Эльчин - Смертный приговор Страница 48

Теперь, куда ни взгляни, везде портреты Орджоникидзе. Все хранят добрую память о безвременно (сердце...) ушедшем из жизни Орджоникидзе - ближайшем соратнике товарища Сталина, стойком большевике. Но комиссар хорошо знал и то, что у разоблачаемых в 35-м - начале 36-го годов в Азербайджане врагов народа по приказу Мир Джафара Багирова брали показания против Орджоникидзе. В этих показаниях говорилось, что действующими в Азербайджане контрреволюционерами "азербайджанской контрреволюционной буржуазно-националистической организацией", "азербайджанским контрреволюционным националистическим центром" - руководит Центр из Москвы, а возглавляет Центр Орджоникидзе... Мир Джафар Багиров посылал секретные письма, написанные на основании этих показаний, прямо товарищу Сталину.

... Комиссар все еще стоял и смотрел на портрет товарища Сталина.

Мир Джафар Багиров, глядя на побледневшее лицо комиссара, улыбнулся и сказал:

- Хороший портрет...

Комиссар сглотнул и сказал:

- Да, Мир Джафар Аббасович! Хороший портрет!

- Садись!

Комиссар сел, так и не прогнав от себя тревожные мысли. Один из близких соратников Мир Джафара Багирова в разоблачении и ликвидации в Азербайджане десятков тысяч врагов народа - от поэта Гусейна Джавида до профессора Чобанзаде, до сотен работавших об руку с Мир Джафаром Багировым партийных и государственных деятелей, до сотен врагов, еще до революции затесавшихся в ряды партии, - этот человек все еще размышлял над смыслом вопроса о портрете товарища Сталина. А с другой стороны - вопрос о погоде. Разговор о езде на машине...

Комиссар знал, что для Мир Джафара Багирова нет ничего проще, чем заставить кого-то из подследственных, уже признавшихся, что они враги народа, уличить, разоблачить как врага народа самого комиссара - ничего нет проще, все равно что выпить стакан воды. Мир Джафар Багиров запросто отдавал приказ арестовать человека, с которым еще вечером ел пити, за чье здоровье поднимал рюмку, с кем строил блестящие планы на будущее. Все происходило, например, вечером, а ночью Мир Джафар Багиров приказывал арестовать этого человека комиссар неоднократно был тому свидетелем и соучастником. Правда, комиссара знал лично Берия, сам Берия доверял ему, но что их знакомство и доверие перед дружбой Мир Джафара Багирова и Берии? Ничто. Комиссар все прекрасно понимал.

Комиссар знал (и то, что он так много знал и понимал, приводило его в ужас!), что еще до установления советской власти в Азербайджане Берия служил в Баку в контрразведывательном сыскном управлении Азербайджанской демократической республики - мусаватистского правительства, и наверное, поступил на эту работу по секретному заданию партии. В общем, об этом не только говорить, даже думать было нельзя. Это была тайна, и она уже никогда не откроется, ведь Меркулов увез в Москву все документы, что хранились в одном из подвалов... Документы были связаны с периодом мусавата. Комиссар бывал в том подвале и, когда уехал Меркулов, стал особенно бояться именно этих воспоминаний. Если они вдруг всплывали, он всем духом и плотью ощущал могильную сырость того подвала.

Дружба Берии с Мир Джафаром Багировым началась в конце десятых годов, а в феврале 1921 года Багиров был назначен председателем Азербайджанской чрезвычайной комиссии и сразу взял к себе Лаврушу, сначала начальником тайной оперативной части Азербайджанской чрезвычайной комиссии, а потом своим заместителем. Под руководством Багирова Берия сумел проявить себя в борьбе против врагов советской власти. По настоянию Багирова и с его характеристикой он прошел в Грузинскую чрезвычайную комиссию. А когда в 1927 году (разоблаченные ныне как враги народа) руководители Азербайджана хотели отдалить товарища Мир Джафара Багирова от административных органов, порекомендовали его в начальники Закавказского управления водного хозяйства, тогда пришла очередь Берии доказать свою дружбу, с помощью Берии Мир Джафар Багиров через два года вернулся на свою прежнюю должность. А через год Мир Джафар Багиров поехал в Москву на курсы марксизма-ленинизма, потом начал работать в ЦК ВКП(б). К тому времени Л. П. Берия стал первым секретарем Закавказского краевого комитета ВКП (б). Он свел товарища Сталина с Багировым. И в конце 1933 года Мир Джафар Багиров был избран первым секретарем ЦК КП(б) Азербайджана и Бакинского комитета, и самым смешным здесь было, конечно, слово "избран"...

