Маэстро сидел за обеденным столом - Мария Викторовна Третяк Страница 5

Теоне не было жаль часы: к утру, дай бог, зашевелятся. Было плохо другое: завтра день библиотекаря, а теперь сна ни в одном глазу, ни в голове, ни в пятках. Она потрогала лоб и медленно опустила ноги на коврик, нащупывая тапочки. Вдруг сон опять начал неприятно вдавливать в подушку и мазать глаза своим липким раствором. Теона знала, что это бессмысленно – она до утра не уснет.

В комнате стояло неясное матовое облако из лунного света. Пальчики пробежались в воздухе по невидимым клавишам, поддаваясь лунной гармонии, и стали ощупывать все предметы, которые попадались на пути.

От кровати – к столику. От столика – к зеркалу.

Наверное, отражение было не менее подло, чем часы. Оно нагло врало, что глаза Теоны не опухли, а даже посвежели. Она была так же мила, как и десять лет назад у библиотечного фонтана, когда из засасывающего омута газетных листов ее спас прекрасный принц в синей кепке. Но это в прошлом.

Глаза пожелали освежиться и Теона отправилась в ванную.

Все дороги ведут мимо кухни (достаточно примитивная уловка для клиентов строительной компании). Кухня Теоны занимала 2/3 всей квартиры и была любимым местом: здесь когда-то проходили юбилейные съезды библиотекарей, пока не появился городской концертный зал. Теперь здесь собирались редко и только избранные.

Теона, как любой, погруженный в культуру человек, держала на кухне дворецкого. Совсем давно им были парализованные часы, потом чайник, а теперь, когда часам уже пора было выйти на отдых в спальню, а чайнику просто дали отставку, дворецким был назначен нож. Ни Теона, ни судья, ни посыльный, ни, тем более, маэстро, не могли бы вам сказать назначение кухонного дворецкого. Но, так было заведено, и Теона четко следовала этому правилу.

Нож – острый, ухоженный, с резной ручкой из слоновой кости, – лежал сейчас на мраморной столешнице и терпеливо ждал утра. Утром он будет помогать хозяйке резать салат. Его прошлый хозяин был абсолютный лентяй и резал им разве что колбасу, которую очень любил.

Одним словом, дворецкий не был в восторге от прошлого хозяина, но зато был доволен настоящим, который не ведет себя как чайник…

Ох, лучше бы его убрали в ящик.

***

Пока мы следили за ножом, Теона успела умыться и собрать волосы в небрежный пучок: всю свою пышную гриву кроме одного локона, который выбивался каждый раз, когда Теона дотрагивалась до волос шпилькой.

Уже начало светать, и вдруг Теона вспомнила об одном важном и неотложном деле, которое нужно было успеть выполнить до работы. Эта мысль взбодрила Теону. Память снова заработала, значит дрема отступила и вернула Теоне обычное состояние бодрости и осознанности.

Она заварила себе свежего чаю, съела вчерашний пирожок с колбасой и принялась за салат. Нужно было подкрепить свои силы как можно тщательней: весь день будет на ногах.

Через полчаса Теона уже выходила из подъезда своего дома в новом клетчатом платье, которое когда-то подарил ей маэстро, и направлялась прямо к автобусной остановке. Ее совершенно не волновало время, в которое она хочет нанести визит: нельзя было с уверенностью сказать, слишком поздно сейчас, или слишком рано; тем более там, куда она шла, ее ждали в любое время.

Через шесть минут послышался грохот доисторического автобуса, собирающего колесами все дорожные ямы.

– До городской тюрьмы идете?

Водитель кивнул и протянул заползающим пассажирам коробку с монетами. Теона звякнула монетой и села на первое попавшееся кресло рядом с нарумяненной дамой, у которой на коленях сидел прекрасный белый пекинес.

Автобус тронулся, и дама, продолжая прерванный остановкой разговор, обратилась к другой нарумяненной женщине, видимо своей подружке, которая сидела на соседнем ряду:

– …И ты меня еще спрашиваешь зачем я полезла в суд. Когда этот ненормальный тип в магазине стал бить Жору колбасой по морде (на этой фразе белый пекинес зарычал), я просто не выдержала! Мало того, что разорванные штаны, да еще сам выглядит как полнейший… Я не буду тебе, Клава, говорить, как кто. Столпились люди, скандал, сама понимаешь…

Подружка на соседнем ряду сочувственно закивала головой.

– Я долго пыталась вспомнить где я видела этого хулигана. И, знаешь, вспомнила потом! Его в газете печатали, когда он какую-то женщину из библиотекарского фонтана вытащил, я недавно старую газету нашла. Одно лицо!..

Теона, которая все это время слушала в половину уха и исключительно вынужденно, теперь вся обратилась в слух, даже без боязни пропустить остановку.

– Вот люди ненормальные, а? – Продолжала дама с собачкой, – Все ради денег! Ничего им не надо больше. Я тебе так, Клава, скажу: мало того, что этот вандал ударил Жору колбасой, так он еще и подманил его на входе и заставил утащить у себя только что купленную колбасу, вроде как пес украл. Жора, конечно, схватил колбасу и побежал куда глаза глядят, а на следующий день его мертвым под мостом нашли.

– Кого, вандала-то? – зашевелилась Клава.

Дама замахала руками: «Жору!» – и вытерла слезинку.

– Подставил! Отравил колбасой вандал! И вроде как бы не он. Я ж нашла его потом и в суд подала…

Теона внимательно посмотрела на даму с пекинесом: да, точно, это она была в суде.

– Теперь вандал сидит. – в завязке подвела дама.

– Хулиган. – Добавила подружка.

– Разрушитель.

– …

Теона очень бы хотела выслушать весь список имен, подходящих маэстро, но, к сожалению, к автобусу подъехала ее остановка.

Глава 6

– Мне нужен инспектор Усонов, повторяю вам.

Молчание.

– Сколько еще вы будете бессмысленно смотреть на меня?

Сторож наконец закрыл окошко, в которое пролез бы только его нос, и, отодвинув задвижку, распахнул дверь.

– Извините, у нас принято испытывать людей перед тем как запускать их на территорию тюрьмы. Заключенных, конечно, не касается, хы-хы-хы-ы.

Теона даже не взглянула на сторожа. Она поправила непослушный локон, который решил поработать задвижкой для глаз, и направилась в сторону полосатой будки. Ее пропустили.

В ту же секунду дверь распахнулась и из нее вывалился усатый человек в строгой форме тюремного надзирателя, отдающей только что прерванным сном. Ботинки были не зашнурованы, шнурки не спрятаны, рубашка помята, а стрелки на штанах были стерты солдатским одеялом. Словом, если бы Теона была проверяющим, инспектор Усонов лишился бы должности. Даже в такой ранний час.

– А! Это вы! Я рад! – отрапортовал инспектор, приглаживая ладонью волосы, – Вы так поздно сегодня!

– Здравствуйте. Я собственно… Да, решила пораньше, – ответила Теона. – Вы выполнили мое поручение?

– Так точно-с!

Теона покривилась и заткнула пальцем ухо.

– Говорите тише, инспектор, вы не на параде. Я слышала, тот гражданин, что сидел рядом с вами на суде, теперь лежит в больнице с потерей слуха (Здесь Теона не сдержала улыбку). Так что прошу вас, говорите тише.

– Да, тот бедняга не смог бы работать в тюрьме! – все так же воодушевленно, но уже почти шепотом сказал Усонов.

– Так