С Бескаравайный - Ворчание старика Страница 4

- Дамы и господа! Есть вещи, которые не предназначены для ежедневного использования. Даже по прямому назначению их редко употребляют. Они предмет вечности... - старик выдал весьма убедительную речь, в которой просил от покупателей сначала мыслей, а уж потом банковских переводов.

Засим продавец вынул из кармана молоточек, а молодой человек ловко подставил ему гонг. Начались торги. О, это было зрелище: старик поднимал цену медленно, давая разгореться взаимной зависти, жадности и простой жажде стяжательства. Люди выходили из игры, включались в нее снова, в раздражении сбрасывали на пол дисплеи и вскакивали от радости. Старик наслаждался каждой секундой - он ловил взгляды, прислушивался к протестам, поздравлял покупателей и сочувствовал проигравшим.

Аукцион плавно перешел в банкет, продлившийся далеко за полночь. И когда за очередным столиком, под водочку, старик вел душевные беседы с покупателями, пытаясь растолковать им, в чем суть ювелирного искусства, а они рассказывали ему, как лучше коллекционировать предметы роскоши, казалось, что вернулась молодость.

Хозяин особняка вернулся к себе откровенно счастливым человеком и на следующее утро, как только перестала болеть голова, бросился к станкам. Он даже попробовал сам держать камень во время огранки, но понял, что это уже не его. Но старик ничуть не расстроился и, чему-то улыбаясь, опять лег в кресло.

Еще через три дня он продал самую свою неудачную маску: "Вдохновение" в тот раз работа с агатом у него откровенно не получилась, слишком уж картинно это бесполое лицо радовалось понятной только ему удаче, слишком аляповато смотрелись на этом фоне прожилки в камне. Тогда ему надо было просто убить время, а сейчас он не считал маску за вещь и отдал без особой торговли. Всю свою внешнюю активность он направил на устройство второго аукциона.

Продажу последних трех масок он собирался превратить в настоящее действо, на котором хотел выйти из подполья и объявить о своей действительной личности. Естественно, он не мог пригласить туда журналистов - для его опекунов это было бы слишком подозрительно. Потому он созвал всех уже купивших его маски людей, или хотя бы их представителей. Дал чуть больше информации на сайте бутика и отобрал на проведение аукциона уже не десять, а двадцать человек. Но в преддверье "выхода в свет" ему нужна была еще одна маска, которая была бы уже точно его - старик хотел избавиться от ощущения, что продает последние свои творения. Она нужна была ему, как символ возвращения, обретения той частички славы, благодаря которой он мог жить дальше, как залог будущих успехов. И старик работал так, как не всегда работал в молодости, весь новый жар своей души он вложил в это переплетение нитей, которое должно было стать почти неотличимо от кожи, в эти каменные глаза, которые должны были заглядывать в глаза живые.

В тот день, что он назначил днем своего триумфа, он сам выбрался из постели, шлепнул сиделку ниже спины и почти взбежал по ступеням. Позавтракав и отсмотрев новости со своими всегдашними прибаутками, в мастерской он долго, с немыслимым тщанием, наводил последний блеск на готовую уже маску. Наконец, пальцы титанового скелета в силиконовой плоти легли ему на плечо.

- Вам пора, иначе вы опоздаете...

Все было почти как в первый раз - только маски были немного другие. Бывший глава корпорации вошел в зал, как повелитель бури, как властитель молнии. Здесь были все, с кем он торговался, не хватало разве что питерской коммерсантки. Взгляды этой небольшой толпы, что собралась там, были прикованы к нему. Он говорил долго, купаясь в человеческом внимании. Старик подробно рассказал, как делал каждую маску, что чувствовал при этом и какие надежды вкладывал в нее. Постепенно он подошел к самому главному.

- ...и вот вы, все здесь присутствующие, наверняка задавали себе вопрос: кто этот мелкий лавочник, торгующий такими произведениями искусства? Подозрения вились вокруг вас осиным роем, но моя биография была совершенно прозрачна, я был абсолютно законопослушен и никак не мог быть тем, кого вы во мне подозревали. Но слушайте! Это - я!!

Он сорвал с себя пиджак и вынул контактные линзы. Зал замер.

- Да, я! Корпорация "Фасеты". Десять лет я мариновался в собственном особняке, умирая от скуки и безделья. Я пытался вернуться на работу, но не мог. Я стал почти никем, живой горстью праха...- старик задыхался от желания говорить еще и еще, бросать людям в лицо свою так давно накопившуюся ярость и презрение.

Вот только с залом было что-то не то. Все зрители смотрели в одну точку, они замерли, как манекены - не звенели бокалы, никто не шептался, не шевелилась ни единая складка ткани. Они даже перестали дышать. Старик на секунду замер, удивленный этим, но вся эта неестественная статичность сохранилась, лишь тихо, на самом пределе слышимости, звучал Вивальди. Глаза старика несколько раз дернулись от одной человеческой статуи к другой, он ничего не понимал, и страх заставил его немного попятиться.

