Ирина Полянская - Литература - это послание (интервью) Страница 5

Сегодня нашему читателю навязываются представления, часто противоречащие не только цивилизационному коду русского человека, но и простому чувству брезгливости. В героях дня ходят Сорокины, Вик.Ерофеевы, Е.Поповы, Приговы... Альтернативщики ведут себя все активней - обживают телевидение, страницы "толстых" журналов, рвутся в истеблишмент. И это бы ничего, если б по мере социальной адаптации к ним приходила зрелость и чувство ответственности. К сожалению, этого не происходит: выросшие в подполье писатели так и остаются в большинстве случаев маргинальными или полумаргинальными. Зато теперь эта жизнерадостная шпана ползает по западным университетам, претендуя на мейнстрим в литературе, обтяпывает свои дела, собирает большие аудитории, создавая превратное впечатление о нашей стране у тех, кто еще не потерял к нам интерес. И сбитые с толку зарубежные критики-слависты, как в случае с вами, часто выступают на их стороне...

- И.П. Не думаю, что в моем случае все обстоит так фатально, как вы говорите. Члены жюри - тоже люди, каждого из которых можно понять и конкретно объяснить. Хотя бы для себя, хотя бы ради своих читателей, о которых тоже надо думать, потому что их у нас, как выяснилось в последние годы, осталось не так уж много. Они болеют за тебя, звонят, пишут письма и тоже ищут объяснения вещам странным, которыми так полна наша сегодняшняя жизнь... Если с профессором Йельского университета Катериной Кларк все более или менее ясно - ну нормальная тварная бабья ревность, которую я, театральный человек, привыкла чувствовать кожей, если с Зориным тоже все более или менее понятно - ну занесло "аэропортовского" гогочку в председатели, ну бывает, надо же поинтересничать, "поусложнять" очевидное, то Борис Дубин был для меня загадкой... Ознакомившись поближе с его работами, я поняла, что это такой переводчик-минималист со всех языков, ни в чем крупном не замеченный но всегда успевающий к раздаче маленьких слонов, и что собственно художественных переводов у него немного, основной корпус окололитературная эссеистика, предисловия, комментарии, социология, человеку просто не интересна художественность сама по себе, он полагает себя выше этого "договора" и ищет во всем, как модно теперь выражаться, с т р у к т у р ы, а также стратегии, риторики, семантики, контексты. Эссенции. Дистилляты. Мне слишком хорошо известно, к сожалению, отношение многих "носителей языков" круга "Иностранки" к культурке-литературке страны обитания, в которой угораздило родиться с таким умом и таким талантом... Так что и этот критик оказался фигурой случайной и малоадекватной. Член жюри Михаил Кураев подарил мне визитку с автографом: "Я сначала охрип, потом голосовал за вас..." Мнение автора любимого мною "Капитана Дикштейна" значит для меня гораздо больше, чем мнения всех вместе взятых литературоведов и социологов... В идеале институт премии призван устранять культурную атонию и структурировать литпроцесс. Но это в идеале - действительность вовсе не обязана во всем идеалу потакать, на то она и действительность. Тем и интересна.

- Е.Ч. Так сложилось, что Букер сегодня - это наше все или почти все, поэтому те, кто предпочел Олегу Ермакову ("Знак зверя") - Окуджаву, Ольге Славниковой ("Стрекоза...") - Азольского, Ирине Полянской ("Прохождение тени") - Морозова сыграли с литературной общественностью в дурную игру. Возвышая произведения менее талантливые, т.е. сбивая все критерии и входя в противоречие с ожиданиями профессиональных наблюдателей, они, эти люди, искажают литературный процесс. Последствия этих ошибок не так уж безобидны они влияют на творческую самооценку авторов, людей по-настоящему талантливых, и оскорбляют вкусы остальных, усугубляя негативистские явления в литературной среде. Не говоря уж о лишении талантливого автора заслуженной суммы, гарантирующей ему несколько лет спокойной жизни. Все это тем более печально, что маргинализация культурной жизни набирает ход. Усилия людей завистливых или амбициозных, имеющих отношение к премиальному процессу, счастливо совпадают с интересами лиц или даже целых группировок, заинтересованных в снижении культурных критериев, в конечной фальсификации литературного процесса. Парадокс: англичане больше озабочены спасением русского реалистического романа, чем аборигены. Мне вспоминаются слова одного иностранца: эти русские - и работу не сделают, и деньги не вернут!.. А ведь все эти люди (члены Букеровского жюри) получают немалые суммы и расписываются за них в ведомости, но делать свою работу - т.е. определять действительно п о б е д и т е л я, автора л у ч ш е г о романа года - они частенько не хотят. Или не умеют, что по сути одно и то же. Все их усилия сосредоточены на прочесывании подлеска и формировании шестерки финалистов, на поощрении авторов второго и третьего плана, на раздаче грантов по квотам: одну тысячу (вошедший в шорт-лист автор получает 1 тыс. дол.) - провинциалу, одну - женщине, одну - эмигранту и т.д. История русского Букера 90-х - это во многом история предательств русской литературы ее критикой... Для меня, например, Лев Аннинский как критик умер в далеком уже 94-м, когда он в качестве председателя жюри вручил Букера Окуджаве за его вялотекущие семейные мемуары, - теперь что бы он ни писал и ни говорил, я все делю на 5 и на 10, потому что помню, что за действия свои он не отвечает. Исковеркали творческую судьбу прекрасному писателю Олегу Ермакову, автору единственного "афганского" романа - не потому ли он надолго замолчал? Мне думается, не случайно англичане недавно отказались спонсировать русского Букера по-видимому, им надоели эти глубокомысленные петляния в трех соснах, не случайно на следующий год объявили об ужесточении правил (только современный роман!), нарушенных тремя вышеупомянутыми членами жюри Букера-98. Ведь это всем нам плюнули в лицо - вызывающе, зло, гадко! Именно так и был воспринят большинством наблюдателей этот "мессидж"... Однако же как надо презирать эту страну с ее литературным сообществом, чтоб так демонстративно предпочесть архаичную сухомятку "Чужих писем" музыкально-виртуозной, пластично-выразительной и сердечной поэтичности "Прохождения тени"... Михаил Кураев "охрип", отстаивая ваш роман, многие помнят бурную реакцию другого члена жюри - Евгения Сидорова (кстати, не последнего человека в нашей культуре - еще недавно министра!), буквально кричавшего в телекамеру, что навязываемый нам текст "не может, не может быть победителем!.." Что ж это за система такая, при которой судьбу писателя решает случайный каприз залетной американской тетки? Выпал единственный шанс послужить русской литературе никому доселе не ведомой славистке (имя коим - легион) - и тот оказался бездарно промотан. Лучше б отдали затраченные на нее немалые деньги кому-нибудь из авторов - на хлеб-лекарства, путевку к теплому морю для больного ребенка... Кажется, всем давно уже ясно: сложившаяся ситуация лотерейной случайности и произвола требует пересмотра. Если есть люди, жертвующие деньги на поощрение серьезных писателей, почему дело экспертной оценки нередко оказывается в руках случайных и неквалифицированных? Будь моя воля - ввела бы Апелляционную комиссию, а с каждого критика брала подписку: мемуары сибирских домохозяек обязуюсь обходить, какими бы душераздирающими они ни казались, внимание буду обращать только на современное х у д о ж е с т в е н н о е... Почему бы, например, не наделить каждого члена жюри правом вето для привлечения членов Постоянного жюри - с целью расширить круг экспертов, чтобы в спорной ситуации свести возможность ошибки к минимуму?.. Не получается что-то у наших "аполлонов" с злосчастным Букером. А как вы вообще относитесь к критике?

-- И.П. Меня печалит, что сегодня литературному журналисту ничего не стоит походя оскорбить автора развязной или фамильярной интонацией. Обозвать занявшую не один год жизни работу "пустым бумажным кульком". Свести всю женскую прозу к остроумной аббревиатуре "ЖП" (Синяков, Волгин), к "женскому батальону смерти" (Елисеев) или к чему-либо еще более смешному, умному и доброму... Огорчает, что литературная критика сплошь и рядом подменяется артикуляцией общих мест, замешенной на активном и изобретательном раздражении, сиречь хамстве, выдаваемом за критический темперамент. Впечатление такое, что критика сегодня все более становится самодостаточной. Если в сфере экономики менеджеры среднего звена расхватывали заводы и фабрики, то в сфере искусств приватизация идет по линии вытеснения литературы и авторов за пределы игрового поля. Отечественный автор, как и все отечественные производители, очутился в заложниках у своего менеджмента. Комментатор побеждает игрока, менеджер -- инженера, критик -- автора. Я имею в виду прежде всего современный премиальный процесс, рассоривший критику с авторами. Обостривший отношения между ними до полной непереносимости. Поскольку дело пахнет деньгами, слишком часто в решении критиков проглядывает чувство личной обиды, нежели искренней заинтересованности в результате... Так, настоящим апофеозом "восстания масс" (Ортега) критической общественности явилась кампания Антибукера-99, когда группа критиков, ничтоже сумняшеся, просто-напросто отказалась от премирования прозы и поэзии. Вытолкав прозу с поэзией за дверь, критики уселись делить литературное поле вкупе с премиальным фондом. Сбылась вековая мечта --литературная рецензия победила как жанр. Из трех главных призов два были вручены за литературную рецензию на несуществующего писателя (Басинский и Иванченко). Последнее обстоятельство, по-видимому, является принципиальным и утверждает самостоятельную, независимую от действительной жизни природу критики. Жаль, нет с нами Булгакова -- вот бы порадовался человек. Потому что эта история абсолютно в булгаковском вкусе. Совершенно замечательная история. И только наша всеобщая замороченность не позволила оценить ее по достоинству. Жалкий выбор слабых людей, лишивших возможности двух талантливых авторов получить передышку от рынка. Потому что сегодня, к сожалению, для большинства писателей речь нередко идет о выживании, - вот именно что о "хлебе-лекарствах", о последних деньгах на "путевку для ребенка"... Стоило высокомерничать и эдакий огород городить, чтобы на следующий год вручить премию Акунину-Чхартишвили -- чисто коммерческому сочинителю, который, помнится, совсем недавно в одном из своих выступлений глумливо посылал серьезных русских прозаиков выходить на рельсы --чернильницами стучать вместе с нерентабельными шахтерами... Как будто не было в природе романа О. Славниковой, сборника рассказов А. Эппеля. Первую свою книгу выпустил русский путешественник Федор Конюхов, я бы сказала --поэт действия, ведомый в своих путешествиях чувством поэзии, человек, какого еще просто не знала история...