Внутренняя война - Валери Тонг Куонг Страница 4

себе это азиатскими корнями директрисы, путая отстраненность и загадочность. На самом деле Эми Шимизу вообще в разладе с собой, но это он узнает позже. Судя по тому, как он держится, каким почтительным тоном разговаривает, Элизабет, кажется, может перевести дух: Пакс будет корректен, он не выйдет за флажки, он под сильным впечатлением от собеседницы и даже больше — он очарован. Она читает на его лице то выражение, которого не видела уже год: желание мужчины — и актера — нравиться, покорять, быть объектом исключительного внимания. Теперь он внимательно слушает, как Эми Шимизу четко излагает свою проблему: компания Demeson столкнулась с кризисной ситуацией, один из сотрудников разбился на машине при съезде с автострады, это вторая авария за полгода, — да и точно ли речь идет об автокатастрофе? Может быть, Кристиан П. заснул за рулем или бросил управление машиной?

Эми Шимизу понижает голос; ясно, что у нее в голове второй вариант — самоубийство, она проштудировала личное дело этого сотрудника — бесспорно, умелого и опытного, начинавшего с самых низов и всему учившегося в процессе работы, сначала помощником грузчика, потом грузчиком, потом грузчиком-водителем, бригадиром, потом ответственным за определенную географическую зону перевозок. Он работал — она колеблется, не сразу находит слова — «как раньше», «по старинке»… то есть соблюдая негласные правила человеческого общения: трудиться на совесть и твердо держать данное слово. Кристиан П. работал, не жалея времени и сил, тридцать лет подряд, вплоть до весны прошлого года, когда фирма перешла в собственность компании Demeson. Открывались новые возможности, предприятие выходило на международный уровень, и его вместе с другими руководителями географических зон вызвали на собрание, чтобы объявить, что в общих интересах методы работы надо изменить. Ему дали в подчинение молодых парней, которые сразу стали качать права и требовать иных условий работы, они не болели за дело, а он не смог найти с ними общий язык, так что через неделю они устроили забастовку. Он не сумел ни предупредить, ни остановить протестную акцию. После чего кадровая служба предложила ему пересмотреть договор и перейти на «альтернативный вариант карьерного роста», — но Эми не сомневалась в том, что он воспринял это как понижение! Тридцать лет стажа сброшены со счетов, это был урон его профессиональной репутации и даже личное оскорбление, потому что на таком уровне погружения в работу понятия смешиваются, человек не воспринимает себя отдельно от должности и места в структуре. Кристиан П. рос вместе с компанией и считал этот труд своим призванием, а тут его просто послали подальше, указали на дверь и отняли все, что он выстраивал! Такое могло серьезно подкосить человека.

Слова, которые она только что произнесла, — «просто послали подальше» — казались странным стилистическим сбоем в рассказе, и Пакс с Элизабет отметили их, хотя и ожидали чего-то подобного — ее голос прямо перед ними как-то дрогнул. Эми Шимизу сосредотачивается, уточняет мысль: она понимает, что сейчас можно только гадать о намерениях Кристиана П., а ее ближайшие сотрудники, наоборот, считают, что он никогда сознательно не поставил бы под удар своих напарников, — в результате аварии оба его товарища получили травмы, к счастью нетяжелые.

— Следствие не установило причину аварии, несмотря на все технические средства, которые теперь можно привлечь? — удивляется Элизабет.

Взгляд Эми Шимизу уходит куда-то в стену, на миг она покидает комнату — не физически, а мысленно, ее сознание ускользает, она выпадает из колеи, вязнет в наслоениях собственной душевной истории, все это кратко, неуловимо, и вот она снова на месте.

Она продолжает излагать факты: руководство решило задействовать новые средства профилактики психических и социальных рисков, укрепления безопасности труда. Она обратилась в «Театрико», потому что верит в эффективность театральной практики больше, чем в самые наглядные презентации. Она раздает Паксу и Элизабет документы, в которых перечислены задачи тренинга (подготовка руководителей среднего звена, оптимизация постановки и восприятия профессиональных заданий и соблюдение алгоритма рабочих операций, равно как и четкого графика работы и отдыха), а также профессиональные риски, список которых кажется бесконечным. Это риски как физические (радикулит, боли в поясничном и спинном отделе позвоночника, ссадины, ушибы, вывихи, разрывы связок в результате различных манипуляций с тяжелыми и громоздкими предметами, обрушения плохо закрепленного груза, падение с высоты, дорожно-транспортные происшествия, аллергия на пыль и грязь, скапливающиеся в задней части фургона), так и психические: завышенные ожидания или нелестные отзывы придирчивых клиентов, которые вечно боятся, что им что-то сломают или потеряют, повредят окраску стен, оконных и дверных проемов, оставят царапины на паркете; иногда это агрессивное или глупое поведение других водителей на дороге, отношения в семье, не всегда готовой принять наш непростой распорядок работы и постоянный стресс.

Она умолкает. Элизабет все записала, смотрит твердо и надежно, как умная, опытная женщина, знающая решения всех проблем.

— И еще один аспект, — добавляет Эми Шимизу. — Работа грузчика-перевозчика воспринимается как низкая, неквалифицированная, которую может выполнить любой тупица, обладающий мускулатурой. Это профессия непрестижная, которую выбирают от безысходности, не имея других вариантов. Надо учитывать и эту фрустрацию, уязвленное самолюбие, сознание того, что люди смотрят на тебя свысока, что ты — чернорабочий.

Пакс вздрагивает. Уже несколько минут Эми смотрит только на него. Молодой женщине кажется, что он понимает и принимает близко к сердцу все, абсолютно все, что она объясняет, он понимает, что случилось с Кристианом П. и как важен тренинг для компании Demeson, и вообще улавливает ее собственные отношения с миром и даже страхи, стоящие за словами. Она заметила, как Пакс задержал дыхание, когда она заговорила про безысходность, про фрустрацию, про унижение, — Элизабет при этом продолжала печатать на своем планшете и не проявила ни малейшей эмоции. Она не ожидала от него такой реакции, у нее в душе нежданно возникает какой-то просвет, наполняя ее энергией, сдвигая помимо ее воли тысячеслойные бинты, которыми укутана и укрыта боль. Она не ожидала этой внезапной сумятицы в сердце и жара, проникающего в каждый орган. Ее смятение выплескивается наружу, сообщается Паксу, между ними завязывается безмолвный диалог, однако он длится недолго, — Эми встает, чтобы отвлечься и прекратить это наваждение, повинуясь чутью, которое нашептывает, что этот человек опасен, и убеждению, что у нее нет ни времени, ни места, ни права на личные отношения, какими бы они ни были: дружескими, любовными или сентиментальными.

Элизабет тоже встает, чтобы подытожить: у нее уже продуманы все модули тренинга, готовы материалы и методики,