Все произошло на глазах комиссара. Причем комиссар был не наблюдателем, а участником событий. Товарищ Багиров большинство своих личных врагов, противных ему людей отправил на тот свет руками комиссара. Все время он верно служил товарищу Багирову, понимал товарища Багирова с полуслова. Потому-то и был назначен народным комиссаром внутренних дел Азербайджана.

Тот свет был прекрасным миром, адские муки были на этом...

В самых дальних уголках сердца комиссара, в глубинах, куда он и сам боялся заглянуть, было столь же глубокое, как сама глубина, сожаление: когда в Азербайджане устанавливалась советская власть, надо было примкнуть к умным и сбежать, оказаться вдали от этого ада... Теперь бы в какой-нибудь прекрасной стране (во Франции или в Германии? - нет, в Германии нет, потому что в Германии тоже был Гитлер, там тоже была сплошная политика, были страх; может быть, в Швейцарии, в Швеции, на далеком и столь же счастливом, сколь и далеком острове Исландии... - где-нибудь в Европе у него был бы парикмахерский салон, а может, даже и не парикмахерский салон, а ресторан... Среди ночи не обделывался бы от страха, что сейчас придут люди Багирова, заберут его и его голос сольется с сотнями голосов тех арестантов, которые визжат от пыток, как собаки... Без всякого страха, в полутьме небольшого ресторанчика, в уголке, он сидел бы и наблюдал за своими клиентами, и тихонько играла бы легкая, беззаботная, интимная (!) музыка.

Когда Мир Джафара Багирова назначили начальником Закавказского управления водного хозяйства, глава бывшей Азербайджанской демократической республики и лидер партии мусавата эмигрант Мамед Эмин Расулзаде писал в турецкой печати: "Палача азербайджанского народа Багирова поставили главой водного хозяйства, полагаю, что воды закавказских рек помогут ему вымыть начисто руки, обагренные кровью сынов Азербайджана..."

Эти слова Мамеда Эмина Расулзаде Мир Джафар Багиров сам несколько раз приводил в пример - порой с гневом, а порой смеясь, и его смех обжигал как мороз.

Мамед Эмин Расулзаде написал эти слова лет десять назад, задолго и до 37-го, и до 38-го, а теперь начался 39-й год...

Интересно, что теперь пишет Мамед Эмин? Ему-то почему не писать: ни опасностей, ни страхов - по ту сторону кордона... Ни за жену не боится, ни за мать, ни за сестру... За детей не беспокоится...

Хорошо сидеть по ту сторону кордона и, попивая винцо, ругать Багирова (даже товарища Сталина...) легко, но подика сам поварись в этом котле, тогда посмотрим, как ты будешь...

В общем...

Мир Джафар Багиров иногда на торжествах пил коньяк, чуть-чуть пьянел и вдруг вспоминал Берию. "Где мой Лаврентий?" - спрашивал он и звонил Берии домой, сначала в Тифлис, а теперь в Москву, и по телефону поднимал бокал за его здоровье.

Комиссар знал, что Берия, став народным комиссаром внутренних дел СССР, чуть не в тот же день дал Мир Джафару Багирову большую семикомнатную квартиру в Москве, на Кропоткинской улице - весь последний этаж здания, где жили чекисты: пусть, когда приезжает в Москву, живет не в гостинице, не в гостевом доме ЦК, а в своей собственной квартире. Во всяком случае, среди чекистов ходил такой слух. В результате долголетней практики уши комиссара превратились в нечто вроде антенн самого коротковолнового приемника: тотчас улавливали малейшие слухи.

Конечно, Мир Джафар Багиров с Лаврентием Павловичем Берией были друзьями, причем у них была не фальшивая дружба, не дружба ради политики, а истинная дружба, настоящая. Правда, они были такие люди, по воле судьбы стояли на такой высокой ступени, что их отношения, их взаимоподдержка, опора друг на друга не могли быть результатом одной дружбы, даже и истинной. Был еще один оттенок в их отношениях, комиссар ясно чувствовал и его: в сущности, Берия боится Багирова и, если бы даже захотел, не смог бы Багирова уничтожить, потому что Багиров был в руках товарища Сталина картой против самого Берии. Багиров знал о Берии многое, и товарищ Сталин знал, что Багиров знает о Берии слишком много.

Ясное дело, Мир Джафар Багиров не был для товарища Сталина так близок, как Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович, Калинин, Андреев, Жданов (а теперь и Берия!). Но Мир Джафар Багиров был его любимцем, человеком, высоко ценимым, тут можно было не сомневаться. Каждый раз, бывая в Москве, комиссар становился свидетелем особого уважения к Мир Джафару Багирову в Народном комиссариате внутренних дел СССР, даже самого комиссара уважали особо, как близкого Багирову человека, порой даже подхалимничали перед комиссаром... Конечно, из-за товарища Сталина, вернее, из-за отношения товарища Сталина к Мир Джафару Багирову...