Возвращение в Эдем - Валерий Борисович Бочков Страница 5

И тут мне почудилось, что дверь сейфа приоткрыта.

Я пригляделся – точно, там была щель. Ну да, вон и тень падает на другую створку. Я приподнялся, встал медленно, точно боясь разрушить колдовство. Пошёл. Наверное, вчера заело петли… Или замок заклинило при перевозке – вон, как эти молодцы его кантовали. Дошёл до сейфа и надавил ручку. Ничего. Дверь была закрыта. Щель оказалась оптической иллюзией весеннего солнца и моей усталости. На всякий случай я ещё раз набрал код, впрочем, без особой надежды. Да, закрыто.

Усталость обернулась покорностью: в конце концов всё справедливо – ведь это я решил объегорить одноногую торговку. Если кого-то и винить, то лишь себя самого. Кармические законы продолжали работать исправно.

4

Той ночью я очутился на писательской конференции. Во сне, разумеется. Дело происходило в наскоро сколоченном гибриде Лондона и Ульяновска – набережная Вестминстера выходила на крутой волжский берег. То живописное место, что симбирцы зовут Венец. Сама конференция проходила в Ленинском мемориале, уродливом здании из серого бетона, которое режиссёр сна впихнул за площадью Пикадилли, на Риджент-стрит. После регистрации я почему-то оказался в подвале. Оказался один, если не считать птицелова. Он был без лица, но с клеткой, полной лимонных канареек. От птицелова я узнал о предстоящей процедуре массажа. Дальнейшее шло фрагментами: я лежал совершенно голый на кожаной кушетке. Лежал навзничь. Дальше – возникла девица, крепкая цирковая танцовщица с белыми ляжками в сетчатых чулках. На лице, понятно, маска.

Эротические надежды оказались иллюзорны – мускулистая мерзавка, прытко оседлав меня, начала пребольно мять мои плечи и грудь. Она щипалась, хищно впиваясь ногтями в плоть. Следуя законам стандартного кошмара, я не мог пошевелиться. Адская массажистка сняла маску – разумеется, это была женщина из бутылки. Одновременно, я понял, что она же – покойная принцесса Диана. Ужас какого-то невнятного откровения, жуткого и важного предчувствия, начал наползать на меня. Принцесса явно почуяла мой страх, она хищно выгнулась и вытащила из причёски узкий, как шило, кинжал. Сжав рукоятку стилета, она принялась вырезать острым лезвием прямо на моей груди какие-то знаки. Боль казалась очень реальной. Тёплая кровь стекала струями по груди и бокам, собиралась липкой лужей под лопатками. Я униженно молил прекратить. Она не обращала внимания, резала и резала. Я закричал и проснулся.

В окно глядела луна. Грудь и плечи ныли, я вспомнил про каторжную битву с елью. Меня знобило, майка была потной, хоть выжимай. На полу лежал лунный ромб. Я спустил ноги в лунную муть, встал и наощупь добрался до ванной. Отвернул кран, напился. Уходя, мельком заметил на майке большое тёмное пятно. Похоже было на засохшую кровь. Я подошёл к зеркалу и стянул майку. На груди ясно проступали знаки – цифры и буквы: А12М76. Да, код был вырезан на моей груди.

Как я спустился, как вышел из дома не помню абсолютно. В следующий момент я стоял перед сейфом и набирал новую комбинацию. Замок щёлкнул, я потянул за ручку. Дверь подалась и плавно открылась.

Жар обдал лицо, точно я заглянул в пылающую топку. Задней стенки не было – передо мной распахнулась даль, страшная горящая равнина с пурпурным небом по которому метались чёрные крылатые тени. Так летними сумерками беснуются в небе летучие мыши. Одна из тварей, сделав кульбит в воздухе, рванула прямо на меня. Я не мог двинуться с места, не мог оторвать взгляда – пикирующий бес стремительно приближался. Сложив перепончатые крылья, точно истребитель, он нёсся ко мне – я уже мог различить его алчущие глаза, вот он совсем рядом. Я заорал и закрыл лицо руками… И проснулся во второй раз.

Первым делом задрал майку. Конечно – ничего. Пока грелся чайник, я вышел на крыльцо. Проклятый сейф стоял на месте, вода не поднялась. Ледовый затор тоже не двинулся с места. Соблазнительную мечту о динамите прервал свисток закипевшего чайника.

Хороший день нужно начинать с чашки свежего чая, чёрного английского и, разумеется, без сахара. Я вернулся на крыльцо. Погода была дрянь. Вермонтцы (народ обстоятельный, вроде шотландцев) говорят: если тебе не нравится здешняя погода – просто подожди полчаса. Пока я пил чай небесные механики кратко продемонстрировали мне все времена года, начав с добротной пурги с колючей крупой и закончив убедительно ярким солнцем на кардинально синем фоне.

Сделав ещё глоток, я пристроил чашку на деревянных перилах и направился к сейфу. Ощущал себя достаточно глупо – попытка открыть настоящий железный замок при помощи кода из сна – это уже материал не для психоаналитика, а, скорее, психиатра.

Небрежной рукой набрал комбинацию. Точно делая кому-то одолжение, дёрнул дверь – закрыто, видишь, ну что я тебе говорил? Тот, другой, не сдавался – ты видел код в зеркале, попробуй наизнанку набрать. Наизнанку! Ладно-ладно, не горячись, вот пожалуйста.

Замок ожил – внутри что-то цокнуло. Железно и радостно, бряцнули-щёлкнули шестерёнки и пружины. Точно смазанный ружейный затвор ретиво звякнули стальные пальцы запора – клац! – я надавил на ручку и дверь снисходительно подалась. Сейф открылся.

Бутыль с головой была там. Сапог тоже.

Нет, она мало походила на принцессу Диану. Может, стрижка и овал лица. Да ещё аккуратный нос, с хищным аристократическим намёком. Я поднялся на второй этаж, смахнул бумаги с письменного стола. Поставил бутылку ближе к окну. Принёс из кухни тряпку и «виндекс», побрызгал и тщательно протёр стекло. Нашёл в ящике старинную лупу, купленную без особой цели в антикварной лавке год назад.

Нет, не Диана. Кожа на лбу, на щеках была идеально гладкой, будто из воска. Но почему – будто? Наверняка, воск. Ведь именно из воска лепят тех Элвисов и Наполеонов для коллекции мадам Тюссо. Воск – оптимальный материал для имитации живой плоти.

Луч солнца прочертил диагональ по моему столу, половина головы оказалась в тени, другая матово сияла, точно светилась изнутри. Я приблизил линзу увеличительного стекла к поверхности бутыли. Брови – я мог разглядеть каждый волосок – были выполнены мастерски, веки с длинными рыжеватыми ресницами, узкая переносица, невинный, почти девичий, лоб без единой морщины. Волосы, русые с платиновым оттенком, как из рекламы какого-нибудь шампуня со слоганом «блеск и сила здоровых волос», они не были прилизаны, но в растрёпанности причёски чувствовался триумф утончённого эстета, виртуоза-куафера. Кто же он, этот ваятель? Кто и как сделал её –