Анна Книппер - Милая, обожаемая моя Анна Васильевна Страница 41

В первые дни марта прошли: собрание офицеров в Севастополе, на котором обозначились различия в настроении между двумя группами офицеров; совещание представителей офицеров и команд, на котором было решено (8 марта) организовать Севастопольский центральный военно-исполнительный комитет (ЦВИК); собрания с участием приехавшего из Петрограда И.Н. Тулякова, депутата IV Государственной Думы и члена Исполкома Петросовета; выборы делегации Черноморского флота, отправившейся в Петроград с целью заявить Временному правительству о своей верности (некоторые подробности этих и последующих событий, освещенные с противоположных позиций, см. у М.И. Смирнова и А.П. Платонова).

8 Домбровский, Алексей Владимирович (1882-1954) - капитан 1-го ранга (июль 1917). Окончил Морской кадетский корпус и дополнительный курс Военно-морского отделения Николаевской морской академии, участник Русско-яп. войны (ранен под Цусимой), георгиевский кавалер (1916). Преподавал в Минной школе, участвовал в составлении правил и инструкций по минному делу, был прикомандирован к МГШ. В заграничных плаваниях - на судах Балтфлота и эскадры Тихого океана. В Первую мировую войну командовал эсминцами на Балтфлоте. С 1918 г. - в советском ВМФ, с 1921 по 1925 г. возглавлял Морской штаб Республики, затем - на научной и преподавательской работе.

9 Сушон, Вильгельм Антон Теодор (1864-1933) - германский контр-адмирал (1911), позже вице-адмирал. С октября 1913 г. командовал дивизионом Средиземного моря, руководил прорывом "Гебена" и "Бреслау" в Константинополь, после чего стал командующим турецким (фактически германо-турецким) флотом. В августе 1917 г. в чине вице-адмирала назначен командующим 4-й эскадрой Флота открытого моря (так именовались главные силы германского флота в Северном море), вместе с этой эскадрой участвовал в овладении островами на Балтике. В отставке с 1919 г.

10 Вице-адмирал А.И. Непенин (1871-1917) - убит 4 марта в Гельсингфорсе матросами. Приводимые Колчаком его слова имеют шутливый оттенок: Непенин заботился о развитии авиации на Балтфлоте (правда, не столько для нанесения ударов по противнику, сколько для целей разведки и связи). См. примеч. 54 к ФВ.

11 Погуляев, Сергей Сергеевич (1873-1941) - контр-адмирал свиты Е.И.В. (февраль 1916). В одном выпуске с Колчаком из Морского кадетского корпуса (1894); до конца жизни Колчака оставался с ним на "ты". Адъютант морского министра (1902-1906), морской агент во Франции (1906-1910). На Черноморском флоте командовал эсминцем "Капитан Сакен" (1912-1913), крейсером "Кагул" (1913-1916), 1-й бригадой линейных кораблей (1916). После гибели "Императрицы Марии" по предложению Колчака занял в ноябре 1916 г. пост начальника его штаба, помещавшегося на "Георгии Победоносце". В момент написания письма доживал в этой должности последние дни. В марте 1917 г. Колчак получил две телеграммы от военного и морского министра А.И. Гучкова с настоянием заменить Погуляева другим офицером. Аргументацией первой телеграммы, по свидетельству М.И. Смирнова, было то, что "оставление на ответственных должностях офицеров свиты невозможно и может вызвать нежелательные последствия". Продолжая носить на своих погонах императорские вензеля, Погуляев и вправду вызывал крайнее недовольство в революционной среде. Колчак ответил, что находит указанные мотивы недостаточными. Вторая телеграмма утверждала, что "в Совете рабочих и солдатских депутатов имеются документы, делающие невозможным оставление Погуляева на ответственной должности" (С м и р н о в М.И. Указ. соч., с. 20). После этого Погуляев был заменен Смирновым и переведен в резерв (8 апреля 1917). Весной 1918 г. в чине контр-адмирала зачислен во французский флот, с прикомандированием к МГШ; ушел в отставку после подписания Версальского договора. В 1919 г. по просьбе Совещания русских послов и общественных деятелей принял пост начальника Управления по делам русских военных и военнопленных за границей. В письмах 1919 г. из Парижа Колчаку в Омск информировал его о состоянии дел в русских и союзнических кругах (бесперспективность вербовки добровольцев в армию Колчака среди оказавшихся за границей русских военных, тайные намерения и закулисные действия союзников и т.п.). Двадцатые годы и большую часть тридцатых прожил в Бельгии, где в 1924 г. по его инициативе возник русский Союз морских офицеров в Бельгии. С образованием в 1929 г. Всезарубежного объединения морских организаций вошел в состав его правления. С марта 1936 г. - почетный председатель Объединения офицеров Российской Армии и Флота в Бельгии. Принимал близкое участие в судьбе семьи Колчака, в частности в том, чтобы его сын получил образование. Последние годы жил в Париже, где и умер в январе 1941 г.

