Алексей Писемский - Масоны Страница 53

- Ах, я видала эти масонские вещи! - перебила ее Сусанна.

- Где? - спросила gnadige Frau с некоторым удивлением.

- Вот здесь, у Егора Егорыча, в Кузьмищеве! - объяснила Сусанна, покраснев в лице.

- Он вам сам показывал их? - продолжала gnadige Frau с прежним недоумением.

- Нет, - отвечала Сусанна, - но мы в тот год целое лето гостили у него, а покойная сестра Людмила была ужасная шалунья, и он с ней был всегда очень откровенен, - она меня тихонько провела в его комнату и вынула из его стола какой-то точно передник, белый-пребелый!..

- Это запон! - поясняла ей gnadige Frau. - Он из твердой замши делается и действительно всегда очень бел, в знак того, что всякий масон должен быть тверд, постоянен и чист!..

- Но потом Людмила мне гораздо уже позже показывала белые женские перчатки, которые Егор Егорыч ей подарил и которые тоже были масонские.

- Стало быть, он сватался к ней? - воскликнула gnadige Frau.

- Да, - отвечала Сусанна, потупляя глаза, - он ее очень любил!..

- А она? - спросила gnadige Frau.

- Нет, она его уважала, но любила другого! - объяснила Сусанна и поспешила переменить тяжелый для нее, по семейным воспоминаниям, разговор. И этим кончилось ваше посвящение?

- Почти, - сказала gnadige Frau, - потому что потом мне стали толковать символические изображения ковра, который, впрочем, у масонов считается очень многознаменательною вещью.

- Почему же многознаменательною?

- Теперь, моя прелесть, довольно поздно, - сказала в ответ на это gnadige Frau, - а об этом придется много говорить; кроме того, мне трудно будет объяснить все на словах; но лучше вот что... завтрашний день вы поутру приходите в мою комнату, и я вам покажу такой ковер, который я собственными руками вышила по канве.

Сусанна до глубины души обрадовалась такому предложению и на другой день, как только оделась, сейчас же пришла в комнату gnadige Frau, где и нашла ковер повешенным, как ландкарта, на стену, и он ее первоначально поразил пестротой своей и странными фигурами, на нем изображенными. Она увидала тут какие-то колонны, солнце, луну, но gnadige Frau прежде всего обратила ее внимание на другое.

- Видите ли вы эту рамку кругом? - начала она.

- Да, и какая она красивая! - отвечала Сусанна.

- Красоты особенной в ней нет, - возразила gnadige Frau, - но она важна по символу.

Сусанна принялась слушать с напряженным вниманием.

- Рамка эта, заключающая в себе все фигуры, - продолжала gnadige Frau, - означает, что хитрость и злоба людей заставляют пока масонов быть замкнутыми и таинственными, тем не менее эти буквы на рамке: N, S, W и О, выражают четыре страны света и говорят масонам, что, несмотря на воздвигаемые им преграды, они уже вышли чрез нарисованные у каждой буквы врата и распространились по всем странам мира.

- А эта веревка с кистями что такое? - спросила Сусанна.

- Это жгут, которым задергивалась завеса в храме Соломона перед святая святых, - объяснила gnadige Frau, - а под ней, как видите, солнце, луна, звезды, и все это символизирует, что человек, если он удостоился любви божией, то может остановить, как Иисус Навин[64], течение солнца и луны, вы, конечно, слыхали об Иисусе Навине?

- О, да, меня батюшка-священник в институте очень любил за то, что я отлично знала катехизис и священную историю.

- Это я вижу теперь! - сказала gnadige Frau и продолжала толковать. Эти фигуры изображают камни: один, неотесанный и грубый, представляет человека в его греховном несовершенстве, а этот, правильный и изящный, говорит, каким человек может быть после каменщицкой работы над своим сердцем и умом... Прямоугольник этот, отвес, циркуль, молоток - обыкновенные орудия каменщиков; но у масонов они составляют материальные феномены: циркуль выражает, что бог этим далеко распростертым циркулем измеряет и разыскивает работу масонов!.. Отвес и прямоугольник указывают, чтобы мы во всех поступках нашей жизни поступали по требованию нашей совести!.. Молоток предписывает послушание и покорность масонам, потому что великий мастер одним нешумным и легким ударом побуждает все собрание к вниманию.

- А это какое изображение? - показала Сусанна на кирку.

- Это лопаточка каменщиков, которая повелевает масонам тщательно заравнивать расселины и ямки сердца нашего, производимые в нас высокомерием, гневом, отчаянием...

- Господи, как все это хорошо! - воскликнула Сусанна, уже садясь на стул и беря себя за голову.

