Мадам, где в этом городе можно по-человечески пожрать?

- Нигде, поверьте! Пригласила бы вас домой, но у меня коммуналка, и все соседи в ней злобные сплетники.

- Тогда пошли ко мне в гостиницу. Уж что-нибудь в ресторане "Интуриста" дадут, а? Он вынул из кармана пятерку, распорядительным жестом остановил первую попавшуюся "Волгу", открыл дверцу и протянул деньги водителю.

- Дружище, подбрось нас до отеля, здесь чуток.

- Вы с ума сошли, так швыряться деньгами,-прошептала она ему на ухо, когда они уселись на заднее сиденье.

Он приставил палец к ее губам. От нее пахнуло хорошей пудрой, он вдохнул этот запах глубоко, как наркоман, готовящийся перейти в другое измерение. Даже зажмурил глаза и мурлыкнул.

В ресторане было битком. Сергей Сергеич узнал у гардеробщика, где кабинет директора, и, чуть приобняв Розу за талию, попросил ее минуточку обождать. У директора были посетители. Пробравшись сквозь них, Никольский обогнул стол и тихо сказал на ухо директору, что он из ЦК КПСС. Это произвело некоторое впечатление. Тогда Сергей Сергеич попросил в виде исключения подать ему обед на две персоны в его обкомовский люкс номер триста один.

- Пришлите официанта посообразительней,-попросил Никольский.-Мы с ним найдем общий язык.

Он вернулся к Розе. Она красиво сидела в кресле, положив ногу на ногу.

- Пошли?

- Пошли,-немедленно согласилась она.-А куда?

- Ко мне. Пообедаем в номере.

- И вы полагаете, что это прилично для девушки из хорошей семьи?

- Вполне.

На третьем этаже он отпер дверь и элегантным жестом пригласил Розу войти.

- Батюшки, какой номер!-воскликнула она, обегая обкомовский люкс. Сколько же здесь комнат? Гостиная, кабинет, спальня. А эту дверь можно открыть? Ах, ванная! И вся эта роскошь для вас одного?

Все еще стоя в дверях, он великодушно улыбался.

- Наши враги называют нас номенклатурой,-скромно сказал он, проходя в гостиную.-Мы себя тоже... Глупо отказываться от благ, которые положены, не так ли? Будете аскетствовать, все равно их растранжирят другие. А вот и официант.

Они кратко обсудили, что вкусней. Даму спрашивать было бессмысленно: она только кивала. Сергей Сергеич заказал по максимуму.

- И, конечно, бутылочку "Столичной" с морозцем,-он вынул две крупных купюры.-Сдачи не надо.

- Будете довольны,-сказал официант.-Я за приготовлением лично прослежу.

Через двадцать минут они с Розой уже обедали, сидя на диване перед маленьким журнальным столиком. Никольский специально распорядился поставить поднос с шашлыками сюда, чтобы сесть рядом.

- Выпей с нами,-демократично предложил он официанту.

Третьей рюмки не было, и официант, не упрямясь, налил себе четверть стакана.

- Мы с женой первый раз в вашем городе,-продолжал Никольский конструировать ситуацию, чтобы не затягивать дела.-Город, я бы сказал, хороший.

- Жить можно,-послушно согласился официант.

- Ну, за ваш город и за мир во всем мире!-Сергей Сергеич смотрел на Розу.-Давайте - до дна!

Она выпила легко, безо всякого ломания, и ему это понравилось. Официант пожелал приятного аппетита и исчез. Они выпили еще по рюмке, не закусывая. И тоже легко. Никольский встал и запер дверь.

- А вы большой умелец,-погрозила она ему пальцем и засмеялась.

- Если честно тебе признаться, Роза, я просто оболтус,-сказал он по-домашнему.-Прав мой приятель биолог Кузин, который сам себе сочинил эпитафию. Хочешь, почитаю?

Прохожий! Здесь покоюсь я.

Ты слышал про такого?

Я дар земного бытия

Растратил бестолково.

Я был, к несчастью своему,

Обласкан муз любовью

И даже угодил в тюрьму

За склонность к острословью.

Курил табак, любил собак,

Они меня тем паче.

Прохожий! Ты живи не так,

А как-нибудь иначе.

- Иначе как?-задумчиво спросила она, когда они проглотили еще по рюмке и начали есть.-Если б кто объяснил...

- Иначе?-он вспомнил, что хотел рассказать ей давеча в библиотеке, но забыл.-Старуха-графиня, о которой ты мне рассказывала, жила иначе. Кстати, я ее нашел.

- Нашли?!

- Сам бы не смог. На лекции ко мне полковник из органов с каким-то вопросом подошел. И я попросил его эту женщину разыскать. К сожалению, нашли не ее, а коммуналку, где она жила. Я туда съездил. Соседи похоронили старуху год назад. В ее комнате оказались старинные бумаги, письма, книги, фотографии и другое, как сказали соседи, разное барахло. Несколько сундуков, сто семьдесят шесть килограммов.

