Герай Фазли - Семизвездное небо Страница 45

- Айхан амиоглу, говори, говори, не бойся.

- А я ничего и не боюсь. Не могу понять, откуда вы все это взяли? Новый памятник, парк культуры и отдыха. Дом-музей...

У Рамзи сдвинулись брови, на лице появилась усмешка.

- Ты хочешь сказать, что кто-то должен нам об этом напоминать? А наши собственные мысли, наша инициатива?

- У нас еще столько забот...

- Верно, забот у нас еще много, впереди предстоят большие дела, но и эта - одна из многих и особенно важных забот.

- Пока неясно, для кого и для чего это чрезвычайно важно. - Он сказал это, но тут же раскаялся. В этом странном намеке не было ни малейшего смысла - его не поймут ни Шахназ, ни сам председатель. Но даже если бы и поняли, что бы он выиграл?

- Может быть, ты выскажешься яснее, Айхан амиоглу? Неужели на тебя так подействовал разговор о музее? Я же сказал, что мы не собираемся выкидывать тебя на улицу.

- Нет, меня беспокоит другое.

- Тогда что же?

Он сначала хотел ответить на этот вопрос себе, но это был очень смешной ответ: "Рамзи-муэллим, меня в данный момент больше беспокоит твой устремленный на Шахназ взгляд..." Но действительно ли это так? Нет! Была причина куда более важная. Сквозь услышанные на этом неожиданном собрании благие планы и благородные слова он пытался заглянуть вперед. Нет, его беспокоили не только взгляд, устремленный на Шахназ, и не только слова, сказанные ею вчера: "Об этом надо подумать". Его беспокоило совсем другое: председатель был намерен вступить в странное и смешное состязание с ним давно покинувшим этот мир Эльдаром Абасовым. Взобраться на этот пьедестал славы, ненужный самому Эльдару Абасову, и таким образом прославиться и завоевать почет!

А устремленные на него со всех сторон глаза ждали ответа.

- Меня беспокоит то, - заговорил он уверенно, - откуда в такой разгар колхозных работ вам пришла в голову мысль об увековечении славы Эльдара Абасова?

- Что это ты говоришь, Айхан! - вместо председателя воскликнул Ашраф-киши. - Колхозные дела - своим чередом, а уважение к героям - своим...

- Я очень тебе удивляюсь, Айхан-гага, - не сдержался Толстяк Насиб. Ты действительно очень странный человек, оказывается... Мы тебе новые штаты в сельсовете открываем, а ты...

Снова поднялся Рамзи.

- Айхан амиоглу, ты спрашиваешь, почему мы вспомнили об Эльдаре Абасове? Разве ты не живешь в этой стране? Разве не слышал о памятниках, что украшают ее села и города, памятниках, прославляющих нашу землю, наш народ?

- И у нас тоже есть вполне достойный памятник, - Айхан показал в окно на сад Эльдара. - Этот бюст, по-моему, самый прекрасный памятник в честь Эльдара Абасова. - Произнеся эти слова, он вдруг увидел окаменевшее, взволнованное лицо Шахназ ощутил в груди горькую боль.

- Что это ты твердишь "наш", Айхан-гага, - бросил с места Насиб, - "у нас вполне достойный"? Ты ведь в Чеменли без году неделя...

- Почему ты позволяешь такое говорить, председатель? - неожиданно резко вмешался в разговор Мардан. - Надо думать, прежде чем что-либо произнести. Мы собрались сюда не для того, чтобы оскорблять людей.

- А что я сказал, Мардан-гага? - растерялся Насиб. - А ему можно оскорблять нашего героя-земляка?

- Успокойтесь, товарищи! - Рамзи постучал карандашом по графину. - По правде говоря, я не верю своим ушам, мне и в голову не могло прийти, что в Чеменли может найтись хоть один человек, который бы начал возражать против столь благородного предложения. Очень жаль...

Ашраф-киши сказал:

- Потерпи, председатель. Может быть, у Айхана есть свои доводы. Послушаем его до конца, посмотрим, что он скажет.

- Я все сказал, дядя Ашраф.

- Под таким делом ты первым должен был подписаться, Айхан.

- Я считаю, что нет никакой необходимости ставить новый памятник, который бы отбрасывал свою тень на Гылынджгая, как выразился председатель. И затраченные на него деньги были бы бессмысленной расточительностью.

Все замерли в изумлении. Айхан понимал, насколько тяжелым обвинением было это молчание, но отступать уже было некуда. Надо было идти только вперед, причем идти более смело.

- Я никак не пойму, Айхан-гардаш, - нарушила тишину Салима. - Ты считаешь эти расходы ненужными?

- Пусть объяснит, в каком смысле ненужные?

- Мы тебя не понимаем, Айхан...

- Может быть, ты хотел сказать, что эти расходы несвоевременны, дядя Айхан? - Мардан чуть не просил прощения за него у всех присутствующих, Может, ты хочешь сказать, что мы поспешили?

