Семен Липкин - Собственная жизнь - это клад Страница 4

Кабинет первого секретаря Маркова. Допрашивают главные помощники Маркова: Верченко, Карпов, Боровик. Разговор с начальством занимает несколько страниц книги, пересказывать не надо, думаю, читателю и так понятно, что могли сказать эти люди автору. Остановлюсь только на быстроте реакции и находчивости Рыбакова. Меня это всегда в нем восхищало, так как сам я такими качествами не обладаю.

Карпов, как новый редактор "Нового мира" уже знакомый с первой частью романа, говорит:

- Я прочел вторую и третью части, правда, не в рукописи, а в ксерокопии.

Рыбаков: - Вот как? Откуда взялась ксерокопия?

Верченко: - Это не имеет значения.

Рыбаков: - Нет, это имеет значение. Если вы сняли с него ксерокопию, то роман выходит из-под моего контроля, что я и фиксирую.

Крайне неприятная беседа закончилась просьбой (просьбой, а не приказом!) Верченко: "Весь сегодняшний разговор должен остаться между нами".

Рыбаков об этом заседании никому не рассказал, но слухи распространились по Москве, отчего интерес к роману повысился. Теперь, давая его читателям, Рыбаков, по совету своего младшего друга Евтушенко, ставил условие: письменный отзыв - обязательно. Решил активнее пробивать "Детей Арбата", создать общественное мнение, на которое - такая началась пора - можно будет опереться. Пришло около шестидесяти восторженных отзывов - их прислали знаменитые писатели, артисты, режиссеры.

Еще одна цитата из мемуаров М. С. Горбачева: "Рукопись прочли десятки людей, которые стали заваливать ЦК письмами и рецензиями, представляя книгу "романом века"...

Я уверен, что описание борьбы писателя с государственным аппаратом, книга "Роман-воспоминание", станет документом истории нашей страны. Живописная галерея чиновников аппарата, писателей (тоже чиновников) - драгоценный материал для будущих исследователей советской эпохи.

Следует отметить, что в это время иным стал государственный аппарат. Горбачев, сам того не желая, нанес и поныне незаживающие раны одряхлевшему телу советского государства. Не умея, а может быть, и не думая расстаться с коммунистическим мироощущением, всегда бесчеловечным, совершенно не понимая нашей бессмысленной экономики, важного, решающего значения для нашей страны национального вопроса (из большевиков его хорошо понимал только убийца народов Сталин), Горбачев сделал главное: разрушил советскую систему. О том, что пошло дальше, говорить не будем, но должное неудачливому Горбачеву воздадим.

И вот по просьбе Рыбакова его принял на Старой площади секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев, второй после Горбачева человек в партии, о котором шла молва, что он инициатор и теоретик перестройки. Литераторы благодарно запомнили его знаменитую статью "Об антиисторизме", направленную против черносотенцев.

Я, как и многие, не раз видел и слышал А. Н. Яковлева по телевизору. Его облик, спокойная и (чего не скажешь о Горбачеве) интеллигентная русская речь внушали симпатию. Недавно я впервые увидел его близко. Это произошло на вручении Инне Лиснянской литературной премии журнала "Арион". Яковлев сидел рядом с нами. Лохматые брови, коренастый, с залысинами, сдержанно улыбающийся. Он сказал героине вечера, что ее строки: "Кого бы я не встречала, я встречала себя" есть продолжение мысли Канта.

Высказанные Рыбакову мысли Яковлева так важны для понимания не только видного деятеля партии, но и всей перестройки, что мне хочется их воспроизвести как можно подробнее.

- Мы с вами взрослые люди, - начал Яковлев, - фронтовики, будем говорить без обиняков, прямо и честно, да, я читал ваш роман, но не как секретарь ЦК, а как директор Института экономики. Штука сильная, написана хорошо, читается великолепно. Но у меня два замечания. Первое - вина Сталина в убийстве Кирова не доказана. Хрущев пытался доказать, но не сумел... в вашем романе действуют исторические личности, значит, вы должны придерживаться исторических фактов, а этот факт не доказан. Второе возражение - в романе много сексуального. Молодые люди, девицы только и думают, с кем переспать. Я тоже был молодой, но в наше время так не думали.

Рыбаков: - Сколько было вам лет, Александр Николаевич, когда вы ушли в армию?

Яковлев: - Семнадцать с половиной.

Рыбаков: - Не было бы войны, вы бы через год-два спали с девочками за милую душу.

Яковлев: - Особенно не настаиваю на этом. Главное - Киров.

Рыбаков ссылается на выводы комиссии старой большевички Шатуновской: доказано, что это сделал Сталин. И добавляет:

- Тираны не дают письменных указаний, убивая негодных. Почему же вы о Кирове требуете предъявить письменное указание?