- А эти столбы и мозаический пол взяты в подражание храму Соломона; большая звезда означает тот священный огонь, который постоянно горел в храме... - начала было дотолковывать gnadige Frau, но, заметив, что Сусанна была очень взволнована, остановилась и, сев с нею рядом, взяла ее за руку.

- Вас заняло все это, мое прелестное существо? - сказала она растроганным голосом.

- Ужасно, ужасно!.. - воскликнула Сусанна. - Я чрезвычайно бы желала быть масонкой.

- Надеюсь, что в этом случае вами руководит не одно только любопытство? - допрашивала ее, как бы ритор, gnadige Frau.

- Видит бог, нет!.. Клянусь в том моей матерью, тенью моей умершей сестры!..

- Если в вас это душевное состояние продолжится, то ваше желание исполнится, и вы будете масонкой! - произнесла с торжественностью gnadige Frau.

- Но как же это?.. Я должна быть женой масона?

- Исполнится! - повторила еще раз с торжественностью gnadige Frau. - А теперь пока довольно: вы слишком утомлены и взволнованы, - добавила она, подите к себе, уединитесь и помолитесь!

Сусанна повиновалась ей и ушла.

Gnadige Frau между тем об этих разговорах и объяснениях с прелестным существом в непродолжительном времени сообщила своему мужу, который обыкновенно являлся домой только спать; целые же дни он возился в больнице, объезжал соседние деревни, из которых доходил до него слух, что там много больных, лечил даже у крестьян лошадей, коров, и когда он таким образом возвратился однажды домой и, выпив своей любимой водочки, принялся ужинать, то gnadige Frau подсела к нему.

- Я очень начинаю любить Сусанну и много говорю с ней о разных разностях, - начала она издалека.

- Отлично это делаешь!.. Ты совершенно справедливо прозвала ее прелестнейшим существом!.. - отозвался доктор.

- Но известно ли тебе, - продолжала gnadige Frau после короткого молчания, - что Сусанна жаждет быть масонкой?

Доктор даже встрепенулся от удовольствия и удивления.

- Превосходно! Какая же может быть помеха тому? - проговорил он с обычным ему оптимистическим взглядом.

- Помеха есть!.. Ты забываешь, - возразила ему предусмотрительная gnadige Frau, - что для того, чтобы быть настоящей масонкой, не на словах только, надо вступить в ложу, а где нынче ложа?

При этом замечании доктор почесал у себя в затылке.

- Это так! - согласился он.

- Потом, - развивала далее свое возражение gnadige Frau, - если бы и была ложа, то у нас существует строгое правило, что всякая женщина, которая удостоивается сделаться масонкой, должна быть женой масона.

- Правда! - согласился и с этим доктор. - Но погоди, постой! воскликнул он, взяв себя на несколько мгновений за голову. - Егор Егорыч хотел сделать старшую сестру Сусанны, Людмилу, масонкой и думал жениться на ней, а теперь пусть женится на Сусанне!

- Что ты такое говоришь, какие несообразности! - сказала gnadige Frau с оттенком даже некоторой досады!.. - Людмилу он любил, а Сусанны, может быть, не любит!

- Не любит?.. Не любит, ты говоришь? А разве ты не видишь, как он на нее взглядывает? - произнес, лукаво подмигнув, Сверстов.

- Взглядывать он, конечно, взглядывает... - не отвергнула того и gnadige Frau.

- Значит, все и кончено! - воскликнул доктор, хлопнув при этом еще рюмку водки, к чему он всегда прибегал, когда его что-либо приятное или неприятное поражало, и gnadige Frau на этот раз не выразила в своих глазах неудовольствия, понимая так, что дело, о котором шла речь, стоило того, чтобы за успех его лишнее выпить!..

- Еще далеко не все кончено и едва только начато! - возразила gnadige Frau. - Теперь вот что мы должны делать: сначала ты выпытай у Егора Егорыча, потому что мне прямо с ним заговорить об этом никакого повода нет!

- Конечно, разумеется! - согласился доктор.

- Я же между тем буду постепенно приготовлять к тому Сусанну! добавила gnadige Frau.

- Optime![163] - воскликнул доктор и хотел было идти лечь спать, но вошел, сверх всякого ожидания, Антип Ильич.

- Вас Егор Егорыч просят к себе! - проговорил он своим кротким голосом.

- Зачем?.. Болен, что ли, Егор Егорыч? - спросил доктор, несколько встревоженный таким поздним приглашением.

- Нет-с, ничего, кажется!.. - отвечал Антип Ильич. - Там чей-то дворовый человек привез им письмо от ихнего знакомого.

Доктор пошел и застал Егора Егорыча сидящим в своем кресле и действительно с развернутым письмом в руках.

- Вот какого рода послание сейчас получил я! - проговорил Егор Егорыч и начал читать самое письмо: