Анна Ахматова - Бег времени (сборник) Страница 6

«Умирая, томлюсь о бессмертьи…»

Умирая, томлюсь о бессмертьи.Низко облако пыльной мглы…Пусть хоть голые красные черти,Пусть хоть чан зловонной смолы.

Приползайте ко мне, лукавьте,Угрозы из ветхих книг,Только память вы мне оставьте,Только память в последний миг.

Чтоб в томительной вереницеНе чужим показался ты,Я готова платить сторицейЗа улыбки и за мечты.

Смертный час, наклонясь, напоитПрозрачною сулемой.А люди придут, зароютМое тело и голос мой.

«Ты письмо мое, милый, не комкай…»

   Ты письмо мое, милый, не комкай,   До конца его, друг, прочти.   Надоело мне быть незнакомкой,   Быть чужой на твоем пути.

   Не гляди так, не хмурься гневно.   Я любимая, я твоя.   Не пастушка, не королевна   И уже не монашенка я —

В этом сером, будничном платье,На стоптанных каблуках…Но, как прежде, жгуче объятье,Тот же страх в огромных глазах.

Ты письмо мое, милый, не комкай,Не плачь о заветной лжи,Ты его в твоей бедной котомкеНа самое дно положи.

Исповедь

Умолк простивший мне грехи.Лиловый сумрак гасит свечи.И темная епитрахильНакрыла голову и плечи.

Не тот ли голос: «Дева! встань…»Удары сердца чаще, чаще.Прикосновение сквозь тканьРуки, рассеянно крестящей.

«В ремешках пенал и книги были…»

Н. Гумилеву

В ремешках пенал и книги были,Возвращалась я домой из школы.Эти липы, верно, не забылиНашей встречи, мальчик мой веселый.Только, ставши лебедем надменным,Изменился серый лебеденок.А на жизнь мою лучом нетленнымГрусть легла, и голос мой незвонок.

«Со дня Купальницы-Аграфены…»

Со дня Купальницы-АграфеныМалиновый платок хранит.Молчит, а ликует, как царь Давид.В морозной келье белы стены,И с ним никто не говорит.Приду и стану на порог,Скажу: «Отдай мне мой платок!»

«Я с тобой не стану пить вино…»

Я с тобой не стану пить вино,Оттого что ты мальчишка озорной.Знаю я – у вас заведеноС кем попало целоваться под луной.

А у нас – тишь да гладь,Божья благодать.А у нас – светлых глазНет приказу подымать.

«Вечерние часы перед столом…»

Вечерние часы перед столом.Непоправимо белая страница.Мимоза пахнет Ниццей и теплом.В луче луны летит большая птица.

И, туго косы на ночь заплетя,Как будто завтра нужны будут косы,В окно гляжу я, больше не грустя,На море, на песчаные откосы.

Какую власть имеет человек,Который даже нежности не просит!Я не могу поднять усталых век,Когда мое он имя произносит.

IV

«Как вплелась в мои темные косы…»

Как вплелась в мои темные косыСеребристая нежная прядь, —Только ты, соловей безголосый,Эту муку сумеешь понять.

Чутким ухом далекое слышишьИ на тонкие ветки ракит,Весь нахохлившись, смотришь —      не дышишь, —Если песня чужая звучит.

А еще так недавно, недавноЗамирали вокруг тополя,И звенела и пела отравноНесказанная радость твоя.

«Я пришла тебя сменить, сестра…»

«Я пришла тебя сменить, сестра,У лесного, у высокого костра.

Поседели твои волосы. ГлазаЗамутила, затуманила слеза.

Ты уже не понимаешь пенья птиц,Ты ни звезд не замечаешь, ни зарниц.

И давно удары бубна не слышны,А я знаю, ты боишься тишины.

Я пришла тебя сменить, сестра,У лесного, у высокого костра». —

«Ты пришла меня похоронить.Где же заступ твой, где лопата?Только флейта в руках твоих.

Я не буду тебя винить,Разве жаль, что давно, когда-то,Навсегда мой голос затих.

Мои одежды надень,Позабудь о моей тревоге,Дай ветру кудрями играть.

Ты пахнешь, как пахнет сирень,А пришла по трудной дороге,Чтобы здесь озаренной стать».

И одна ушла, уступая,Уступая место другой,И неверно брела, как слепая,Незнакомой узкой тропой.

