НЬЮ-ЙОРКСКАЯ КАРМЕН - Петр Немировский Страница 5

Он подумал, что время уже закончить посиделки с Джеффом. Пора брать видеокамеру и идти на берег, где он договорился встретиться со Стеллой. А после этого еще предстоит ехать на Манхэттен,  на работу в ночную смену в гостинице «Мандарин».

Глава 4

 Не все быстро поддается логическому объяснению. Впрочем, стоит попытаться понять, зачем Осипу понадобилась эта неинтересная и по сути бесперспективная работа в Оперативном центре охраны гостиницы «Мандарин».

Сама работа — низкооплачиваемая, Тоня как менеджер в ателье даже в нынешние неблагополучные времена получала раза в три больше. Конечно, любой доход впрок. Но стоило ли губить время, часами просиживая перед экранами в зале Оперативного центра охраны? Тупо глядеть, как по коридорам двигаются безликие постояльцы, как они входят в спа-салоны, гостиничные бары и рестораны, как по служебным коридорам горничные толкают к грузовым лифтам контейнеры с грудами грязного белья, а у входа швейцары в красных камзолах и фуражках услужливо открывают двери возбужденным нью-йоркской атмосферой туристам. Скрытые камеры в здании наведены на все лестничные клетки, пожарные выходы, разгрузочные площадки, гаражи, отсеки вентиляционного и электрического оборудования. Нет, тратить свое драгоценное время, чтобы пялиться на экраны, рассматривая все это, определенно не стоит.

Уход мужа в охрану Тоня приписывала его очередному чудачеству, выверту, к которым после десяти лет совместной жизни она уже привыкла.

...Когда-то, выходя замуж за студента Театрального института, она втайне надеялась, что Осипа  как театрального режиссера ждет блестящее будущее: Питер, потом, может, Москва. Себя же она видела на вторых ролях в той яркой жизни, где славу и деньги будет обеспечивать муж, а ей лишь останется подставлять свое хрупкое плечико под это сладкое бремя. Еще бы! Он ведь (а на этот счет у Тони не было ни грамма сомнения) безумно талантлив! Она в его талант верила больше, чем в себя.

Но когда до окончания института оставался год, Осип вдруг сделал, по его словам, «прыжок с моста» — бросил институт и пошел учиться на кинооператора. «Жаль, конечно, что он не закончил институт. Но разве настоящему таланту нужен диплом? Кино? Что ж, это даже лучше, — решила Тоня. — Более современно, больше перспектив».

О-о, наивные представления жен, связавших свою судьбу с художниками! Не ждите, девушки, того, что показывают в красивых фильмах и о чем пишут в глянцевых журналах. Врут они всё! Врут. И если вам доведется встретить бледного юношу с горящим взором, который вам покажется гением, — бегите от него! Бегите без оглядки, пока вы не превратились в очередной соляной столб из окаменевших слез!

Закончив соответствующие курсы, Осип поработал оператором на студии документальных фильмов, участвовал в съемках ленты про беспризорных детей.

Фильм еще монтировался, но не за горами был очередной «прыжок с моста»: однажды Осип сообщил, что попросил у своих родных, когда-то уехавших в Америку, прислать им вызовы на постоянное место жительства. «Тогда, пять лет назад, я с ними уезжать не захотел. Но с тех пор многое изменилось. Дело не в том, что политическая обстановка в России мне все больше не нравится. Вернее, не только в этом. По своим родным — родителям и старшему брату — я тоже не шибко соскучился. Подлинная причина в другом.» Как объяснил Тоне, он еще «не чувствовал себя готовым к настоящему творчеству». Оказывается, вокруг не было чего-то такого... «Понимаешь, Тонч, — так он называл жену, — я слишком хорошо знаю питерскую жизнь, я слит с нею. Но я не вижу себя. Мне нужно отойти далеко в сторону, оказаться на другом берегу».

Тоня, еще не так давно мечтавшая взлететь на вершину мужниной славы, начала смутно догадываться, что ей лучше готовиться не к захватывающим дух полетам, а к «прыжкам с мостов». Она уже не так усиленно искала логику в поступках мужа, замечая в нем определенную странность, которую ранее принимала за одержимость гения. «Ты просто не веришь в свой талант», — убеждала его Тоня, хотя, по правде, и ее вера в талант мужа заметно пошатнулась.

«Что ж, в конце концов, Америка — не худший вариант», — успокаивала она себя. Почему-то была уверена, что рано или поздно Осипа все равно куда-то понесет.

Переехав в Штаты, они поселились в провинциальном городке Пенсильвании, где жили Осипа родные. Жизнь там была смертельно скучна: Осип с Тоней получали государственное пособие и в каком-то захудалом центре для новоприбывших иммигрантов изучали английский язык. У обоих возникло ощущение тупика. 

Все изменилось после того, как оказавшись на одном из нью-йоркских фестивалей, он встретил известного режиссера Славу Цукермана, создателя нашумевшего в Америке, даже  культового фильма «Жидкое небо».

— Нью-Йорк — благодатный для кино город, сегодня это культурный центр мира, — говорил Цукерман, через несколько дней после фестиваля пригласив Осипа к себе в гости. — Жизнь здесь кипит, каждый день рождаются новые идеи. Думаю, сейчас в Нью-Йорке снимается больше независимых малобюджетных фильмов, чем в любом другом месте на земле. В Голливуде же может пробиться только тот, кто уже снял успешный фильм на английском и готов вписаться в их систему. Зато здесь люди более открыты для всего нового, чем в любом городе Америки, а может, и мира. В Нью-Йорке острее чувствуется тоска по прекрасному…

Было интересно слушать этого режиссера, еврея, «русского душой», так проникновенно влюбленного в Нью-Йорк.

— Но чтобы снимать американские фильмы, надо сначала понять американскую жизнь, а она очень сильно отличается от российской. Один мой знакомый на пути из России в Америку во время остановки в Италии написал сценарий об Америке и хотел мне его прислать. Я ему ответил, что читать этот сценарий не буду. К его талантам это никакого отношения не имеет. Человек из России, который никогда не жил в Америке, не может написать сценарий об американской жизни, даже если он гений. Жизнь познается только на собственном опыте; чтобы человек начал сносно ориентироваться в новой жизни, должно уйти несколько лет. Тяжелых лет, – тяжелых, несмотря на желание в эту жизнь вписаться. Хотите того или нет, но сперва нужно хорошенько потереться о колючий кустарник иммиграции. К тому же, профессия режиссера сама по себе требует безумного желания осуществить свою мечту, без этого желания, без этой одержимости режиссер состояться не может. Я видел много разочарований, видел и тех, кто в бывшем Союзе хотел стать режиссером, а здесь, в Штатах, решил пойти в