Якоб Штелин - Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге Страница 40

Собственноручных писем Петра Великого осталось еще весьма много. Сей великий дух как основательно и порядочно мыслил, так и писал всегда кратко и связно. В особенном кабинете при Дворе, между многими другими бумагами, писанными собственною рукою Государя, находился журнал, который сам он вел во время Шведской войны. По соизволению её императорского величества Екатерины II, великой покровительницы наук, в 177З году сей журнал был напечатан в двух томах в четвертку, под смотрением действительного камергера и герольдмейстера князя Щербатова, вскоре ж потом был издан в Берлине французский, а в Риге и Лейпциге немецкий переводы оного. Помянутый теперь знаменитый российской историк князь Щербатов издал также много писем Петра Великого, находящихся в помянутом кабинете. У некоторых знатных российских фамилий хранится также много собственноручных Петра Великого писем, и я могу похвалиться, что видал немалое собрание сих драгоценных рукописей у графских фамилий Шереметевых, Чернышевых и Апраксиных. В 1774 году императорский обер-камергер граф Шереметев, к великому удовольствию российской публики и любителей истории вообще, издал 288 таких писем, писанных Петром Великим к своему фельдмаршалу графу Борису Петровичу Шереметеву.

Между собственноручными Петра Великого письмами, хранящимися у графской фамилии Апраксиных, видел я и имел удовольствие читать одно весьма достопамятное письмо, а именно то, которое великий победитель 27 июня 1719 года, под Полтавою, в девятом часу вечера, после славного сражения, отправил из лагеря с курьером к любимому своему министру и генерал-адмиралу Федору Матвеевичу Апраксину. Государь уведомляет его в оном о великой победе, одержанной над королем Карлом, и совершенном поражении шведской армии, и заключает письмо следующими достойными примечания словами: «Ныне уже совершенно камень во основание Санкт-Петербурга положен с помощью Божиею». Как сие письмо в описании жизни Петра Великого и ни в какой иной книге не было еще напечатано, то я за нужное почел упомянуть о нем здесь и поместить его при сем собрании анекдотов.

Но несравненно важнее и достойнее внимания есть удивительные дела Петра Великого в Государстве, или то что сей преобразователь своих областей и истинный распространитель империи по кончине своей оставил своим преемникам и отечеству. Известия об оных не могут быть Анекдотами; ибо всеобщая слава давно уже возвестила всему миру о делах Петра Великого и навеки утвердила память его в потомстве.

И так хотя известия сии не принадлежат к Анекдотам, да и самое кратчайшее повествование оных не могло бы помещено быть в сей книге; однако ж удивление мое не может удержаться, чтоб не приобщить здесь один только реестр великих деяний Петра Великого. Я упомяну только о том, чего не нашёл он при вступлении на отеческий престол, но что сам великим своим умом, неутомимыми трудами, проницательным благоразумием, непоколебимою бодростью и все препятствия преодолевавшей храбростью для Государства приобрел и основал. А именно: почшение и страх со стороны персов, турков, татар и прочих соседственных народов; уважение ото всех европейских дворов и дружественные союзы с некоторыми из иных; регулярная, по лучшему немецкому образцу учреждённая, обученная и искусная армия, состоявшая более нежели из 200.000 человек; совершенный инженерной и артиллерийский корпус; три полка гвардии, состоявшие из 10 или 12 000 человек; сильный флот; весьма изрядно учрежденное Адмиралтейство и многие гавани на Балтийском, Каспийском, Белом и Черном морях. Завоеванные Герцогства: Лифляндское, Эстляндское и Ингерманландское, многие около оных лежащие острова, провинция Карелия в Финляндии, со всеми находящимися в сил землях городами и морскими гаванями; по всей Европе и по некоторой части Азии распространенная выгодная торговля; канал и шлюзы при Вышнем Волочке и Ладожской канал, посредством которых производится судоходство с Каспийского моря по Волге и по другим впадающим в нее рекам до Санкт-Петербурга и в Балтийское море; хотя нё совершенный, но отважно начатый канал при Царицыне, посредством которого река Дон имела бы сообщение с Волгою, следовательно и Черное море с Каспийским и Балтийским морями и на месте лесов и болот построенные города и крепости Санкт-Петербург и Кронштадт, с великолепными увеселительными замками и садами – Петергофом, Стрельною и Ораниенбаумом; построенный в честь Святому Герою Александру Невскому монастырь; множество кирпичных заводов от оного до самого Ладожского озера по обеим сторонам Невы; литейные дворы, оружейные заводы, якорные кузницы, парусинные, суконные, шелковые и всякие другие мануфактуры; новой Арсенал в Москве; корабельные верфи в Санкт-Петербурге, Архангельске, Воронеже и в иных местах; благоучрежденный сухопутный морской госпиталь в Петербурге для больных и дряхлых солдат и матросов, и Генеральной госпиталь в Москве; дом для найденышей и множество богаделен для бедных и престарелых людей; два монетные двора в Москве и Петербурге; новые рудокопные и плавильные заводы в Сибири и других Российских провинциях; многие церкви, построенные по новой архитектуре, с колокольною игрою на колокольнях; Морская Академия в Петербурге и Математическая школа в Москве; публичная библиотека с беспримерным собранием натуральных редкостей и кунсткамерою; Святейший Правительствующий Синод; Правительствующий Сенат и новое основание и учреждение всех зависяших от него Государственных Коллегий; издание Духовного Генерального и Адмиралтейского Регламентов, Воинского и Морсклго уставов или артикулов; купеческая биржа; пространные магазины и пакгаузы; бесчисленные поправления бывших прежде в худом состоянии учреждений о управлении земель; – одним словом, Государство совсем преобразованное и со всех сторон в безопасность приведенное, несколько миллионов наличных денег, не оставив ни малых долгов после. продолжительной и тягостной войны, и знатное умножение государственных доходов: наконец пример преславного правления самым величайшим на земном шаре Государством. Без сомнения сие последнее наследство, оставшееся после Петра Великого, имел ввиду верный его помощник и сотрудник в истреблении суеверия и невежества, Феофан, архиепископ Новгородский, когда изобретал аллегорическое изображение для медали на кончину императора. На сей медали представлен Петр Великий, возносимый вечностью на небеса и взывающий смотрящей на него со слезами России следующие слова, означенные в надписи:

