Евгений Козловский - Квартира Страница 5

-- Папа, мама, доброта! -- дразнил, уковыливая, Энергичный. -- Осликю А как до деладошло, кудатвоя добротаподевалась?! Ну? Куда?!

-- Ладною кочумайю -- прохрипел вконец обессиленный Печальный и свалился в детскую песочницу. -- А то совсем задохнешьсяю

-- Ты насебя посмотри! -- присел рядом надеревянный бордюрчик Энергичный. -- Конечно, можешь и не сдавать, -- добавил, несколько уняв грохот сердцаи переждав колотье в боку. -- Если у тебя совести хватит.

-- Ладно, -- примирился, кажется, Печальный с предприимчивостью друга. -Спасибо, хоть женить раздумал.

И обарасхохотались.

-- А это еще зачем? -- Печальный удивленно смотрел, как Энергичный опорожняет у входав квартиру брезентовую сумку: напол брякнулись электродрель, какие-то стамески, отверткию

-- Как, то есть, зачем? -- энергично изумился Энергичный. -- Глазок врезать будем!

-- Какой глазок?..

-- Какой-какой! -- передразнил Энергичный. -- Обыкновенный! Знаешь, сколько их наобъявление налетит? Что ж, значит: первому попавшемуся и сдавать комнату?

-- Почему первому? Познакомимся с человеком, поговорим, чаю выпьемю

Соседкасновабылатут как тут, внимательно слушалабеседу.

-- Знаю я тебя, -- отрезал Энергичный. -- Ты кого напорог пустишь, язык уже не повернется отказать. А так -- посмотрел в глазок, не понравился человек -- и не открываешь. Домакак будто нету.

-- Что ты меня все врать втягиваешь?! -- раздражился Печальный.

-- Сразу уж врать! -- не согласился Энергичный с формулировкой. -Тактика! Учитываю твой характер.

Соседка, долго готовившаяся, решилась-таки потрясти Энергичного заплечо:

-- А когдамужанайдешь-то?

-- Мужа? -- не вдруг врубился тот. -- Ах, мужа!

-- Ну! -- подтвердилаСоседка. -- Мужа.

-- Это, тетка, -- призадумался Энергичный, -- это тебе придется маленько подождать. Вот купим компьютерю

-- Чего?

-- Компьютер, -- гордо повторил Энергичный. -- Видела, в магазине кассачеки выбивает?

-- Ага, -- кивнуласобеседница.

-- Во, приблизительно в этом роде.

-- А когдакупите? -- не отставалаСоседка.

-- Набудущей неделе наведайся, -- посулил Энергичный. -- А покаиди, тетка, иди.

-- Дая иду, -- отступилаСоседканашаг и замерласнова.

-- Ладно, -- обернулся Энергичный к Печальному. -- Отпирай. Дрель подключить надо.

Печальный открыл дверь, и, когдаЭнергичный, разматывая провод, скрылся занею, обернулся к Соседке:

-- Вы, пожалуйста, не верьте ему. Он все шутит.

-- Я понимаю, -- кивнуламать-одиночка. -- Что ж я, совсем тупая по-вашему?..

Двери видеосалонаукрашало объявление:

Навсех сеансах сегодня демонстрируется исключительно

"Love story"

-- Смотрят? -- осведомился Мафиози у человеказастойкой.

-- Не очень, Джабраил Исмаилович, -- ответил тот хоть вежливо, аи с оттенком осуждения. -- Может, все же "Тарзана" пустить?

-- К-козлы! -- плюнул Мафиози и, заглянув в полупустой зальчик, где с экраналилась известная душераздирающая мелодия, прошел в кабинет.

Там, сладострастно подставив себя прохладным потокам воздухаиз кондиционера, поджидал Шестерка. Мафиози выключил "Тарзана", которым покаразвлекался подручный, протянул пачку денег:

-- Пересчитай!

-- Неужели ж, шеф, я вам не верю?! -- выпятил нижнюю губу Шестерка.

-- Считай, говорю! -- прикрикнул вполголосаМафиози.

Шестеркаперебрал между пальцами червонцы:

-- Точно, две.

-- Отдашь, -- распорядился Мафиози, -- и скажешь, чтобы ждаладальше. Адрес не забыл?

-- Как можно, шеф? -- полуобиделся Шестерка.

-- Тогдасчастливо!

Шестеркаскрылся. Смикшированный покрытыми звукоизоляцией стенами, едвауслышался звук резко взявшего с местаавтомобиля. Мафиози посидел неподвижно, затем вставил кассету в зев видеомагнитофона, нажал клавишу. Пошли начальные титры "Love story". Жужжание кондиционерараздражало, и Мафиози выключил его.

Тут в дверь просунулась облитая потом лысая немолодая голова:

-- Джабраил-джан, стекло сперли. А мне насвадьбу, к сестре. Ночью, понимаете. Через перевал!

-- Что я тебе, наавтосервисе, что ли, работаю? -- буркнул Мафиози, раздраженный, что его оторвали. -- И сколько раз вообще говорить, чтоб не приставали, когдаработаю?! Дай мне побыть наедине с кино!

-- Ну Джабраил-джан, -- головапросунулась глубже, втянув засобою толстое тело в чапоне цветатемной морской волны, подвязанном алым шелковым бильбаком, -- ну пожалуйста! Насвадьбу! К сестре! В Бухару!