- Даже вес знаете?

- Соседи взвесили на пункте приема макулатуры. А еще, говорят, портретов маслом много было, свернутых в трубки, без подрамников. В бумажную макулатуру их не взяли, так они в помойку побросали. Опять смешно, да?..

- Еще как!-согласилась Роза.-А могила?

- Ты просто читаешь мои мысли. Поехал я на кладбище. Могила графини провалилась, крест упал. Дал денег могильщику, и он при мне вкопал крест.

Сергей Сергеич налил себе и ей еще водки, сам выпил безо всякого тоста и стал молча жевать. Роза тоже молчала, вдруг смутившись. Сказать ему, что она несколько лет ходила к старухе? Та ей давала кое-что почитать у себя дома. И снова прятала. А когда Роза пришла в очередной раз, графиню уже похоронили, а комнату заселили очередниками. Розе и в голову не пришло, что этот ответственный партийный человек потащится искать графиню.

- Судьба-копейка,-сказал он и еще выпил.

- Прохожий! Ты живи не так, а как-нибудь иначе,-повторила она задумчиво.-Хотела бы я жить иначе. Например, как старая графиня.

- А может, не надо?

- Может... Но получается, что я все время надеюсь на "не так" и чего-то жду. А когда есть возможность сделать "не так", не делаю.

- Никогда?

Роза захохотала немного искусственно.

- Почти... И опять жду.

- Вообще или конкретно?-он испытующе смотрел ей в глаза.

От ответа зависел его следующий шаг.

- Сейчас - конкретно.

Став вдруг серьезной, она резко выплеснула остаток водки на пол, встала и прошлась по комнате, чуть пошатываясь.

- Чего же ты ждешь?-осторожно спросил он.

Она вплотную подошла к нему, сидящему на диване с ножом и вилкой, резким движением сняла с него очки и разглядывала его сверху вниз.

- Странный у вас цвет глаз,-сказала она, закончив обследование.-Вернее, странно, что у ваших глаз нет цвета... Скорей, пожалуйста?

- Что - скорей?-не понял он.

- Оболтус! Скорей поцелуйте, пока я не передумала.

Никольский привык выполнять указания сверху и неуклюже поднялся с дивана.

Светлая щель между шторами на окне потемнела, когда Сергей Сергеич приподнял голову с подушки. Свернувшись калачиком, Роза спала рядом. Нормальная женщина, благодарно подумал он: полная отдача души и тела, никаких кривляний или претензий. Столько раз слышал о преданности еврейских жен и никогда не испытал на себе. Сам русак из русаков, и все мои жены были чистыми русачками. Значит, муж у нее уехал в Америку. Она отказалась. Когда надумала, они уже развелись.

А что, если... Внезапно он положил ей руку на талию, притянул к себе и, чтобы разбудить, поцеловал. Она распрямилась и прижалась к нему, улыбаясь счастливой и беспечной улыбкой, как девочка, которую осчастливили поцелуем первый раз.

- Послушай,-сказал он.-Что если мы поженимся?

- Ты с ума сошел!-она тоже перешла на ты.-Ни за что!

- Нет, восприми меня серьезно. Серьезно! Женимся и укатываем в Израиль, в Америку, в Австралию, к черту, к дьяволу, куда выпускают, лишь бы туда, где нет истории КПСС. Даже если ты еще любишь мужа, то вывези меня с собой к нему!

- Я его давно не люблю, но что ты там будешь делать, оболтус несчастный?

- Что угодно, только не то, что здесь. Например, стричь газоны. Буду косить траву!-громко выговорил он.

- Траву?-переспросила она, проснувшись.

- Какую траву?-не понял он.

- Вы только что сказали: "Буду косить траву..."

Весь предыдущий разговор состоялся у него в подкорке, и только "буду косить траву" вырвалось вслух.

- Я мечтал,-сказал он.

- О чем?

- Чепуха...

- Который же теперь час?-она вдруг испугалась.

- Половина десятого, детское время.

- Боже, в десять, к закрытию, я должна забежать в библиотеку.

- Зачем?

- Нужно. Отвернитесь, я оденусь.

- Не отвернусь. Я хочу посмотреть.

Собрав свои одежки, раскиданные по полу, она убежала в ванную. Он встал, тоже оделся. На диване лежала ее сумочка. Он оглянулся на дверь ванной, вынул из кармана конверт, опустил его в сумочку и защелкнул ее. Потом оделся и сел в кресло.

Она появилась в двери ванной, продолжая взбивать руками волосы. Деловито спросила:

- Посмотрите на меня. Все в порядке? А то я еще не в своем уме.

- Ты в абсолютном порядке. Пилотаж высшего класса.

- Правда? Спасибо. А вы как?

- "Он достиг высшего счастья на земле: отсутствия всяких желаний". Это цитата, римский историк Тацит.

Желаний у него не было. Но и особого счастья он тоже не ощущал.