И все чудилось ей, что пламяБлизко… бубен держит рука…И она как белое знамя,И она как свет маяка.

Стихи о Петербурге

1. «Вновь Исакий в облаченьи…»

Вновь Исакий в облаченьиИз литого серебра.Стынет в грозном нетерпеньиКонь Великого Петра.

Ветер душный и суровыйС черных труб сметает гарь…Ах! своей столицей новойНедоволен государь.

2. «Сердце бьется ровно, мерно…»

Сердце бьется ровно, мерно.Что мне долгие года!Ведь под аркой на ГалернойНаши тени навсегда.

Сквозь опущенные векиВижу, вижу, ты со мной,И в руке твоей навекиНераскрытый веер мой.

Оттого, что стали рядомМы в блаженный миг чудес,В миг, когда над Летним садомМесяц розовый воскрес, —

Мне не надо ожиданийУ постылого окнаИ томительных свиданий.Вся любовь утолена.

Ты свободен, я свободна,Завтра лучше, чем вчера, —Над Невою темноводной,Под улыбкою холоднойИмператора Петра.

«Меня покинул в новолунье…»

Меня покинул в новолуньеМой друг любимый. Ну так что ж!Шутил: «Канатная плясунья!Как ты до мая доживешь?»

Ему ответила, как брату,Я, не ревнуя, не ропща,Но не заменят мне утратуЧетыре новые плаща.

Пусть страшен путь мой, пусть опасен.Еще страшнее путь тоски…Как мой китайский зонтик красен,Натерты мелом башмачки!

   Оркестр веселое играет,   И улыбаются уста.   Но сердце знает, сердце знает,   Что ложа пятая пуста!

«Знаю, знаю – снова лыжи…»

Знаю, знаю – снова лыжиСухо заскрипят.В синем небе месяц рыжий,Луг так сладостно покат.

Во дворце горят окошки,Тишиной удалены.Ни тропинки, ни дорожки,Только проруби темны.

Ива, дерево русалок,Не мешай мне на пути!В снежных ветках черных галок,Черных галок приюти.

Венеция

   Золотая голубятня у воды,   Ласковой и млеюще-зеленой;   Заметает ветерок соленый   Черных лодок узкие следы.

Столько нежных, странных лиц в толпе.В каждой лавке яркие игрушки:С книгой лев на вышитой подушке,С книгой лев на мраморном столбе.

Как на древнем, выцветшем холсте,Стынет небо тускло-голубое…Но не тесно в этой теснотеИ не душно в сырости и зное.

«Протертый коврик под иконой…»

Протертый коврик под иконой,В прохладной комнате темно,И густо плющ темно-зеленыйЗавил широкое окно.

От роз струится запах сладкий,Трещит лампадка, чуть горя.Пестро расписаны укладкиРукой любовной кустаря.

И у окна белеют пяльцы…Твой профиль тонок и жесток.Ты зацелованные пальцыБрезгливо прячешь под платок.

А сердцу стало страшно биться,Такая в нем теперь тоска…И в косах спутанных таитсяЧуть слышный запах табака.

Гость

Всё как раньше: в окна столовойБьется мелкий метельный снег,И сама я не стала новой,А ко мне приходил человек.

Я спросила: «Чего ты хочешь?»Он сказал: «Быть с тобой в аду».Я смеялась: «Ах, напророчишьНам обоим, пожалуй, беду».

Но, поднявши руку сухую,Он слегка потрогал цветы:«Расскажи, как тебя целуют,Расскажи, как целуешь ты».

И глаза, глядящие тускло,Не сводил с моего кольца.Ни один не двинулся мускулПросветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада —Напряженно и страстно знать,Что ему ничего не надо,Что мне не в чем ему отказать.

«Я пришла к поэту в гости…»

Александру Блоку

Я пришла к поэту в гости.Ровно полдень. Воскресенье.Тихо в комнате просторной,А за окнами мороз

   И малиновое солнце   Над лохматым сизым дымом…   Как хозяин молчаливый   Ясно смотрит на меня!

   У него глаза такие,   Что запомнить каждый должен;   Мне же лучше, осторожной,   В них и вовсе не глядеть.

   Но запомнится беседа,   Дымный полдень, воскресенье   В доме сером и высоком   У морских ворот Невы.

Из книги