-- В Бухару, говоришь? -- забарабанил пальцами Мафиози. -- Тоже, значит, в Бухару?

Толстяк, конечно, не понял, почему тоже, но согласиться поспешил:

-- Тоже, Джабраил-джан, тоже!

-- Ладно, -- смилостивился Мафиози, -- подумаем.

Толстяк выскочил из кабинетаи тут же вернулся с телефонным аппаратом в руке -- шнур змеился куда-то задверь:

-- Прямо сейчас подумайте, а?!

-- Ну-ка, ну-ка, левеею Левее стань! Ч-черт подери, ни ч- чертане вижу! -уставясь в свежеврезанный глазок, дирижировал Энергичный Печальным. Открыл дверь. -- Заходи. Ничего, понимаешь, не поделаешь -- придется свет проводить. Я там у тебя в кладовке зеркальную лампу виделю

-- Это от отца, -- печально пояснил Печальный. -- Он ведь и фотографией тоже занимался. И как ему только хватало навсе и сил, и времени!..

-- Лампу, говорю, тащи! -- прервал Энергичный сентиментальное философствование. -- Зарегистрируем кооператив -- и у тебя навсе времени хватит.

-- И что, -- задумался Печальный, -- онавсе время гореть будет? Онаж перекальная: надолго не хватит.

Энергичный задумался в свою очередь -- секунды аж натри:

-- Почему все время? Все время -- невыгодно. Экономически. А приходит кто -- мы ее отсюдавключаем и смотрим. Кстати, я тебе уже говорил, что поживу у тебя недельку. С супругой, понимаешь, конфликт вышел. Напочве мяса.

-- Как же это делать вид, будто нас доманету, -- продолжал размышлять Печальный, -- если лампавключается?

-- Чего ты опять мудришь! -- оборвал Энергичный. -- Ты лампу тащи, атам разберемся! Помнишь, как Ленин учил?

Молодая здоровая интернациональная семья из трех человек шлатем временем в полном составе по своим делам, и Аллаху было угодно, чтобы путь ее пролег мимо одного из объявлений Энергичного, аглавасемьи обратил внимание нашелестящую под чуть заметным ветерком бахрому растиражированного адреса.

-- Эй, ты чего там? -- тут же прикрикнулаполовина: видать, в семье не принято было, чтобы ее главапроявлял какую бы то ни было инициативу.

-- Пошли, папа! -- топнул ножкой ребенок.

-- Смотри-ка! -- сказал папа. -- Комнату недорого сдают.

-- Зачем это тебе, интересно, комната? -- зловеще осведомилась жена.

-- А сколько можно у твоей матери жить?! -- с робкой, явно непривычной агрессивностью отозвался глава.

-- Значит, мамамоя тебе плохая? -- подбоченилась подругажизни.

-- Почему плохая? -- балансировал главамежду углублением конфликтаи его сглаживанием. -- Но можно хоть капельку пожить самим?

-- Ладно, -- сочлаполовинадиспут оконченным. -- Не болтай глупостей. Пошли, -- и, взяв сыназаруку, двинулась в прежнем направлении.

Но главу, кажется, уже заело, и он, как в воду холодную бросаясь, выпалил:

-- Вт как?! Саматогдаи иди! Соскучишься -- адрес наобъявлении!

Повернулся и, подобно человеку, готовому лучше принять в спину пулю, чем унизить достоинство, гордо подняв голову и сцепив ладони напояснице, решительно зашагал вдаль.

Подругадней замерла, как громом пораженная, акогдачуть пришлав себя, подбоченилась вдвое по отношению к первому разу грозно:

-- Если ты сейчас же не остановишься!..

-- Сейчас же! -- выказал ребенок полную солидарность с точкою зрения матери и сноватопнул ножкой.

Но что будет, если он не остановится, главасемьи так и не узнал, ибо ушагал запределы голосовой досягаемости прежде, чем подругажизни сумелапридумать, что же, собственно, будет, если он сейчас же не остановится.

Объявление, судя по всему, набирало популярность: искаженный широкоугольником дверного глазка, покачивался перед дверью Печального нетрезвый мужичок.

-- Свет, свет включи! не видно! -- шептал Печальному прильнувший к окуляру Энергичный.

-- Фотографируете, да? Нас разыскивает милиция? -- задал нетвердый вопрос мужичок, едванад ним вспыхнуламощная лампа. -- А еще пишут: недорого! недорого! Тьфу навас! -- и пошел прочь.

юБеременная красавица, не то что б чертами лица(ибо многое ли можно сказать о чертах лицадовольно грубой, тремя красками выкрашенной деревянной фигурки?!), но, что ли, обликом, образом похожая наМадонну игрушки с осликом, держав руке дешевый чемодан средних размеров, появляется в дверях вокзалаи идет, повторяя ее некрутые изгибы, центральной улицею жаркой столички. Хотя рассеянно-внимательные глазаМадонны нацелены исключительно налицаокружающих, боковое зрение не может не вбирать и общий вид впервые посещаемого города: грязновато-пеструю суету базара, парадную архитектуру центра, алмазный блеск ниспадающих фонтанных струй возле ДомаПравительства, сизый дымок, уносящийся в небо с жарких мангалов шашлычниковю