Екатерина Садур - Зеленая бездна Страница 5

Тут можно читать бесплатно Екатерина Садур - Зеленая бездна. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Екатерина Садур - Зеленая бездна

Екатерина Садур - Зеленая бездна краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Екатерина Садур - Зеленая бездна» бесплатно полную версию:

Екатерина Садур - Зеленая бездна читать онлайн бесплатно

Екатерина Садур - Зеленая бездна - читать книгу онлайн бесплатно, автор Екатерина Садур

-- Пообедаешь с нами? -- заботливо предложила мать, уходя на кухню. Я сидела в комнате с окном, распахнутым в переулок. С улицы долетали голоса.

-- Ну как там бабушка? -- нарушил молчание отец.

-- По-прежнему пожирает селедку.

Его лицо передернулось, но он промолчал. Он смотрел мимо меня в раскрытое окно.

-- Вы кого-то ждали? -- спросила я.

-- Так, друзей, -- неопределенно ответил отец.

-- И чем они занимаются? -- снова спросила я, чтобы поддержать разговор.

-- Ничем, -- беспечно рассмеялся он. -- Ну ты же знаешь наших друзей.

-- Знаю, -- кивнула я, хотя никого из них я не знала.

Я знала только, что однажды, очень давно, я жила здесь, в Серебряном переулке. Бабка почему-то попала в больницу, и мать с отцом забрали меня к себе. Я почти ничего не помнила об этом периоде жизни, кроме того, что мне очень нравилось у них жить в большой высокой комнате с темно-синими стенами, хотя в действитель

ности они оказались светло-голубыми. Отец с матерью жили в соседней комнате, наши комнаты соединялись дверью с двумя створками, но они никогда не входили ко мне через нее, они всегда заходили из коридора, потому что эта дверь была заперта. Я пробовала смотреть в замочную скважину, но ничего не видела -- в замок был вставлен ключ; зато очень хорошо слышала все их разговоры, из которых не понимала ни слова. Но один разговор я все-таки запомнила, потому что мне показалось, что речь идет обо мне.

-- Послушай, а если она умрет?

-- Не говори так, -- попросил отец, -- она моя мать.

-- Я знаю, извини. Но она так тяжело больна!

-- Тогда мы заберем девочку к себе, -- сказал отец.

-- Заберем девочку... -- повторила мать, -- но я не хочу! -- И зарыдала.

Иногда я сомневалась, происходил ли этот разговор в действительности, или он мне приснился и я запомнила сон и по ошибке принимала его за явь, точно так же как светло-голубые стены считала темно-синими.

Несколько лет назад я рассказала об этом матери.

-- У вас был такой разговор? -- спросила я.

Когда я приезжала к родителям, они делали вид, что я постоянно живу с ними, как будто бы я не приехала раз в полгода с "Пражской", а просто вошла с улицы после прогулки.

-- Как ты могла, Зоя? -- спросила мать и тревожно обернулась к отцу.

-- Как ты могла? -- послушно повторил он и вдруг пытливо посмотрел на меня и сказал: -- Тебе, наверное, приснилось...

Мать внесла в комнату супницу, они переглянулись с отцом, и отец пожал плечами; как будто бы она советовалась с ним, что у меня спросить, а он не знал.

-- Ну как там бабушка? -- наконец нашлась мать.

-- Я только что рассказала папе, -- ответила я.

Отец развел руками.

Мы молча обедали.

Мне было неловко оттого, что я сижу перед ними и ем их суп из фарфоровой тарелки. Им было неловко оттого, что они ждали друзей, а вместо друзей пришла я. Они чувствовали досаду, они не знали, о чем со мной говорить, и тяготились. Мы сидели друг против друга и испытывали одно и то же желание -- чтобы я как можно быстрее ушла; но суп в моей тарелке все никак не кончался, и тарелка казалась бездонной.

-- А как у тебя с деньгами? -- поинтересовалась мать.

-- Ничего.

-- Я дам тебе немного?

-- Дай...

Она поспешно выдвинула ящик тумбочки, достала несколько светлых бумажек и протянула мне. Я не глядя сунула деньги в карман.

-- Подожди, я дам еще! -- сказала мать и снова потянулась к тумбочке.

-- Да не надо, не надо!

Суп в тарелке наконец-то закончился.

-- Нет, ты возьми! -- настойчиво, с раздражением сказал отец.

-- Хорошо, папа, -- послушно согласилась я, передразнивая его.

Отец с матерью переглянулись, и мать слегка покачала головой, утешая: нет-нет, тебе показалось.

-- У вас холодно, -- сказала я, оборачиваясь на улицу. Улица плескалась внизу, и я почему-то вспомнила тоскливые глаза продавцов гжели. Они жадно прислушиваются к говору прохожих, не спросит ли кто-нибудь у них цену за их безделки, и из-за напряжения не различают плеска улицы. -- Еще даже снег не растаял, а вы распахиваете окна!

Отец поднялся и закрыл окно.

Но я уже пошла в прихожую -- одеваться.

-- Уходишь? -- спросила мать, печалясь, что улицы больше не слышно.

-- Так быстро? -- с легкостью подхватил отец.

-- Вам жалко? -- спросила я.

Я уже выходила в подъезд, но вдруг вспомнила:

-- Альбом!

-- Что? -- хором переспросили родители.

-- Мама, ты помнишь, в прошлом году, зимой, я привозила альбом с детскими фотографиями?

