Семен Бронин - Каменная баба Страница 48

-Что случилось?- спросил теперь и Иван Герасимыч.- С Иваном что не так?

-ГАИ его в области остановила,- отвечала она сухим, черствым голосом.-За то, что пассажиров взял и три кило баранины... А на самом деле за то, что вас не довез!- вспыхнув, обратилась она прямиком к Ирине Сергеевне.- До дачи Ивана Александровича!..- и в лице ее мелькнула ненависть к обоим.

Ирина Сергеевна ждала чего-то подобного, хотя высказанного в не столь резкой форме, - но оттого, что мы чего-то ждем, оно, случившись, не щадит нас, а, наоборот, сильнее бьет - по подставившемуся месту. Она попыталась защититься, уйти в кусты:

-Я прямой связи не вижу... В любом случае, все претензии - к Ивану Александровичу...

-А откуда ему известно стало, что Иван вас не повез?..- Анна Романовна не знала всех обстоятельств дела, но, благодаря жизненному опыту, догадывалась о последовательности событий.

-Погодите!..- вступился Иван Герасимыч за притихшую Ирину Сергеевну. Если бы ему предложили выбор между Анной Романовной и Ириной Сергеевной, он и теперь бы остановился на последней - пусть скомпрометированной связями со всеми областными и районными тузами вместе взятыми.- Он тебя из машины выставил?

-Я сама вышла.

-Но не довез: куда - это нас не интересует.

-Не довез.

-И где высадил?

-На развилке у Федоровки.

-И ты пешком драла до Тарасовки?

-На попутке добралась... Пешком - это слишком уже, Иван Герасимыч!..-Странное дело: она больше обиделась сейчас на него, чем только что - на Анну Романовну. Иван Герасимыч не стал настаивать:

-На попутке так на попутке... Значит, твой Иван обнаглел совсем,-сказал он Лукьяновой.- Ему какое дело, куда она едет? Хоть к черту на рога!.. Что недалеко от истины,- признал он, но Анна Романовна не обратила внимания на этот уравновешивающий выпад: ее грызли другие заботы.-Подумаешь, пассажира взял?- Иван Герасимыч почти слово в слово повторил мнение Воробьева.- Кто их не берет? А баранина вообще тут при чем? Мало ли? Везу к приятелю... О чем речь вообще? Было б из-за чего огород городить.

-Вот именно!- зло сказала она.- Было бы, тогда и разговор был легче. Это как раз и плохо, что за пустяки взяли... Умный вы, а главного не видите... У него судимость была... Могут пришить теперь по-крупному... Я это при Авдотье Никитичне говорю, потому что знаю, она никому не скажет...- и поглядела так, что стало ясно, что предостережение ее касается не одной только Авдотьи Никитичны...

Это снова и радикально меняло дело. Каждый имеет право на жизнь: это одно из тех немногих прав человека, которые в российском обществе, хотя пунктуально не соблюдаются, но в общем и целом признаются - и не Пирогову с гаишниками было лишать его кого бы то ни было и его семейства в придачу. Иван Герасимыч еще раз посмотрел на Анну Романовну: будто в первый раз увидел - осунулся, брякнул:

-Как же это его угораздило?.. Тогда надо делать что-нибудь. Искать кого-то в милиции.

-Вот я и пришла... Знаю своих только,- пожаловалась она.- Но они не помогут.

Хирург поглядел на нее: сочувствующе и осудительно разом.

-А я со всеми разознался. Потому как надоели до одури. Раньше пили вместе. Они страсть как любят с доктором выпить... У тебя нет никого, Ирина?

Она думала как раз об этом.

-Так-то никого... Но был мальчик в пионерлагере. Его отец, кажется, начальник областной милиции... Предлагал: если что понадобится...

Анна Романовна вцепилась в нее:

-Сейчас так именно и есть! Начальник областной милиции - это то, что нужно!..

-Надо еще вспомнить фамилию... Даже имени не помню... Дима, кажется... Помню только, что большие гланды были...

Следующие полчаса ушли на розыски необходимой карточки, похороненной на полке в связке пионерлагеря: Авдотья Никитична словно наперед знала, что они смогут когда-нибудь пригодиться, и берегла, как другие хранят любимые фотографии. Поиски по титульным листам ничего не дали, но, перелистав каждую карту в отдельности, Ирина Сергеевна нашла запись о гландах, по которой нетрудно было восстановить все прочее. Мальчика звали Васей, фамилия его была Львов. Такой именно была фамилия начальника областного ОВД: Анна Романовна, готовясь к предстоящему обиванию порогов, успела это выяснить.

-Звони!- распорядилась она, считая себя вправе командовать.

На карточке был домашний и служебный номер отца: начальник был чадолюбив и в силу своей профессии склонен к ожиданию худшего - он оставил оба телефона, чтоб его разыскали при любой неприятности или, не дай бог, несчастном случае. Ирина Сергеевна не была уверена, что он ее вспомнит, но у милиционеров своя память на лица и на все остальное тоже:

-Помню, помню, конечно!- оживился он.- Случилось что?

