Бывает и так - Сергей Данилов Страница 5

соскучившиеся по красоте и человеческому теплу души путников. То была радость долгожданной, доставшейся большой кровью победы. Они стояли на горе, подставив лёгкому, тёплому ветру просветлевшие лица, и с высоты рассматривали утопающий в яркой зелени город. Друзья не пытались скрыть слёз счастья, растирая их загрубевшими пальцами по запылённым, обветренным щекам.

Подойдя к городу поближе, они разглядели стройные, устремившиеся в небо великолепные дома; многочисленные вывески переливались разноцветными оттенками, роскошные витрины сияли яркими огнями. Подобной красоты они доселе не видели, да и не могли представить, что где-то в мире существует такая роскошь.

Широкие проспекты блестели, как будто их только что натёрли воском и отполировали. Улицы и переулки буквально лучились чистотой и порядком, стены и заборы были заботливо выкрашены в радующие глаз цвета. С первого взгляда стало понятно, что это и есть город долгожданного счастья. От сияющего, словно улыбающегося города, его изумительных гордых построек, даже от простых булыжников на мостовой, аккуратно подогнанных друг к другу без единой зазоринки, невозможно было отвести взгляд. В одно мгновение город заворожил, очаровал странников.

Они ожидали увидеть на залитых солнцем улицах приветливые, радостные лица горожан, услышать весёлый детский смех, оживлённый гомон на базаре… Однако город, к их великому удивлению, оказался наполнен угрюмыми, сосредоточенными людьми. Горожане спешили по неотложным делам, смотря только себе под ноги, тихо перешёптывались со знакомыми не поднимая головы, приценивались к каким-то вещам, почти не глядя на покупки, общались друг с другом сквозь тёмные стёкла очков, даже не пытаясь заглянуть в глаза собеседника.

Путники хотели было спросить, какое страшное горе омрачило радость местных жителей. Но вдруг в проёме одной из улиц, в конце ряда серебристых высоких зданий, вспыхнула ярчайшим пламенем звезда. Она наполнила улицу калейдоскопом разноцветных красок, фонтаном брызжущих искр и солнечных зайчиков, излучающих добрый свет тепла и надежды. Странно, но никто из прохожих не обратил на изумительную вспышку особого внимания. Люди только ниже опустили головы и спрятали глаза, будто боясь ослепнуть от бушующего сияния.

Третий из друзей понял, что это и есть его долгожданный знак. Он побежал за своей звездой по длинной идущей в гору улице, которая в радужном свете весело переливалась всеми цветами радуги.

Но в конце этой улицы возвышался современный дом из стекла и бетона. Своими огромными тонированными витринами он отражал поток света, идущий с другой стороны раскинувшейся неподалёку уютной площади, из небольшого узкого переулка за ней. Третьему же показалось, что до заветной звезды осталась самая малость, что он уже ощущает неимоверное тепло, исходящее от неё вместе с потоком слепящих лучей. Пот градом катился по его раскрасневшемуся лицу, застил глаза, рубашка так намокла от быстрого бега, что её можно было выжимать. Но он позволил себе приостановиться всего лишь на одно мгновение, перевёл дыхание и снова бросился к своей долгожданной цели.

А переулок изгибался и выводил на другую улицу, в конце которой теперь находился источник излучения, точнее, его очередное отражение… Это был искрящийся, прекрасный с виду город. Но он был наполнен иллюзорным светом несбыточного счастья, обманчивым сияньем, которое многократно отражалось от тонированных стёкол, огромных витрин, глянцевых фасадов и гиперболических зеркал на фасадах хитроумно расположенных домов. Свет неожиданно появлялся, даря мимолётную надежду, и спустя короткое время отнимал её.

Такова была неизвестно кем придуманная, гениально спроектированная и воплощённая в реальность недобрая шутка. Жители города, неоднократно попадавшиеся на эту искрящуюся приманку и в итоге привыкшие к жестокому розыгрышу, теперь лишь отворачивались и закрывались от свечения. Они не желали, чтобы яркий свет несбыточных надежд слепил их уставшие глаза, тревожил бедные исстрадавшиеся души.

Но у Третьего искателя счастья не было такого опыта. Поэтому он долго бегал по празднично убранным улицам, величественным проспектам, разукрашенным площадям, ухоженным паркам, маленьким уютным переулкам… Только вернувшись на ту улицу, с которой началась последняя попытка найти запоздалое счастье, он, наконец, остановился. Он медленно поднял голову, прикрыл ладонью глаза, ещё раз внимательно, напряжённо посмотрел на призывный свет — и отвернулся, чтобы больше не видеть его никогда.

Третий остался в этом городе иллюзий и перестал, как и все остальные, обращать внимание на феерические, озаряющие всё вокруг вспышки. Он окончательно уверовал в бесплодность предпринимаемых поисков.

Последний же из мечтателей продолжал идти дальше один. Заброшенные деревни сменялись гомонящими городами, бескрайние поля чередовались с глухими таёжными лесами, малюсенькие речушки впадали в полноводные реки, в итоге добегая до моря, а он терпеливо и упорно искал свою драгоценную звезду. Он настырно продирался через непролазные чащи едких сомнений, стоически пересекал безжизненные пустыни обречённости. По дороге он встречал высохшие источники редких радостей и пустые русла ушедших рек благополучия. Порой странник подолгу не видел желанного солнца, и бесконечная белая пелена неопределённости расстилалась вокруг него, закрывая намеченный путь туманной дымкой.

Он выдержал всё, черезо всё прошёл, один из четырёх искателей счастья, некогда отправившихся в дальнюю дорогу. И не страдающая жалостью к униженным и оскорблённым, не пестующая терпеливых и стремящихся, гордая и себялюбивая госпожа фортуна неожиданно решила одарить его своей милостью. Лишь одному из четверых, самому упорному, прошедшему все испытания, она зажгла вожделенную звезду.

Случилось это, когда он шёл по ровной, уходящей за горизонт дороге. Золотой искоркой высоко в небе вспыхнула звезда, осветив ослепительным сиянием его долгий путь. Тьма клочьями в испуге расступилась перед всепобеждающим светом, не в силах сопротивляться его великолепию. Теперь путник мог без оглядки на печальное прошлое, без страха перед неизведанным будущим, невзирая ни на какие преграды и запреты, смело идти вперёд. Пронзительная звезда его счастья взошла, чтобы всю оставшуюся жизнь светить ему негасимым светом.

Но Четвёртый не поверил в свою удачу — робкие остатки веры неожиданно покинули его. Он вдруг страшно испугался пришествия именно того, чего с невероятным упорством искал столько долгих бродяжнических лет.

Он принялся защищаться от льющегося на него благодатного света, старался укрыться от золотых блестящих лучей. Упав в пыльную придорожную траву и закрыв голову руками, он долго и протяжно оплакивал свою никчёмную долю. Увы, последний из путников не поверил в искренность света своей блистательной звезды. Он так привык видеть вокруг себя ложные огни, обманчивое сияние, что перестал воспринимать мир таким, каков он есть!

Постаревший и сильно изменившийся за годы скитаний, он смотрел вокруг настороженно, ожидая очередного изощрённого подвоха. Теперь он воспринимал происходящее не иначе как затянувшуюся прелюдию к неизбежному проявлению хитро затаившейся лжи. Это мерзкое ощущение поджидающей за ближайшим углом опасности въелось в его кровь и плоть, тайно проникло в подсознание