-- Конечно, помню, -- обрадовалась мать, что нашлась тема для разговора. -- Он лежит у меня в тумбочке.

-- Я его заберу, -- сказала я. -- Бабушка хотела посмотреть.

Мать принесла мне альбом, я попрощалась и с облегчением ушла. Думаю, что им тоже стало легко-легко, потому что в подъезде я услышала, как она попросила отца:

-- Раскрой, пожалуйста, окно!

В ответ раздался скрип оконной рамы, и они тут же забыли обо мне.

Я спустилась в метро, дождалась поезда на "Пражскую" и только тогда открыла альбом. Все сиденья в вагоне были заняты, поэтому я стояла у дверей. Я торопливо перелистывала страницы, мне казалось, что я ищу какую-то фотографию, но какую именно, я не знала. Знала только, что когда ее увижу, то вспомню даже не историю, изображенную на ней, а какое-то забытое, давно потерянное чувство. Меня мучило предощущение этого чувства, и я никак не могла восстановить его. Оно ускользало.

Я рассматривала старый альбом пятидесятых годов с картонными страницами. Фотографии не приклеивались к страницам, а вставлялись всеми четырьмя уголками в полукруглые прорези. В этом альбоме хранилась разгадка, и я искала ее.

Первые страницы занимали фотографии моей бабки. Она сидела за пианино. На голове у нее была шишка из волос, обмотанная косой, на шее -- нитка жемчуга. Все фотографии были приблизительно одинаковы, разница заключалась только в положении пальцев. Ее пальцы свободно разбегались по клавишам, вокруг нее томились офицеры, и я видела их нависшие лица рядом с ее нежным лицом.

По вагону пробиралась нищенка с грудным ребенком. Темные морщинистые руки и глухой платок, сдвинутый на глаза. Она подошла ко мне и молча протянула ребенка. От младенца пахло чем-то кислым, он спал, и вокруг глаз у него светились желтые круги тепла.

Я достала из кармана четыре мятые бумажки по сто тысяч и протянула ей. Нищенка равнодушно приняла их и исчезла в глубине вагона. "Скажу бабке, что мать не дала ни копейки", -- подумала я, листая альбом. Одна из фотографий привлекла мое внимание: отец держал на руках двухлетнюю меня, у нас были одинаковые белые футболки с рукавами до локтя; отец протягивал меня вперед к фотоаппарату, точно так же как нищенка из вагона; но мы оба улыбались и ни о чем не просили. За нами виднелось раскрытое окно и шкафчик с двумя дверцами и резной полкой.

Каждый вечер, после детского сада, моя бабка усаживала меня к себе на колени и мы с ней подолгу разглядывали фотографии.

-- А в этом шкап-чике, -- говорила моя бабка, -- они держат конфеты, шоколадные с ликером, в больших зеленых коробках. Те конфеты называются "Пиковая дама". А рядом лежит карамель и жареные орехи -- миндаль и арахис в сахаре... Но этот шкап-чик запирается на ключ, а ключ твоя мама повесила на цепочку и носит на шее...

И вот понемногу я начала вспоминать это чувство, потерянное в детстве. Оно медленно окутывало меня, как тепло окутывает человека, пришедшего с мороза. От этого чувства предметы становились прозрачными, и сквозь оболочку неожиданно проступала их суть, но потом вдруг суть оказывалась вовсе не сутью, а очередной более глубокой оболочкой, потому что из-под нее проглядывало уже что-то третье. Иногда внешняя поверхность предмета вступала в спор с внутренними, причем некоторые из них противоречили ей, а некоторые, наоборот, поддерживали.

Мне нравилось это многоголосье предметов, и то утраченное чувство уже готово было вернуться, и я бы уже назвала его по имени, как вдруг я разглядела, что уголки фотографии слегка примяты, как будто бы их недавно вынимали из прорезей.

Я приподняла уголок фотографии, и из-под нее выскользнул цветной снимок и записка на обороте тетрадного листка.

Но тут поезд вздрогнул и остановился, двери раскрылись, и снимок упал в щель между перроном и дверью вагона. И вместо того, что я хотела вспомнить, я вспомнила позапрошлое лето.

Я успела разглядеть выпавшую фотографию, на ней было два лица: мое, темное от загара, и рядом чье-то совсем бледное. Мы сидели на веранде ялтинского кафе. За нами виднелось море. На море штормило...

Это я прошлой зимой запрятала фотографию в наш семейный альбом, хотя здесь ей было не место. Но ведь наш альбом пестрел лицами совершенно чуждых друг другу людей, и единственным, что их связывало, -- была общая кровь.

Прошлой зимой мой муж выбрасывал эту ялтинскую фотографию в окно первого этажа, и мне приходилось бежать на улицу и поднимать ее со снега. Он даже тогда не подозревал, что этот снимок, даже не он сам, а это бледное личико, так и не принявшее ялтинский загар, -- не больше чем разменная карта между нами. Каждый раз я бежала на улицу не одеваясь, для того чтобы снова и снова мучить его за то, что я мучилась сама. Меня тяготило наше общее прошлое, точно так же как его тяготила эта фотография, но когда и она отошла в прошлое, то я безо всякого сожаления забыла о ней. И сейчас, когда я представляю, как она лежит на рельсах метро, мне все равно. Мне жалко только море, проявившееся на снимке...

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.