Евгений Кривченко - Лирические сказки для взрослых и детей Страница 41

- Прими от недостойного подмастерья и знай, что я буду счастлив если ты позволишь мне растирать для тебя краски.

А Атиль прошлась по каморке, недоверчиво прикасаясь тонкими пальцами к нарисованным лицам, и, повернувшись к Карле, торжественно изрекла.

- Надо будет показать это папе и всем-всем-всем! А потом, потом ты напишешь мой портрет!

Художник поднялся с колен.

- Оставьте его, принцесса, и никогда никого не водите сюда. Это его мир, так оставьте ему хотя бы эту отдушину. Ему и так нелегко жить среди уродов!

Атиль отшатнулась, как от пощечины и, побледнев, с ужасом взглянула на Карлу, потом на фрески и метнулась прочь из каморки.

Больше никто и никогда не видел во дворце Карлу. Говорят, что его отправили домой, а по всему королевству запретили держать Карлов в шутах. Еще сказывали, что его каморку заперли на замок, ключ от которого хранится у самой принцессы, и она наведывается туда время от времени. Но верить тому или нет опять же зависит от того количества розовых очков, через которое вы смотрите на это мир...

Март 1992 г.

60

Менестрель и принцесса

Диме и Алене в День свадьбы.

Последние аккорды песни еще дрожали в теплом вечернем воздухе заворожив стоящих тесным кружком слушателей, а Менестрель уже опустил лютню. Он не спешил кланяться публике по опыту зная, что еще несколько долгих мгновений она будет жить в волшебном и таинственном мире сотворенном его песнями. И, честно говоря, он и пел-то всегда именно ради этих чудесных мгновений отделявших последние касание струн от звона первых монет падающих в его шляпу. Этот звон с треском разрывал на мелкие кусочки все то, что он так бережно возводил часами. И как птицы, испуганные дружными одобрительными возгласами и летящими со всех сторон деньгами, кусочки этого фантастического мира суетливо кидались в разные стороны повсеместно попадаясь в искусно расставленные публикой силки. А потом, аккуратно извлеченные из ловушек, они еще долгие годы бережно хранились в душах тех, для кого он пел. И ради этого, черт побери, стоило жить!

Отрезвляюще звякнула первая монета.

"Ну вот и все на сегодня, - подумал кланяясь Менестрель, - третье представление за день, будет." Он с достоинством раскланивался глядя на улыбающиеся лица, сияющие благодарностью глаза, но мысли были уже совсем о другом.

"Ну что ж, сегодня я совсем даже неплохо заработал. Экая куча денег! Хм, правда это смотря для кого ... Кому куча, а кому и ... Да, никак не привыкну к тому, что теперь я уже не один. - И он украдкой взглянул на свой фургон.- Господи, каково же ей трястись в эдакой развалюхе?"

Фургон его и вправду, что называется, видал виды, но до недавнего времени вполне устраивал Менестреля. Но сегодняшний день, первый день его женатой кочевой жизни заставил Менестреля на многое взглянуть совершенно иначе. Все что раньше казалось таким привычным и простым, то, о чем собственно можно было даже и не задумываться (раньше) приобретало теперь первостепенное значение. Сейчас это уже были серьезные проблемы, которые никак не шли у него из головы: что купить на завтрак, что купить на обед, не говоря уж об ужине; когда это все успеть приготовить, как и на что обновить фургон, и еще добрая сотня самых разных вопросов маячила перед Менестрелем и не давала ему покоя.

"Да, будь у меня жена селянка, то все было бы проще, - улыбнулся он про себя, - но Судьба распорядилась иначе. Она подарила мне ту, о благосклонности которой грезили сотни самых достойных женихов по всей Глюкарии. А эта проказница выбрала меня. И я счастлив! Только вот как же все-таки умудриться создать ей дворец в фургончике? Ведь не может же Принцесса жить как обыкновенная торговка! Хотя, ведь я не единожды предупреждал ее, что я не переодетый принц и вся моя жизнь - дорога."

Публика начала понемногу расходиться и Менестрель нагнулся, чтобы собрать выпавшие из шапки монеты.

"Ну, предупреждать это одно, а вот наяву познать все "прелести" кочевой жизни, это совсем другое. Я вон тоже вначале думал, что смогу во дворце прижиться, а ить не вышло. А ей-то каково? Эта-то задачка куда как посложнее будет - из дворца, да на дорогу! Сдохну, а все сделаю, чтобы она смогла это выдержать!"

Менестрель выпрямился с полной шапкой монет и направился к лоткам торговцев снедью. "Сейчас прикуплю вина и хлеба, и домой, к милой. О черт! Какого хлеба, какого вина?! Па-ри-ду-рок! И как только она такого идиота себе в мужья выбрала, а? Или все остальные еще хуже были?" Менестрель засмеялся и поспешил к лотошникам.

Он купил все самое лучшее, непроизвольно отметив, как полегчала шапка и торопливо зашагал к фургону. "Теперь бы еще все это побыстрее приготовить, а то ведь она уже заждалась меня совсем, проголодалась наверное. Правда, повар из меня не ахти какой, нет, друзья, конечно, хвалили; но то ж в дороге, на привале, а каково ей после дворцовой-то кухни придется? Потом ведь еще всю ночь трястись по дороге. С утра опять представление, а после опять трястись, а потом еще представление и еще ... И видеться мы будем только вечерами, да в дороге...