117. Письмо Петра Великого отправленное с поля сражения под Полтавой 27 июня 1709 года ввечеру в 9 часу с курьером в Петербург к адмиралу Федору Матвеевичу Апраксину

Господин адмирал!

Объявляю вам о зело превеликой и нечаемой виктории, которую Господь Бог нам чрез неописанную храбрость наших солдат даровать изволил с малою войск наших кровию, таковым образом:

Сего дня на самой утренней заре неприятель нашу конницу со всею армиею и конною и пешею атаковал, которая хотя зло и по достоинству держалась, однако ж принуждена была уступить с великим убытком неприятелю; потом неприятель стал во фрунт против нашего лагеря, против которого тотчас всю пехоту мы из траншамента вывели и пред очи неприятелю поставили, а конницу на обоих флангах, что неприятель увидел, тотчас подошел атаковать нас, против которого навстречу пошли и тако оного встретили, что тотчас с поля сбили, знамен, пушек множество взяли, тако ж генерал-фельдмаршал господин Рейншельд купно с четырьмя генералами, а именно Шлюпембахом, Штакельберхом, Гамохтоном и Розеном, тако ж первый министр граф Пипер с секретарями, Гемерликом и Цидергемом, в полон взяты, при которых несколько шысячь офицеров и рядовых взято, о чем подробно вскоре писать будем, а ныне за скоростию не возможно, и единым словом сказать, вся неприятельская армия Фаэтонов[137] конец восприяла, а о короле нам неизвестно еще, с нами ль или со отцы нашими обретается, а за разбитым неприятелем посланы господа генерал-поручики князь Голицын и Боур с конницею. И с сею в нас неслыханною новиною вас, поздравляю, и прошу господ вышних и нижних морского и сухого пути поздравить.

Питер

Из лагеря от Полтавы

в 27 день июня 1709 года

Р. S. Ныне уже совершенно камень во основание Санкт-Петербурга положен с помощью Божиею.

118. Предсказание о рождении и славе Петра Великого

В заключение помещу здесь весьма достопамятный Анекдот о рождении и предсказанном величестве Петра Великого. По порядку надлежало бы мне поместить сей Анекдот прежде всех других, если б я хотел начать сие собрание чудною повестью. Теперь же сообщаю его, как верное извлечение из одной Российской рукописи, с которой много находится списков.

Сия рукопись содержит в себе весьма обстоятельные известия об общем правлении Царевичей Феодора, Иоанна и Петра Алексеевичей и сестры их Царевны Софии Алексевны, о Стрелецком бунте и проч. Кажется, что она писана не вскоре по рождении Петра Великого, но гораздо позже, а может быть уже и по смерти его. Однако сочинитель оной ссылается на письменное свидетельство самого предсказателя, найденное между оставшимися после него бумагами, также и между бумагами Святого Димитрия Ростовского. Пусть кто хочет верит или сомневается об истине сего Анекдота; я не буду ни утверждать, ни оспаривать его вероятности. Читателю нет в том нужды, пренебрегаю ли я предсказаниями новейших времен, или согласно с бывшим при Академии Наук профессором Г. Вольфгангом Крафтом[138] по собственным его опытам и частым повествованиям, думаю, что предсказания искусных и опытных астрологов во всем можно верить. Но что рассказываемое в сем анекдоте происшествие по крайней мере не все вымышлено и в то время при Дворе было известно, сему доказательством и подтверждением служит письмо находившегося тогда в Москве голландского посланника, ученого и славного Г. Николая Гейнсия, писанное в Утрехте к столь же славному профессору Гревию. Я имею у себя в оригинале ответ Г. Гревия на сие письмо, писанный 9 апреля 167З года, и приобщу оный в конце сего Анекдота,