12 Имеется в виду гибель "Императрицы Марии", первого корабля дредноутного типа на Черноморском флоте, утром 7 (20) октября 1916 г. в Севастополе, в глубине Северной бухты. См. примеч. 51 к ФВ, а также: И о ф ф е А.Е., С п и р и д о н о в а Л.И. Адмирал А.В. Колчак и гибель линейного корабля "Императрица Мария". - "Русское прошлое. Историко-документальный альманах". 1994, No 5, с. 62-76.

No 5

26 марта

Г[лубокоуважаемая] А[нна] В[асильевна],

Вчера я отправил через Генмор1 письмо Вам, написанное почти с отчаянием в прескверные минуты дикой усталости от политического сумбура и бедлама, которым я управляю и кое-как привожу пока в порядок. Великодушно простите меня, Анна Васильевна, а вечером первый раз после переворота приехал курьер из Генмора, и я получил сразу два ваших письма от 7 и 17 марта. Мне трудно изложить на бумаге, что я пережил, когда вынул из пакета со всякой секретной корреспонденцией Ваши письма. Ведь мне казалось, что я не получал от Вас писем какой-то невероятно длинный период (8 дней). Ведь теперь время проходит, с одной стороны, совершенно незаметно и с невероятной быстротой, а вчерашний день кажется бывшим недели тому назад. Ведь в Вас, в Ваших письмах, в словах Ваших заключается для меня все лучшее, светлое и дорогое; когда я читаю слова Ваши и вижу, что Вы не забыли меня и по-прежнему думаете и относитесь ко мне, я переживаю действительно минуты счастья, связанные с каким-то спокойствием, уверенностью в себе; точно проясняется все кругом, и то, что казалось сплошным безобразием или почти неодолимым препятствием, представляется в очень простой и легко устранимой форме; я чувствую тогда способность влиять на людей и подчинять их, а точнее, обстановку, и все это создает какое-то ощущение уравновешенности, твердости и устойчивости. Я не умею другими словами это объяснить - я называю это чувством командования. Пренеприятно, когда это чувство отсутствует или ослабевает и когда возникает сомнение, переходящее временами в какую-нибудь бессонную ночь, в нелепый бред о полной несостоятельности своей, ошибках, неудачах, когда встают кошмарные образы пережитых несчастий, при неизменном представлении, относящемся до Анны Васильевны как о чем-то утраченном безвозвратно, несуществующем и безнадежном. Иногда достаточно бывает хорошо выспаться, чтобы это прошло, но иногда и это не помогает.

Косинский2 писал Софье Федоровне3, что наши переживания за две войны и две революции сделают нас инвалидами ко времени возможного порядка и нормальной жизни. Возможно, что он прав, ибо хотя и создается известная привычка и приспособляемость, но есть пределы упругости и прочного сопротивления не только для нервной системы, не, как общее правило, для всякого материала. Вот почему я так дорожу письмами Вашими, и так отчетливо представляю я, что было бы, если бы [Далее зачеркнуто: Вас для меня не было бы. Я верю, что не случай же создал] я лишился их.

Как странно, и это не первый уже раз, что Вы думаете и говорите совершенно независимо от меня то же, что и я. События, свидетельницей которых Вы были, создали у Вас представление, что я под влиянием их могу забыть Вас, что они могли, как Вы говорите, "совсем стереть Вас из моей памяти". А между тем я глубоко страдал в это время, думая так же о Вас, Анна Васильевна. Да, по существу, это и понятно - на моих глазах многие в такие дни совершенно меняются независимо от себя самих, изменяется вся психология, все моральное содержание человека - я мог бы привести за время войн и текущих событий сколько угодно примеров. Редко, впрочем, эти метаморфозы бывают в лучшую сторону. Но я никогда не думаю о Вас так много и с такой силой воспоминаний, как в трудное и тяжелое время, находя в этом себе облегчение и помощь. И только с одним повелительным желанием являетесь Вы в моих представлениях и воспоминаниях - поступить или сделать так, чтобы быть достойным Вас и всего того, что для меня связано с Вами, и сомнение в этом меня беспокоит и заботит.

27 марта

[Ниже зачеркнуто: Прошло уже 4 недели, а политика не только не прекращается, но растет явно в ущерб стратегии]

Я перечитал несколько раз Ваши письма. Как близки и понятны мне Ваши мысли и переживания, как бесконечно дороги Ваши слова, где Вы говорите обо мне. Что сказать мне о той опасности, которой Вы подвергались, - с какою радостью я принял бы все, что могло бы угрожать или быть опасным для Вас, на себя, на свою долю, но что говорить об этом "благом пожелании", которое годится только для ремонта путей сообщения в преисподней.