-Не со мной, а с нашим сотрудником.

-С сотрудником - хуже,- разочарованно протянул он.- Вас бы я из любой истории вытащил...

Они беседовали в родительский день. Он спросил о здоровье ребенка: его смотрели многие, но ему хотелось знать мнение рядового врача, которых до мальчика не допускали. Она сказала, что у сына все в порядке, но надо убрать гланды: она только начинала работать и лишних сомнений поэтому не испытывала.

-Вот и хорошо - так и сделаем,- сказал он тогда, поддавшись ее врачебным и женским чарам.- А то меня светила ваши вконец запутали: один одно говорит, другой другое. И каждый терминами сыплет. Как наш брат статьями уголовного кодекса...

Он, помнится, звал ее в область, а она отказалась.

-Нравится здесь?- спросил он.

-А чем плохо? Какая разница вообще - где работать?

Он слегка озадачился:

-Вы так считаете?.. И условия какие, тоже не важно?..- но потом передумал:- Хотя, может, так оно и есть. Как посмотришь со стороны, а еще лучше - сверху...

-Как у Васи дела?- спросила она сейчас.

-Да спасибо, все хорошо. Благодаря вам все. Операцию сделали - теперь не болеет. А что у вашего сотрудника? Как фамилия его?

-Лукьянов...- Она собралась рассказать суть дела, но он прервал ее:

-Я знаю. И вы за него просите?..

Она была неопытна в подобных делах и сказала то, чего говорить не следует:

-Не я одна. Еще ряд товарищей...

Это ему не понравилось.

-А вы там не фигурировали разве?.. Ладно, поговорю с замом,- и повесил трубку не прощаясь. Можно было на него обидеться, но Ирина Сергеевна не сделала этого: со многим уже здесь свыклась.

-Обещал поговорить,- сказала она, кладя трубку.

-С кем?- нетерпеливо спросила Анна Романовна.

-Со своим замом.

-Это хорошо,- сказал Иван Герасимыч.- Когда хотят отказать, говорят, что участковому позвонят... Или кому там - гаишному инспектору...

Анна Романовна, кажется, тоже поверила в счастливую звезду, слегка успокоилась, но благодарить Ирину Сергеевну не стала - только сказала:

-Вот что значит молодость. Ты его в этом лагере пять минут смотрела?

-И полчаса потом с отцом разговаривала.

-А я б год лечила и только виновата осталась.- У нее были, видимо, какие-то свежие впечатления на этот счет.- Молодежь: с ней ухо востро держать надо...- уже и пошутила она.- И в каталажку упечет и оттуда вытащит...

Это никак не походило на благодарность, и Иван Герасимыч, более всего на свете любивший в людях справедливость и объективность, заступился за бывшую ученицу:

-Тут не в молодости дело. Она и в сорок и в пятьдесят будет такая, и вы, Анна Романовна, какой были, такой и останетесь. У каждого свой потолок выше головы, говорят, не прыгнешь... Есть такая штука - ум да талант, не слыхали?.. Вам они - как бельмо на глазу: ничего нету хуже, а люди их все-таки чествуют. Потому как в конце концов полезными оказываются. Хотя богатства ими не наживешь и немного в жизни заработаешь...- и высказав то, чего никогда бы не сказал наедине с Ириной Сергеевной, Иван Герасимыч встал и пошел к себе, а Ирина Сергеевна осталась сидеть, придавленная в равной мере и пристрастной неприязнью Анны Романовны, и не вполне заслуженной ею похвалой хирурга...

На следующий день у нее было неприятное объяснение с Иваном Александровичем. Он позвал ее после утренней пятиминутки.

-Что ты не в свои дела лезешь?! Это тебя разве касается?!.- Он не объяснял, что имеет в виду, но она без того это знала.

-Конечно касается, Иван Александрович,- и села без приглашения: не было времени чиниться.- Из-за меня весь сыр-бор загорелся.

-Это ты так считаешь!- запальчиво возразил он, нисколько этим не вразумленный.- Если бы только из-за тебя, я стал бы, по-твоему, с этим мараться?.. Ты могла прийти ко мне - спросить хоть для начала?.. Они же под меня роют - ты этого не знала?

-Иван хочет главным врачом стать?

-Не он, а Анну Романовну на это место прочат. Хочешь, чтобы эта парочка здесь всем заправляла?.. Я ж тебе говорил - здесь власть меняется. Смутное время идет... Они уже и пасквиль сочинили - на меня и на тебя заодно, кстати.

-Откуда ты знаешь?- Она все не верила - или, точнее, не хотела ему верить.

Он поглядел на нее предвзято.

-Земля слухами полнится!.. Не ожидал я, что ты так меня подведешь. Замначальника милиции уже звонил: что это у вас там в больнице делается?.. Что ты ему сказала? От себя звонила или от кого?