Яковлев: - Сам-то Киров был такой уж святой?

Рыбаков: - Я не писал Кирова святым. Но не Киров убил Сталина, а Сталин убил Кирова.

Яковлев: - Меня поразила одна фраза Сталина. Он приказывает расстрелять белых офицеров, ему возражают, это незаконно. Сталин отвечает: "Смерть решает все проблемы. Нет человека - нет проблемы". Где Сталин это сказал? В его сочинениях такого нет. Вы действительно сами выдумали и приписали Сталину эту фразу?

Рыбаков: - Возможно, от кого-то слышал, возможно, сам придумал.

Беседа завершается предложением автору сделать некоторые поправки. Рыбаков сделал. Об этом Яковлев сообщил редактору "Дружбы народов" Баруздину. В журнале рукопись читается снова, 9 сентября 1986 года Рыбакова приглашают на заседание редколлегии журнала. Баруздин настаивает на своем: "Нужно убрать одностороннее, сугубо субъективное изображение Сталина". Но члены редколлегии - такие времена - уже не послушны главному редактору.

Аннинский: "Могучая, мощная, шекспировской силы вещь. Какое счастье, что она попала в журнал".

Калещук (заведующий отделом очерка): "Мы все изолгались... Пора кончать с этим... Считаю, что получить такой роман - большая наша удача".

Тер-Акопян (заместитель Баруздина): "Я восхищен романом и тоже считаю, что трогать там ничего бы не следовало. Но именно я имею дело с цензурой и вам прямо скажу - они роман не пропустят, на каждое слово Сталина потребуют письменное доказательство".

Баруздин взмолился: "По Сталину пройдись еще раз пером".

Видимо, Рыбаков идет на уступки. Но не изменяет своему бойцовскому характеру. Спрашивает:

- Когда будете печатать?

- В будущем году, конечно.

- Дайте анонс в октябрьском номере.

- Номер уже набирается.

- Ничего, успеете.

Телефонный разговор с типографией. Анонс вставлен на обложке октябрьского номера.

Свершилось. Роман печатается. Рабочие типографии берут себе по десять экземпляров (как известно, приблизительно так же происходило когда-то в типографии с первыми рассказами Гоголя). На почте тревога: журнал воруют из ящиков в подъездах. В библиотеках очередь на роман на год вперед. На "черном рынке" - астрономические цифры стоимости журнала. "Книжное обозрение" провело опрос читателей: "Дети Арбата" по популярности вышли на первое место. Тираж романа - вместе с изданием в "Роман-газете" - десять с половиной миллионов. Но глава Госкомиздата заявляет: чтобы удовлетворить спрос на роман, его надо издать тиражом минимум 30 миллионов. Наверху испугались. Неужели властители полумира так пугливы? Здесь я позволю себе вернуться на много лет назад.

Сталин в семинарии дружил с одним однокашником (фамилию забыл). До революции он священствовал, потом стал школьным учителем. В Грузии его начали преследовать за церковное прошлое. Он обратился в Москву к другу юности с просьбой защитить его. Сталин ответил, адресовав письмо так: "Народному учителю такому-то". Был слух, что с этого письма началось звание народного учителя. И вот страна готовится к юбилею Сталина. Издательство "Детгиз" отыскало в Грузии сталинского однокашника. Редакторы, писатели, связанные с издательством, помогли старому учителю написать воспоминания о вожде. Получилось так, как было задумано. Сосо - отличник учебы, заботливый товарищ, обаятельный, добрый, уже в детские годы мудрый. Книга напечатана, готовы сигнальные экземпляры, "Детгиз" в восторге, старика приглашают в Москву, поселяют в гостинице "Москва", и вдруг: книга свыше запрещена.

Сталин приглашает к себе друга ранних лет, хорошо, по-кавказски угощает, ласков с ним и, объясняя запрет книги, учит: "Слово не так скажешь государство потеряешь".

Наши вольнодумцы привыкли считать соратников и наследников Сталина людьми малообразованными, ограниченными, тупыми. Но вот в чем нельзя отказать руководителям советского государства: они знали, что народ обманывают, что их идеология - ложь, вот почему и Сталин и его наследники всегда боялись слова, боялись, что даже намек на правду губителен для их власти над населением.

"Дети Арбата", сказанные "не так", сильно испугали властителей страны. Когда на обложке "Дружбы народов" было объявлено, что в журнале будет напечатан роман Рыбакова, срочно собрали заседание Политбюро ЦК КПСС (в октябре 1986 года)... Через десять лет, в 1996 году, стенограмму этого заседания опубликовали "Московские новости". Читаем: