Когда ласточки кружат над домами - Игорь Надежкин Страница 5

Глава 5

Следующим утром, я проснулся в восемь утра, и нехотя встав с постели, стал собираться на работу. Мысли о Елиниче остались в далеком вчерашнем дне, и потому я принялся за ритуал, который совершал каждое буднее утро.

Сперва принять душ и почистить зубы. Надеть чистую майку и отправляться на кухню завтракать. Обычно в это же время просыпался Павел, и прежде чем накормить нас обоих, я наблюдал за тем, чтобы он не хитрил во время чистки зубов, и заправлял за собой постель. В тот год занятия у него начинались во второй половине дня, а на работу мне нужно было лишь к десяти, и мы успевали поговорить немного утром, пока я брал парочку колбасок, или ломтик бекона, бросал его в раскаленное масло и заливал яйцом, хорошенько засыпав все это перцем и пряностями. Павел же, не разделял моей тяги к сытным, и если быть честным чертовски вредным, завтракам и ограничивался тарелкой кукурузных хлопьев и чашкой чая. А я свои зверства над желудком заканчивал чашкой черного кофе и сигаретой. Все как у старины Джармуша. Я знал, что эта парочка однажды прикончит меня, но все никак не мог с ними расстаться. Хотя в последнее время, все чаще об этом задумывался, ведь очень не хотел, чтобы через каких-то 10 или 15 лет, моей семье пришлось бы хлопотать о моих похоронах.

После завтрака, я сложил в рюкзак свой обед, закинул туда же роман Германа Мелвилла, и пошел попрощаться с женой, которая в это время еще обычно спала. Когда я вышел из спальни Павел уже ждал меня в коридоре и держал в руках нашего кота, который все время норовил выскочить из квартиры, стоило мне лишь приоткрыть дверь. Я накинул свою джинсовую куртку, поцеловал Павла и вышел из дома, навстречу хмурому осеннему утру.

До работы я всегда добирался на автобусе, поскольку ненавидел ездить за рулем, и всеми силами старался отсрочить момент, когда мне все-таки придется купить автомобиль. Поездка на автобусе позволяла мне хоть немного отвлечься от обыденных мыслей. И было что-то умиротворяющие в том чтобы включить на телефоне любимые записи и прислонившись лбом к стеклу, смотреть как суетятся люди. Вот парочка парней в серых костюмах спешит в свои тесные офисы, которые они так ненавидят, но все же терпят, чтобы иметь возможность купить новый гаджет, а может взять в кредит новый седан, или просто пятничным вечером угостить парой коктейлей девицу, что пол вечера выпрямляла свои длинные волосы, и мазала брови так густо, чтобы шириной они были в два пальца, а может и больше, как угодно, лишь бы быть в тренде. А за ними пара хмырей в спортивных костюмах, которые не заботились о трендах вовсе, поскольку навечно застряли где-то в 95-ом. Навстречу им идет стильный студентик в бомбере и зауженных джинсах, и думает, где бы ему наскрести деньжат на обед и бокал крафтового пива. И еще десятки и сотни людей. Красавицы, по последней прихоти безжалостной моды. Старики — извечные странники утра. Дети, спешащие в школу. Работяги, клерки и домохозяйки. В бесконечной мешанине толпы утреннего часа пик.

А я просто смотрел на них и расслаблялся, потому что, как только автобус довезет меня до конца, мне придется облачиться в костюм извечной серьезности и притворной улыбчивости, и думать о том, как бы заработать побольше деньжат. Потому что чертовски достало жить на съемной квартире. Потому что у Кристины нет приличной пары осенних ботинок. Потому что Павлу нужно на прием к ортодонту. На тумбочке, в прихожей лежит счет за электричество, который все еще ждет, чтобы его оплатили. А мне нужно вылечить чертов зуб, который ноет вторую неделю. И все это давит так сильно, что порой хочется взять родных и сбежать куда-нибудь в глушь, подальше ото всех проблем. Но день ото дня я лишь просыпаюсь в восемь утра, и начинаю все по новой, в надежде, что завтра смогу сделать со всем этим хоть что-нибудь.

И знаете, что я вам скажу, человество убьет не астероид и не вирус, и даже не пресловутая ядерная война. Человечество прикончит СТРЕСС, который стал для нас всех настолько привычен, что мы попросту перестали с ним бороться. И все ради чертовых денег, о которых нам приходится думать постоянно. И это меняет нас всех. Ведь раньше, я считал себя человеком патологически не способным к зарабатыванию денег. Я знал лишь как прокормить себя, где покидать мешки за несколько сотен. Но лишь обретя семью, я научился зарабатывать по-настоящему, и всегда думать о собственной выгоде, ведь без этого, мы бы совсем пропали.

Ровно в 10 часов я открыл двери своего фотосалона, включил все оборудование и стал ждать первых посетителей. Но как на зло, с самого утра шел дождь, а это значило, что много мне не заработать, и потому я достал из рюкзака Мелвилла. Ведь с ним я мог отвлечься от мысли о том, что где-то, в глубине своей души, я как и миллионы людей ненавидел свою работу. Когда-то давно, когда мне приходилось потеть на кухнях закусочных и пыльных складах, или еще того хуже, мокнуть на улице, мне казалось, что сидеть целый день на стуле — это самое плевое дело на свете. Но если честно, я лучше надрывал бы спину под солнцем, чем сидя на этом чертовом стуле переживал бы о том, заработаю ли я хоть что-то сегодня. Но этот фотосалон приносил неплохие деньги, и лишь за это я готов был торчать в нем до конца своих дней. Ведь в конце концов, делать то, что нужно, а не то, что хочется и значит быть отцом и мужем, а эти простые два слова тогда, стоили сотен часов, проведенных на стуле.

Глава 6

В семь часов вечера я закончил работу, и сразу двинул к Елиничу. Еще днем, он позвонил мне, и сказал, что снял дом, на одной улочке на краю города, вдоль которой тянулись частные дома, от автовокзала и до самого городского кладбища. Дом этот, как я позже выяснил, больше походил на двухэтажный сарай, с маленькой душевой кабиной, вход в которую был сразу за изголовьем кровати, неким подобием кухни, что мостилась у входной