Айхан помолчал. Салима спросила с места:

- Мы все знаем, что Айхан не из тех людей, которые бросают слова на ветер. Дадим же ему возможность хорошенько пояснить свою мысль.

- Правильно... Пусть объяснит, в каком смысле эти траты напрасны, вставил Насиб.

Председатель, все еще пытаясь сохранить выдержку, спокойно спросил:

- Может быть, ты все-таки ответишь на эти вопросы?

- Разве я не ясно сказал? У нас есть дела поважнее нового памятника, парка культуры и отдыха, дома-музея. К тому же, разве все Чеменли не является парком? - Но он чувствовал, что и эти его слова неубедительны. - В каком уголке земли можно найти еще такой естественный, такой огромный парк! Ведь по всей стране создаются целые плодовые объединения, появились хозяйства, впятеро увеличившие урожайность. Разве нельзя это сделать в Чеменли?

- Вот этот разговор мне нравится, - вдруг прервал его председатель. Когда ты так говоришь, я признаю, что ты действительно исцелитель земли. Но плодовые объединения своим чередом, а уважение к памяти героев-земляков своим. Одно другому не мешает, Айхан амиоглу.

Раз сказанное им нравится Рамзи, значит, он, Айхан, где-то допустил ошибку. Но сейчас не время анализировать - сейчас надо взять на прицел и ударить.

- Что же ты сам себе противоречишь, председатель? - произнес он резко. - Только что тут утверждали, что Чеменли - край героев. Так почему же в этом краю героев мы должны Эльдара Абасова выделять среди других? Разве каждый герой из легенды маленького Эльдара о Гылынджгая недостоин такого же уважения? Почему же их каменные изваяния не отличаются друг от друга? Почему только Эльдара Абасова мы хотим выделить из их числа?

- Он этого достоин, он -Герой Советского Союза. Эльдар - гордость не только Чеменли, всего нашего народа.

- А разве другие этого недостойны? Не говоря уже о том, что героев увековечивают не только памятниками, но и делами, а может быть, и осуществлением дел, которые были ими начаты. Кроме того, надо уважать достоинство героев...

- Я не могу тебя понять, Айхан амиоглу...

- Нет, пусть он говорит, - вдруг вмешалась Шахназ со скрытым волнением. - Айхан-гардаш, говорите, ты... вы еще что-то хотели прибавить...

- Мне нечего прибавить.

- Воздвигнуть памятник в честь Эльдара - разве это неуважение к его достоинству?

- Речь идет не об Эльдаре Абасове, Шахназ-ханум. Я вообще говорю о сущности героизма. Насколько я знаю, Эльдар пожертвовал собой во имя Родины, во имя народа. Он был носителем высшего идеала и сражался за него, а мы хотим отделаться монументом и думаем - чем он монументальнее, тем больше почета мы оказываем герою. Не так ли?

- Нет, Айхан-гардаш, так нельзя ставить вопрос. Если вдуматься, тут нет противоречия. Напротив, героизм и памятник герою - что же здесь несовместимого?

На дрожащих рассеченных губах Айхана появилась усмешка. Он содрогнулся, вспомнив свой последний диалог с Шахназ на мосту Мариам. Но теперь молчать было нельзя. Шахназ ждала его ответа. Может быть, следовало сказать: "Это ты привела меня к этой высокой, этой благодарной идее, - чтобы все здесь сидящие застыли словно статуи. - Ты помнишь мост Мариам? Или ты забыла, что назвала меня дьяволом?"

- Вы в этом уверены, Шахназ-ханум? Это ваша давнишняя идея? - Он вдруг чуть не выдал себя. Он вдруг вспомнил, что сейчас не сорок первый, а семьдесят первый год, и он не Эльдар Абасов, а Айхан Мамедов. И как Эльдар, и как Айхан он запомнил на всю жизнь пощечину, ставшую звездой. По какому же праву он хочет напомнить Шахназ - этой Джемме с косами из Чеменли - об этой пощечине, доказав, что она была несправедлива? В который уже раз он принялся себя укорять. Встать и уехать отсюда, навсегда покинуть Чеменли.

- Айхан амиоглу, вот я сижу и думаю, о чем ты рассуждаешь? Но не могу найти ответа. - Тихий спокойный голос Рамзи напомнил ему, что нельзя покидать поле боя. Этим он только облегчит жизнь председателю, развяжет ему руки.

Надо идти до конца. Но как это сделать? Нервы его были на пределе.

- Знаешь, почему тебе трудно возразить? Ведь в последнее время в Чеменли появились родник Айхана, аллея Айхана...

- Не говоря уже о саде Айхана... - подоспел ему на помощь Насиб. Фруктовый сад в заповеднике Гаяалты тоже начали называть "сад Айхана"...

- Погоди-ка, Насиб, - нервно махнул рукой председатель. И повернулся к Айхану: - Как же получается, что о своем собственном достоинстве ты не забываешь, а Эльдара Абасова знать не хочешь? А еще рассуждаешь о сущности героизма...