А если ей все это осточертеет через пару недель? - в груди как-то противно похолодало и опустело, - Да ну, нет! - отогнал он эту леденящую черную мысль, - Она не из таких!"

Но мысль эта поганая не уходила и, как навязчивая собачонка, все крутилась и путалась под ногами.

"Да нет же, нет! - Менестрель уже почти бежал к фургону. - В лепешку расшибусь, а все для нее сделаю!" Но злобное тявканье не стихало: "Что ж она на представление-то не пришла, а? В фургоне осталось, может уже все надоело, а? Досыта твоих песен наелась!"

Внутри уже все окончательно замерзло и кое где даже покрылось тоненькой корочкой льда. Менестрель едва не поскользнулся на ступеньках фургона. "Все что угодно, только не это!" Он рывком распахнул дверь и, словно ураган, ворвался внутрь.

На него пахнуло теплом и ноздри защекотал сладкий аромат свежеиспеченного теста. Принцесса в простеньком полотняном платьице, с косынкой вместо короны, быстро захлопнула толстый фолиант и смущенно улыбнулась.

- А я тут ужин готовлю, - и посмотрев на мужа виновато добавила, - по книжке.

Менестрель бросил на стол все принесенные пакеты и кулечки, и подхватив на руки жену закружился с ней по фургону.

- Подожди! Да пусти же! - маленькие кулачки изо всех сил заколотили ему в грудь, - Оладьи сгорят!

Никогда прежде в своей жизни Менестрель не ел ничего вкуснее этих недожаренных оладий. И никогда прежде он не был так счастлив.

22-23 апреля 1992 г.

61

Дракон

О.А.Д.

Дорога была не из лучших, и карета, подпрыгивая на ухабах, то и дело угрожающе заваливалась на бок, а Принцесса, испуганно охнув, обеими руками судорожно цеплялась за сиденье.

- Это все дракон! - еле переведя дух после очередной колдобины пояснил ей паж, сидевший рядом. - В последнее время совсем ошалел, каждую ночь налетал и дорогу похабил! - и, видя как смертельно побледнела и без того достаточно напуганная Принцесса, поспешно добавил,- Да вы не бойтесь, Ваше Высочество, Король выслал войска, и теперь эта нечисть не отваживается появляться в наших краях.

Принцесса неуютно поежилась представив себе этого огромного ужасного дракона и, забившись в самый угол кареты, вдруг мучительно остро почувствовала свое одиночество и страх.

Сколько Принцесса себя помнила, она всегда была одна. Эпоха Больших Войн унесла с собой жизни ее родителей и лишила королевства. Невеселое детство в замке троюродного дяди отца, лишь ради приличия терпящего ее присутствие; вечные упреки и насмешки, тайная и явная зависть дядиных дочерей, абсолютно не способных примириться с ее красотой и сноровкой. Именно эта зависть и, как нельзя кстати подоспевшее совершеннолетие, и побудили дядю выдать ее замуж за первого же посватавшегося к ней короля. Да и то это был не сам король, а всего лишь его послы, и вот теперь Принцесса тряслась на развороченной каким-то сумасшедшим драконом дороге, подъезжая к совершенно незнакомому замку, в котором ждал ее неведомый суженый, свадебный обряд и пугающее своей неизвестностью будущее...

Замок встретил ее толпами горожан, высыпавших на разукрашенные мириадами разноцветных лент улицы, королевской гвардией, выстроенной во всей своей красе и огромным, заполненным сотнями придворных, тронным залом. Принцесса сумела по достоинству оценить как сам прием, оказанный бедной бесприданной невесте, так и того, кого с этого дня она будет называть мужем. Король был молод и достаточно хорош собою, высокий, широкоплечий, с копной густых черных волос и, как сразу же заметила Принцесса, с печальными, глубоко запавшими глазами. Он был с ней неожиданно нежен и предупредителен, и Принцесса, незаметно постучав по дереву, подумала о том, как же хорошо все складывается.

Первый гром среди ясного неба прозвучал вечером, когда Король, проводив ее до спальни, вдруг резко развернулся и стремглав бросился прочь, оставив ее растерянно глядеть ему в след. Он скрылся за ближайшим углом, и обида брызнула слезами из ее прекрасных глаз. Так началась ее семейная, взрослая жизнь. Жизнь, в которой затаилась какая-то дикая и страшная нелепость: ее супруг, такой нежный и внимательный днем буквально шарахался от нее и стремительно исчезал едва лишь земли касались легкие вечерние сумерки. И ничто - ни уговоры, ни слезы, ни ласки Принцессы не могли ничего изменить. А самым страшным во всем этом было то, что за время прошедшее после свадьбы она успела по настоящему влюбиться в того, кого назвала перед алтарем своим мужем. Он заполнил все ее сердце, все ее мысли, больше всего на свете ей хотелось быть рядом с ним и помогать ему так, как может помочь только любящая женщина. Но замок вновь окутывали сумерки, и Король опять бежал прочь запираясь в своих покоях.