- Когда замышляешь обман при заключении сделки, очень помогает, если знаешь о схожих замыслах другой стороны, - полноватый широкоплечий человек с зелеными глазами вышел из-за той портьеры, которая скрывала вход на кухню.

Вальяжной походкой хозяина положения он пересек зал, небрежно отодвигая плечом замерших гостей, выхватил у какой-то дамы из рук фужер шампанского и уселся на маленький столик чуть слева от эстрады. Старик не отрывал от него потрясенного взгляда.

- Да ты садись, садись. В ногах правды нет. Можешь прямо на сцене.

- Ты, ты... Они что, все!?

- Да, да. И что характерно - с самого начала. Ты говорил с пустотой, с собственными иллюзиями.

Старик не выдержал, неловко запустил в бывшего ученика микрофоном и попытался спрыгнуть с эстрады, но андроид "молодого человека", вдруг вышедший из коматозного состояния, придержал его за плечо. Старик в бешенстве оглянулся, но пластиковые глаза выражали ту непреклонную, вежливую решимость взбунтовавшегося дворецкого, которую не могут переломить никакие окрики.

- Да ты успокойся. Сядь, шампанского выпей, - полноватый непрошеный гость оглянулся, - Эй! Почему здесь так скучно?!

Музыка выплеснулась из динамиков, гости-андроиды стряхнули оцепенение и завели обычные светские беседы. Они, правда, совершенно не замечали гостя и старика, а продолжали обсуждать достоинства масок.

Старик медленной и какой-то шаркающей походкой добрел до столика и упал на стул.

- Эхе-хех. А на что вы рассчитывали? Ну продали вы бы маски по настоящему. Расхватали бы их случайные люди, цены бы верной не дали.

- Идиот, разве дело в деньгах?

- Вот именно, что не в них. У вас ведь шикарные, музейные вещи. Но вы хоть в состоянии понять - они сейчас не в моде, совсем.

Старик поморщился.

- При чем тут это?

- При том. Неужели не ясно - это бы задало новую моду. Вещи такого уровня меняют все. Пришлось бы перестраиваться. Думаешь, это только бы нам помешало? Да тебя бы вмиг перекупили, а стал бы упираться - по стенке размазали. Или ограбили. Пойми, если не можешь человека различить...

- Это явно новая модель, - запротестовал бывший хозяин корпорации, и голос его терялся за аккордами мелодии и звуками разговора.

- Все равно. Тебя ведь обманули - раз. Удовольствие ты и от андроидов получал - два. По уму, чтобы цену поднять, изделия выбросить на рынок не смог - три. Ты - проиграл, - бывший ученик перегнулся через стол, заглянул в самые стариковские глаза, и сквозь зубы процедил, - Сдайся, уйди, не мешай.

Бывший глава корпорации закрыл глаза и опустил лицо.

- Сволочи вы все...

Непрошенный гость наклонился к самому его уху и зашептал.

- В твоих устах это звучит особенно цинично. Ведь будь ты помоложе... Что бы ты тогда с нами сделал? Просто кончилось твое время, старик. Оно ушло. Смирись.

Так прошла минута, и музыка по-прежнему наполняла зал. Гость уселся на стул, а старик медленно-медленно поднял голову.

- Все маски у вас?

- Почти. Только "Проснувшуюся нимфу" увели из-под носа. Какая-то сумасшедшая тетка. Но ты особо не надейся - там все железно прикрыто. Платили мы тебе, кстати, вполне честно. И за эти три тоже настоящую цену дадим, не сомневайся. А хочешь, они все, - он махнул рукой на гостей, торговаться начнут, дело даже до драки дойти может? Не желаешь насладиться?

- "Осень" не отдам. Мое. На торги не выставлял, - и какое отчаяние было в этих словах.

- Кто бы спорил. Да ты выпей, а то смотри, какой напряженный. Сидишь, будто шпагу проглотил. Расслабься.

Услужливой тенью подскочила официантка, налила в рюмку чего-то янтарно-прозрачного. Старик равнодушно опрокинул это в себя. Бывший ученик говорил еще что-то: бормотал лицемерные утешения, сам подливал выпивку и предлагал закуску. Часа через два гость ушел, а старик этого не заметил. Его совсем развезло: он что-то яростно доказывал официантке, кричал, что еще вернется, потом плакал. К полуночи он заснул, вслед за начавшимся храпом разошлись гости-андроиды, а прислуга, аккуратно подхватив старика, бережно понесла его к машине, и в самом скором времени он уже спал в своей постели.